Дело Кошечкина

«Кошечкин Алексей Митрофанович во время отступления частей Красной Армии в конце октября 1941 года занимался мародерством. На поле боя снял с двух убитых красноармейцев сапоги и присвоил себе воинское знамя». Ознакомиться с обвинительным заключением к следственному делу № 1730, составленным в марте 1942-го и хранящимся в фондах Государственного архива Тульской области, широкая общественность десятилетиями не могла.

Документ этот был засекречен. И лишь в нынешнем году архивисты разрешили исследователям полистать папки фронтовой поры, в которых идет речь о работе советских силовиков по разоблачению тех граждан, кто сотрудничал с гитлеровцами и совершал во время войны другие преступления.
Из материалов ГАТО следует, что обвиняемый Кошечкин родился в 1898 году в селе Большое Скуратово Чернского района. В партии не состоял. Был женат и имел троих детей. До ареста Чернским райотделом регионального Управления НКВД проживал в детдоме, расположенном в селе Велье-Никольское. Напомним: этот населенный пункт прогремел на всю страну 4 ноября 2007-го, когда в местном доме-интернате пожар унес жизни 34 человек.
Арестовали Кошечкина 24 января 1942-го и направили в Тулу в тюрьму № 1.
«Выслуживаясь перед оккупационными властями, в середине ноября 1941 года он добился у немецкой сельхозкомендатуры Чернского района назначения его старостой Велье-Никольского детдома с той целью, чтобы завоевать доверие командования и показать свое враждебное отношение к советской власти, – писал следователь контрразведывательного отдела областного Управления НКВД. – Работая старостой детдома, помогал командованию в установлении фашистского режима. За период своей работы организовал молотьбу и пытался засыпать фонд для немецкой армии».
Обвинили Алексея Митрофановича и в том, что он занимался подвозом корма для вражеского обоза, а также посылал служащих детдома на работы в пользу вермахта. Впрочем, Кошечкин виновным себя не признал, однако «достаточно изобличается свидетельскими показаниями».
Что касается присвоенного Кошечкиным знамени, то в истории Великой Отечественной был такой эпизод, когда флаг вернулся обратно в руки советских патриотов. Например, однажды под Тулой пулеметным огнем сбили германский бомбардировщик «Хейнкель-111». Экипаж удалось захватить в плен. А при осмотре самолета внутри обнаружили трофеи, с которыми вылетали на боевое задание авиаторы люфтваффе – два знамени. Одно принадлежало Плавскому райпотребсоюзу, другое – какому-то пионерскому отряду. История закончилась тем, что командование Красной Армии решило отдать знамя пионерам Тулы. Любопытный факт: на торжественную церемонию передачи привели под конвоем плененный экипаж, а сам процесс зафиксировал на пленку известный фотограф Олег Кнорринг. А еще был случай, когда в районе Киева в 1941-м отступавшие раненые красноармейцы передали десятилетнему Косте Кравчуку на сохранение пару полковых знамен. Мальчишка прятал военные святыни всю оккупацию, а после освобождения местности от фашистов отнес их в комендатуру. За этот подвиг Константина наградили орденом Красного Знамени.
Что же стало с тем знаменем, которое досталось Кошечкину на поле боя на Чернском направлении, пока неизвестно. Возможно, он вручил его оккупантам. Говорят, что за утрату боевого знамени командир воинской части и военнослужащие, непосредственно виновные в таком позоре, подлежат суду, а воинская часть – расформированию… Как бы то ни было, следователь принял решение направить дело Алексея Митрофановича на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР, применив к обвиняемому высшую меру наказания – расстрел. Как указано в архивных документах, смертный приговор чернскому коллаборационисту (так называют граждан, которые идут на осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом в его интересах и в ущерб своему государству) вынесли в мае 1942 года. И в списках реабилитированных сегодня он не значится.