«Стихи – это мои партнеры…»

Марина ПАНФИЛОВА
Елена КУЗНЕЦОВА

Юлия Рутберг выступила в Тульской областной филармонии с кон­цер­том-каба­ре «Бродячая собака». Это уже вторая сольная программа актрисы, которую смогли увидеть туляки, она уже побывала с ней в разных городах России, выступала в Германии, Дании, Штатах.

Актриса читала, пела, вспоминала о детстве, школьных годах, студенческой юности и первых ролях, рассказывала о работе в театре имени Евгения Вахтангова, где служит уже много лет.
– Родители еще в раннем детстве смогли меня «инфицировать» стихами, – рассказала Юлия. – Они убедили меня, что человеку необходимо читать стихи и знать их наизусть. Эта программа создавалась после того, как меня пригласил в свой проект канал «Культура», – раньше я просто не думала, что когда-нибудь буду работать с художественным словом. Мне всегда нужен партнер на сцене, а не «затяжное одиночество». Но оказалось, что стихи – это партнеры, но другого рода, при этом идет еще общение с залом.
Я включила в эту программу те произведения, которые прошли через всю мою жизнь, с которыми связана невозможная любовь к родителям, к дому родному, школе, друзьям, училищу, режиссерам.

– Недавно в Ясной Поляне был творческий поэтический вечер Константина Райкина, который сказал, что стихи – это терапия…
– Я считаю, он прав: поэзия хороших авторов отобрана временем, а оно – самый страшный судья. Чем бы человек ни занимался, только время определит, кто был выдающейся личностью и меру его вложения в сокровищницу человечества.
А в стихах каждый может найти ответ на свой самый животрепещущий вопрос, получить информацию, которая облегчит душу, и убедиться, что он не одинок: те же проблемы мучают окружающих…

– Вопрос, который просто напрашивается: в Питере, в «Бродячей собаке», вы свою «Бродячую собаку» показывали?
– Нет. И в планах нет: оттуда не звонили, не приглашали. Впрочем, в этом городе масса своих исполнителей, а питерцы же ревностно относятся к москвичам… Поэтому пока – не показала, но думаю, что мы с моей «Бродячей собакой» добредем, так уж положено…

– Юлия Ильинична, вы в Туле – частый гость. С каким настроением приезжаете в наш город?
– В зависимости от того, что было «до того», и от того, что будет завтра…
Но на моих концертах в Туле всегда присутствуют радушные, хорошие зрители: трепетные люди, эмоционально на все реагирующие. Поэтому я всегда еду сюда с ощущением, что это повторится.
Хотя... ведь встречают тебя за прошлые заслуги, а провожают – за сегодняшние. Так что многое зависит от того, что привезешь, чем удивишь. Поэтому сегодня уезжаю с хорошим настроением…
Ведь только публика может короновать артиста – и пусть он сам все что угодно про себя говорит, и про него печатают хвалебные статьи, но только зритель на встречах «живьем» показывает ему, насколько он состоялся как исполнитель. Поэтому сегодня я получила… грамоту…
– Что у вас сейчас происходит в творческой жизни – в кино, в театре?
– В кино – почти ничего, в августе прошлого года было пять съемочных дней в «Игорном деле», оно должно скоро выйти. И потом, после поездки в Новый Уренгой, будут съемочные дни, но – очень многое уходит в «заморозку», поскольку возникают проблемы с деньгами. Но я никогда не колочусь в закрытую дверь: пусть нет съемок, зато много езжу с «Бродячей собакой», играю другой свой спектакль-кабаре – «Вся эта суета».
В театре есть целых три очень разных проекта. Я надеюсь, что мы с Римасом Туминасом, который поставил в нашем театре «Улыбнись нам, Господи!», снова поработаем, есть и другие планы… Но знаете, я всегда говорю только о том, что уже произошло, я – человек суеверный, потому что «мысль изреченная есть ложь» и так можно выболтать все.
Мы по-прежнему много ездим со спектаклем «Ханума», несмотря на то что там заняты 25 человек, все равно города нас приглашают и зрители визжат от восторга, что, конечно, приятно. И говорят потом, что хоть и много сегодня веселых спектаклей, но такого праздника души, как на «Хануме», давненько не было. Плюс еще мы гастролируем с «Медеей» и «Криком лангусты».
И потом, у меня огромное количество дел, семья, а еще – школа Геннадия Дадамяна, где я веду курс режиссеров пантомимы: «подхватила» папино дело, которое могло угаснуть, как ненужное.
Мы собираемся поставить памятник папе на Троекуровском кладбище, 17 мая, в день, когда ему исполнилось бы 85 лет. И завтра я пойду смотреть его, уже отлитый в бронзе.

– В вас чувствуется педагог – даже на сцене. Как вы выстраиваете отношения со студентами?
– Прежде всего – уважительно: меня так приучили, у меня ведь все преподавали – мама и папа, бабушки и дедушки, так получилось. Папины ученики – это что-то невероятное, золотые ребята, многое делают, чтобы продолжить его дело, и мне помогают: оцифровали его труды.
А еще у меня растут внуки, которым надо уделять внимание. Я читаю им Пушкина, и мой маленький Гвидон, внук Гриша, которому почти пять, трепетно внимает. Недавно ездили в Суздаль, там он увидел фрески Андрея Руб­лева и потребовал, чтобы ему купили детскую Библию. Поглядел на картинку, где усмиряются волны, и сказал: «Я знаю, этим волнам сказали «Ветер, ветер, ты могуч…» – так у него все переплелось. А еще он обожает ходить в театр, и внучка Николь приходила один раз, но она поменьше – все-таки три года.