Сказки Бажова в лицах

Кукла не может менять выражение лица в зависимости от текста, который она якобы произносит. И потому успех спектакля зависит от работы художника, который сможет создать персонаж таким, чтобы ему поверил зритель.


Марина ПАНФИЛОВА
Елена КУЗНЕЦОВА

Театр начинается с вешалки. А с чего начинается кукольный театр? Вначале есть замысел, работа над образом куклы. И если все получается, возникает праздник в зрительном зале, радость которого приходит и на сцену.
Одна из премьер этого года в Тульском государственном театре кукол – «Серебряное копытце» по сказу Павла Бажова, кукол и декорации создала художник Надежда Ванина. Она работает в ТГТК больше 40 лет, а родилась в Ижевске, «преддверии Урала».
– Давно хотелось поработать над этим материалом: я с детства полюбила эту красивую историю, – рассказала Надежда Леонидовна. – Поделилась своей задумкой с директором, Натальей Рязанцевой, и та пригласила к нам из Владимира режиссера Марину Протасову – тульские кукольники познакомились с ней на одном из фестивалей.
«Жил в нашем заводе старик один, по прозвищу Кокованя. Семьи у Коковани не осталось, он и придумал взять в дети сиротку. Спросил у соседей, не знают ли кого, а соседи и говорят: «Недавно на Глинке осиротела семья Григория Потопаева. Старших-то девчонок приказчик велел в барскую рукодельню взять, а одну девчоночку по шестому году никому не надо. Вот ты и возьми ее...».
Среди известных сказов Павла Бажова «Серебряное копытце» выделяется едва ли не самым незамысловатым сюжетом. Но есть в этой простоте какое-то особенное обаяние, доброта.
Общее представление о «Серебряном копытце» у всех создателей совпало: спектакль должен быть красивым, ярким и… загадочным. Есть что-то такое в произведениях Бажова, что берет за душу, увлекает в таинственный мир, в котором сосуществуют люди и фантастические персонажи.
Почти в каждом есть филин – мудрый, оберегающий и преду­преждающий об опасности, не зря в народе говорили, что эта птица «беду кличет», и в тульской постановке он «ухает» так, что зрителей в дрожь бросает.
Правда, Марина Геннадьевна режиссерским взглядом сразу определила, что в этом сказе нет конфликта, а без него актерам нечего играть, и стала искать нужный материал. В итоге – написала собственную ин­сценировку по пьесе, созданной еще при жизни автора и одобренной им. Там злую женщину «обхохотал» филин, и она превратилась в волчицу, которая пробирается к зимовью, где поселилась племянница, – вот и конфликт…
Ведь изначально совсем не по-доброму начинается история, рассказанная уральским писателем. Сиротка Даренка оказывается в семье злых людей, которым она в тягость. К счастью, старик отогрел ее душу, подарил счастье спокойной и радостной жизни, за что и был вознагражден. Именно к Даренке прибежал козлик с серебряным копытцем, явивший девочке незабываемое и драгоценное чудо, а Коковане – достаток на старости лет.
В спектакле есть очень интересные моменты. К примеру, когда филин летит в зал, на публику, получается эффект движущегося поезда: народ испытывает то ли страх, то ли восторг при каждом взмахе его крыльев.
Или путешествие по временам года: повествование начинается осенью, потом – вместе с уходом Даренки из родного дома – переходит в зиму, в которой сияют уральские самоцветы, летящие из-под серебряных копыт – на землю, на небо, на декорации. А полет сказочной птицы словно все разворачивает назад, и на сцене – снова осень.
Конечно же, взрослую публику интересует, из чего сделаны самоцветы – прагматики, что с них взять? Дети же приходят в восторг, видя чудо, а то, что его сотворили при помощи спецэффектов, гирлянд и только одним мастерам ТГТК известных хитростей, уже неважно. Главное, вол­шебство существует и зло
наказано, как и должно быть в сказке.
Куклы в этом спектакле так убедительны, что все их эмоции понятны сразу – под разными ракурсами зритель видит именно ту мимику, которая соответствует словам и действиям на сцене.
Отвечая на вопрос, как шла работа, Надежда Ванина рассказала:
– Образ Даренки – Дарьюшки на самом деле сложный: она вроде и должна бы быть обиженной, но, как все дети, верит в лучшее, поэтому тетка не смогла ее сломить. Вот и получилось такое милое личико, а когда я смотрела из зала, то и характер виден. И Марина Протасова актрису Юлию Бороздину все время направляла – чтобы и в голосовом плане эта «несогбенность» была показана. Всего же пришлось делать три куклы-Даренки: одна планшетная, которая живет у тетки и уходит с Кокованей, есть тростевая и еще одна – верховая. И поскольку она в разных ситуациях, то и выражение лица у этих персонажей меняется. Еще в спектакле заняты актеры: Кристина Уткина – она играет Тетку, Волчицу и Кошку, и Антон Акимов – ему выпало изображать старика и Степана. Замечательную музыку специально к нашей постановке написал тульский автор Алексей Симоновский.
У меня ощущение, что Павел Иванович Бажов незримо присутствовал – так легко работалось нам всем над «Серебряным копытцем»! Давно такого не было: всегда есть некое «сопротивление материала», буксуем то в одном месте, то в другом. Я так волновалась, что зад­ник не успеем расписать до конца репетиций, а мы уложились в один день! Да еще в декорациях применяется полу-объемная аппликация, а это невероятно кропотливая работа, все прошивается – мельница, домики, березы, елки. Но и тут мы и не заметили, как все сделалось.
И сама обстановка, в которой создавался спектакль, была спокойной, творческой – работали на подъеме, с радостью: в пьесе конфликт есть, а за ширмой его не было.