Путешествие во времени

В 2017-м мы отметим столетие Октябрьской революции, когда одна эпоха в стране сменилась другой, что повлекло за собой хаос, гибель многих соотечественников, о чем мы вспоминаем спустя век, пытаясь заново переосмыслить, дать оценку тем событиям.

 Марина ПАНФИЛОВА
 Елена КУЗНЕЦОВА

Выставка работ заслуженного художника РФ, член-корреспондента Российской академии художеств, доктора искусств (степень присуждена аккредитационным и аттестационным комитетом ЮНЕСКО), профессора ТГПУ им. Л. Н. Толстого Александра Майорова не случайно носит название «Пасьянс накануне семнадцатого». Это – размышление мастера, его взгляд, воспоминание и откровение.

На грани гениального прозрения художник через историю своей семьи словно вспоминает то, что близко и дорого каждому, поскольку события 1917 года затронули всех, живших тогда в России, и эхом отдаются среди нас, сегодняшних.
Из 49 работ, представленных на выставке, только шесть уже экспонировались, остальные туляки видят впервые: свой премьерный показ Александр Майоров подарил родному городу.
В предисловии, написанном самим автором, можно прочесть: «Середина сентября, и за окнами мастерской – какая-то пронзительная, хрупкая, ранняя осень. А я перелистываю желтоватые хрупкие страницы журнала «Аполлон» за 1916 год. «Аполлон» и «Пробуждение», разрозненный фарфор Гарднера и Кузнецова, ручная швейная машинка «Зингер», фигурки Наполеона, открытки, все это – из дома моей бабушки, то немногое, что уцелело после 1917 года и после ХХ века.
В 1916 году – бабушке 8 лет, ее отец, мой прадед, воюет на германском фронте, награжден и не знает, что очень скоро его дом будет разграблен и загажен, жену и детей укроют родственники, а сам он снова окажется на фронте в Добровольческой армии. Что и потом будет круговерть злосчастья уцелевшего, короткий НЭП, телячий вагон и бессрочная ссылка…»
– Я видел прадеда один раз, в 1964-м, когда он, уже «свободный», приехал из своей Сибири посмотреть на меня и подарить серебряные карманные часы, – рассказал Александр Ильич. – Может быть, прадед отдал их мне, шестилетнему, для того, чтобы сегодня я ввел  их в композицию первой работы нового цикла?..
Вот уже полгода я «раскладываю пасьянс», где карты, картины, дамы, короли, валеты из 1916 года, снова пишу часы – теперь настенные. Их пытается удержать в руках персонаж работы «В память о постаревшем валете». Часы удержать можно, время – нельзя…
А тот период для меня является знаковым, поскольку был переломным для всей страны, и моя семья – не исключение, здесь показаны печальные факты биографии. Мой прадед воевал на германском фронте, вернулся в разрушенный дом.
– Ваши картины словно находятся вне времени и пространства.
– Для всех нас существуют эти две категории. В работах, представленных в данной экспозиции, я говорю именно о времени, стараясь перенестись из 2016 года в 1916-й, ощутить себя в начале прошлого века. А та эпоха мне дорога – прежде всего потому, что я люблю русский Серебряный век, Блока, Ахматову, Вертинского, чьи строки я ввел в композиции работ этого цикла.
Тексты не случайно введены мной в композиции этих работ: мы потеряли во многом ту культуру, когда люди писали письма, вели дневники – рассуждали, а сегодня этот умственный труд утрачен.
– И все персонажи здесь – люди-куклы, которыми вертит незримый кукловод. Даже Прекрасная Дама, которую воспевал Блок, похожа на сломанную игрушку...
– Эта работа так и называется «Кукла со стихами Блока»: и поэт привлекал внимание к людям, которые в то же время – марионетки. Но здесь наличествуют и приметы Прекрасной Дамы – в частности, описанная Блоком шляпа с черными «траурными» перьями. И ассоциации с Зазеркальем Льюиса Кэрролла здесь не случайны: к ним отправляет и колода карт…
Хотим того или нет, все мы раскладываем некий условный пасьянс в своей жизни, не понимая того, что высшие силы, во власти которых мы находимся, тасуют наши судьбы, как карты, и мы становимся в руках провидения участниками пасьянса загадочной раскладки. И хрупкий карточный домик – вечное сравнение: подует ветер перемен – и разрушаются огромные дворцы и храмы. Жизнь вообще очень хрупка, о чем и хотелось поговорить с современниками.
– Как долго вынашивался, создавался этот цикл?
– Все работы из серии «Пасьянс накануне 17-го», которые представлены в этом зале, написаны за полгода. Долго ли я вынашивал замысел? Если назвать конкретную цифру, это будет неправдой: всю жизнь.
А главная идея – моя любовь к тому периоду, который называется русским Серебряным веком. Прошло сто лет с того рубежного года, в композиции цикла ввожу стихи Блока, Ахматовой, Северянина, Огнивцева еще и потому, что тогда было в ходу переписывать стихи, наполняя ими дневники и альбомы, вскоре сгоревшие в печках, вместившие в себя шедевры, откровения, эпатаж оборванной катастрофы. Серебряный век оказался очень коротким. Думая о судьбах его героев – своих предков, которым также достался век «железный», продолжаю работу, полагая написать еще ряд композиций.
И тем не менее уже сейчас посвящаю «Пасьянс накануне 17-го» светлой памяти моей мамы, Майоровой Людмилы Николаевны, ушедшей в этом году…