Вторая линия обороны

Перед лицом нависшей над Отечеством угрозы «полагаем мы за необходимо нужное собрать внутри государства новые силы, которые, нанося новый ужас врагу, составляли бы вторую ограду в подкрепление первой и в защиту домов, жен и детей каждого и всех», – заявил император Александр I в манифесте о сборе ополчения, изданном в июле 1812 года.

Высочайшее заявление носило общий характер. Вышедшие следом правительственные документы конкретизировали наиболее важные вопросы создания ополчения в 16 губерниях. Тульская была отнесена к Московскому ополченскому округу. Ей полагалось выставить 15 тысяч ратников, которым предстояло тесно взаимодействовать с регулярными войсками и ощутимо подкрепить их.
Руководство созывом ополчений возлагалось на дворянство. Губернские дворянские собрания определяли, сколько ратников с каждых 100 ревизских душ крепостных крестьян помещики должны дать на войну, и избирали начальника ополчения губернии. Ополченские округа возглавлялись назначенными царем начальниками. Московский ополченский округ, к которому отнесена была Тульская губерния, возглавил главнокомандующий Растопчин.
В отличие от других, географически более отдаленных от Москвы губерний, территориям которых вторжение врага пока не грозило и где создание ополчения нередко шло «со скрипом», туляки остро восприняли приближение французов и с готовностью откликнулись на призыв императора о создании «новых сил». Неся немалые расходы по «материально-техническому» обеспечению формирующихся ополченских подразделений, они в то же время не скупились и на пожертвования для нужд армии. Когда император приказал перевезти в Калугу из сельских магазинов губернии 60 872 четверти крупы, сухарей и овса с последующей оплатой из казны, тульское дворянство от денег отказалось. «Имея в виду настоящее положение и надобность любезного Отечества, с чувством усердных сынов приносит дворянство такое пожертвование и обязуется из собственных своих прибытков засыпать взятый ныне в магазинах хлеб без всякой уплаты», – докладывал в столицу губернатор.
Общая сумма пожертвований, которые тульские дворяне вносили деньгами, хлебом, лошадьми, подковами и т. д., достигла суммы 1 359 983 рубля. Кроме того, «на сдачу в полной одежде с жалованьем и содержанием 12 809 ополченцев, покупку лошадей для конных полков и артиллерийских сбруй израсходовано 503 599 рублей и на вспомоществование – офицерам 23 352 рубля, а всего 1 896 844 рубля», – отмечается в финансовых документах того времени.
Формирование и краткосрочное военное обучение ополчения было организовано в селе Симонове Алексинского уезда. Всего губерния выставила два конных казачьих полка, один егерский, четыре пехотных, казачью и конно-артиллерийскую роту, для которой поступили из Москвы 12 орудий. В общей сложности эти части насчитывали, по официальным данным Военного министерства, 15 841 человека. Обмундированы они были в форму тульского ополчения. Правительственными решениями предусматривалось, что ополченцы должны на фуражках «иметь выбитый из медной латуни крест и внизу вензловое (вензелевое. – Ред.)  Его Императорского Величества Имя во знамение: за Веру и Царя». Этот девиз, по некоторым данным, у тульских офицеров был вышит золотом на околышах фуражек. Начальником тульского ополчения стал генерал-майор артиллерии губернатор Николай Иванович Богданов.
В каждом уезде Тульской губернии также создали отряды местной обороны из крестьян. Вооружали их пиками, топорами, косами, вилами – словом, всем тем, что было под рукой. Отряды были разделены на конные и пешие коман­ды и «содержали ночные разъезды и караулы». В городах также организовывались отряды конных и пеших граждан под началом городничих. А в самой Туле «в помощь батальону внутренней стражи вооружили часть тульских мещан и снабдили их пиками».
«Ополчение 1812 года было настоящим воинством от земли, от русской крепостной земли того времени, – отмечала помещица сельца Кошкина Алексинского уезда А. И. Золотухина в своих «Записках» («Русская Старина», 1889–1890 г.). – Офицеры-дворяне, кто в ополченском кафтане, кто в старом, вынутом из сундука мундире, с трудом налезающем на раздавшуюся за время отставки фигуру хозяина, кто в каком-то смешанном полувоенном, полуохотничьем одеянии: ратники – крепостные, далеко не всегда в предписанном ополченском снаряжении, сохранившие весь свой сермяжный и зачастую вовсе убогий вид... Этот невоенный облик крепостной русской деревни особенно явно хранили на себе отряды ополчения на первых порах после сформирования, пока приходилось им стоять еще в родной губернии, квартируя то в той, то в другой усадьбе. Здесь все было по-домашнему: за офицерами при ополчении следовали их жены, приезжали гости, устраивалась партия в карты, – и бивуачное времяпровождение сбивалось на какой-то необычный военный пикник».
Тульское ополчение было полностью сформировано за 36 дней. В начале сентября ополченцы заняли охранительную линию на протяжении 200 верст от Каширы через Белев, Одоев, Крапивну до Алексина. Враг, как известно, до Тульской губернии не добрался, но все эти охранительные меры сработали, когда с приближением Наполеона на ее территорию хлынули беженцы. «Весь луг на противоположном берегу против Тарусы был уставлен телегами, коровами, лошадьми и народом с маленькими детьми, – свидетельствовала Золотухина. – Это были разоренные из-под Москвы, которые успели уйти; все были в рубищах, лишенные почти дневного пропитания и всего имущества; некоторые из них были доведены до такой крайности, что и у маленьких детей кроме одной рубашки ничего не было». Случались в этом потоке и мародеры, и дезертиры. Как объявлял своему населению тамбовский губернатор, «по всей Тульской границе расставлены из тамошних жителей ополчения в осторожность от злодеев. Конные разъезды множество ловят разбойников, называемых мародерами солдат и казаков». 
Ратники ополчения добросовестно выполнили задачу командования по «всезащищению губернии», не допустив неприятеля за Оку. «Многочисленные группы противника по линии Оки были отражены», – доносил начальник ополчения.
Так же успешно выполнили свою задачу и тульские ополченские полки, действовавшие совместно с регулярными войсками. Особенно отличился 1-й конно-казачий полк, который прошел боевой путь от Тарутина до Парижа. Части тульского ополчения участвовали в осаде Данцига. Высочайшим рескриптом, отметившим выдающиеся заслуги ратников ополчения и особо славный боевой путь этого полка, офицерам по возвращении домой разрешалось «носить полковой казачий мундир». Увы, немногие смогли воспользоваться этим правом: в 1814 году, когда в Туле торжественно встречали своих ополченцев, домой вернулись только шесть тысяч ратников.  
…В сентябре 1912 года по решению Тульского дворянского собрания в селе Симонове было торжественно отмечено 100-летие со дня отправления тульского ополчения на войну с французами.
Подготовил
Валерий РУДЕНКО