На языке танца

В рамках празднования 185-летия со дня рождения Л. Н. Толстого театр имени Е. Вахтангова показал в Туле хореографический спектакль по мотивам романа «Анна Каренина» на музыку Альфреда Шнитке.
Автор постановки, литовский режиссер Анжелика Холина, представила сложную для восприятия  психологическую драму. Перед началом она рассказала, что три года назад замысел постановки «Анны Карениной» был впервые воплощен ею в Вильнюсском драматическом театре и затем перенесен на московскую сцену.
– В романе показана всегда актуальная жизненная история – и не важно, в каком веке происходили события, вот и захотелось поговорить на эту тему еще раз, – рассказала Анжелика Холина. – Главная мысль, которую мне хотелось донести до зрителя: женщина не должна быть инструментом для удовлетворения самолюбия мужчины, она личность – со своей жизнью, переживаниями. Но вообще в этом произведении настолько много линий, образов, сюжетов, что выделить основную идею просто невозможно. А в театре, как и в жизни, комическое и трагическое существуют рядом, их не разделить…
Роль Каренина в данной постановке исполнил ведущий актер театра имени Е. Вахтангова народный артист РФ Евгений Князев.
– Евгений Владимирович, вы ведь родились на Тульской земле?
– Да, рядом с Ясной Поляной, неподалеку от станции Козлова Засека. Часто в школьные годы приходил в усадьбу, один или с друзьями. С этими местами у меня связан большой жизненный пласт, здесь мои корни, могилы родительские. И приятно, что в день рождения Льва Николаевича спектакль по его произведению увидят мои земляки. Я вообще не против быть полезным родному городу, но чаще почему-то приглашают в другие – и как актера, и как ректора Щукинского театрального института: мы открыли курсы в Калуге, в Иркутске, Пскове, часто гастролируем.
– В Тулу вы тоже приезжаете на гастроли: в 1987-м были со спектаклем «Три возраста Казановы»…
– Потом еще в 2003-м работали на сцене драматического театра, и сейчас смотрю – ничего не изменилось, если только предметы интерьера, а портреты актеров в фойе – знакомые, есть среди них те, кто работал здесь, когда я только собирался поступать в театральное. Когда-то мой художественный руководитель Людмила Владимировна Ставская выпустила два курса в филиале при Тульском ТЮЗе, в числе ее учеников был актер Валерий Жуков, с которым мы дважды снимались вместе – в «Пятом ангеле» и в недавно вышедшем фильме про Марину Цветаеву.
– Наверное, вы не мыслили, когда в первый раз не прошли в «Щуку», что потом станете там ректором?
– Знаете, у каждого человека есть свои амбициозные планы, которых он никому не открывает. Когда-то в советское время в «Литературке» была рубрика «Если бы я был директором…», и там люди рассказывали, что бы они изменили, если бы заняли кресло руководителя.
– И что вы изменили? Или сохранили?
– Традиции менять нельзя, для этого нужно родиться на свет Евгением Вахтанговым, изменить уже всю театральную систему и создать новое театральное направление. А если я уже существую в этом пространстве, то должен быть его апологетом: строго следовать правилам и прививать вновь поступающим любовь к вахтанговской школе, постараться найти талантливых людей – новых продолжателей традиций.
– Как интересно проходит через вашу жизнь цветаевская тема: в восьмидесятые вы на сцене играли Казанову в «первом возрасте», теперь – ее друга Бориса Пастернака.
– Может, я и не похож на него внешне, но повезло сыграть одного из самых талантливых поэтов того поколения, как считала Марина Ивановна.
– Везло вам и на исторические роли: в театре вы были графом Орловым в «Царской охоте», много снимались, в том числе – в «Графине Шереметевой».
– Был и Германом в спектакле «Пиковая дама» – первом воплощении этого произведения на драматической сцене, которое создал Петр Наумович Фоменко, до этого она ставилась лишь в оперных театрах.
– Вам есть чем гордиться. К тому же довелось быть занятым в культовом спектакле вахтанговцев – в «Принцессе Турандот».
– Да, мой персонаж Панталоне – вне возраста, и ценность этой постановки в том, что она была сделана летом 1991 года: в стране переворот, а мы работаем над шаловливой сказкой. Кстати, помню, как 18 декабря я уехал из Тулы, 19-го пришел в театр на первую  репетицию, а через восемь месяцев родился спектакль – все опять закручено вокруг родного города.
– Вам замечательно удаются не только сказочные, но и мистические личности – чего стоит Вольф Мессинг в вашем исполнении: порой кровь стынет от его взгляда с экрана. Как готовились к съемкам?
– Могу только гордиться, что теперь я у зрителей по всей России и даже на Украине ассоциируюсь с этим персонажем. Редко бывает в актерской судьбе такое слияние…
– Но уж если случается, то образ прирастает навсегда: Елена Яковлева маялась от звания «интердевочка», но теперь она – Каменская навсегда.
– Да, а Вячеслав Тихонов…
– Вечный Штирлиц.
– А я стал мистическим пророком. К сожалению, об этой личности вообще ничего не известно. Есть короткая документальная съемка, показанная как-то в новостях, где он передает армии самолет «Мессинг», купленный на собственные средства, есть написанная им книга, а еще – домыслы. К счастью, у нас был замечательный сценарист Эдуард Володарский, недавно ушедший из жизни, он написал просто блистательный материал, восстановив события, которые хотелось считать похожими на правду. Впрочем, то, что Мессинг бежал из Польши, потом оказался в России и его не расстрелял Сталин, когда уничтожали людей тысячами, – не вымысел. Правда и то, что прорицатель года четыре жил в гостинице на Красной площади, занимая там двухкомнатный номер: какому, скажите, артисту это может быть по карману? Да и с чьего позволения он там мог обосноваться? Ясно, что личность была незаурядная, а вот в чем это проявлялось – уже наши догадки, потому что архивы, по большому счету, еще не раскрыты.
– В Туле вы выступаете в невероятно интересной роли: Каренин в пластическом решении.
– Жаль, что Лев Николаевич этого не увидит и не выскажет свою точку зрения – приглянулось ему или нет? Но я честен перед автором, который в романе оправдывает Каренина.
– Да это же самый положительный герой, если угодно – идеальный муж!
– Но почему-то женщины чаще склонны считать его сухим, не умеющим любить, и Анжелика Холина заняла ту же позицию, что постоянно вызывало наши споры. Она утверждала, что этот человек не способен на чувства, я же защищал Алексея Александровича, приводя свои доводы: сему государственному мужу нет и пятидесяти, значит, еще не стар, есть признаки пола, занимает высокое положение в обществе, у них с Анной есть ребенок, Каренин вполне обеспечивает семью, жену. Ну а дальше начиналось исследование, что есть любовь, а что есть страсть и есть ли нравственные законы, которые следует выполнять, – в этом у нас с режиссером-постановщиком точки зрения не соприкасались.
– Вы говорите и о персонаже, и о спектакле с такой симпатией – видимо, с удовольствием здесь играете?
– Мне нравится эта постановка своей необычностью, оригинальностью, хотя поначалу я хотел отказаться от роли: как же это – я да не буду говорить?.. Но сразу этого сделать не мог, пришел на третью уже по счету репетицию, когда Анжелика прошла несколько сцен с исполнительницей роли Анны актрисой Ольгой Лермон. Я наблюдал за всем скептически, пока мне не предложено было просмотреть сцену, в которой Холина исполнила мою партию в дуэте с главной героиней, – в эпизоде после скачек. И глядя на этот пластический «текст», я вдруг мысленно произнес: «Те чувства, которые вы испытали при падении одного из ездоков…» – дословно вспомнились строки, написанные Толстым, хотя я лет двадцать не перечитывал «Анну Каренину». И сразу всплыл персонаж, созданный Николаем Гриценко в фильме, его скупые жесты, сдержанные интонации. И это меня потрясло: на репетиции в движениях актеров оживал текст Толстого, я понял, что происходит, понял, что должен буду делать, что играть, защищая Алексея Каренина.
Марина ПАНФИЛОВА
Елена КУЗНЕЦОВА