Дом птиц

В обычной тульской городской квартире девушки с необычным именем Табрис обитает три десятка птиц: чечеток, овсянок, чижей, голубей и ворон. Она подбирает покалеченных пичуг, выхаживает и отпускает на свободу.

Пернатые пациенты

Голуби в клетке громко бьют крыльями.

– Вообще-то они очень мирные, это сегодня у них какие-то разборки, – говорит Табрис. Арсений (последнее время они спасают птиц вместе) вынимает голубку из клетки: «Сейчас кормить буду, она больная, сама не поест». Разжимает птице клюв и кладет туда зерно, потом еще и еще.

Голубку зовут Невеста – Табрис нашла ее на мосту через Воронку, там, куда обычно приезжают свадебные кортежи. У голубя вертячка (вирусное заболевание. – Авт.). Те, кто разводит птиц, обычно с такими не церемонятся и сразу умертвляют.  

Табрис вылечила множество несчастных пернатых. Оправившиеся от болезни птицы чувствуют себя вполне нормально, но часто не могут летать – недуг дает такое осложнение.

«Очень много таких голубков мы пристроили потом в добрые руки», – говорит Табрис.

Весной удалось найти дом сове. У хищницы были отморожены лапы. Табрис выходила птицу, сейчас она живет в Карелии у женщины по имени Урсула. В ее импровизированном приюте обитает более 30 сов.

– В Туле совсем нет орнитологов, и раньше я всех больных птиц возила в Москву. Изобрела, можно сказать, свой способ транспортировки: заворачивала в полотенце и, как ребенка, в кульке везла…

Именно так она переправляла в столицу ястреба. В это сложно поверить, но экзотического пациента девушка нашла на улице Первомайской. У перепелятника оказалось сильно покалечено крыло, выход был один – ампутировать.

Сейчас Табрис так поднаторела в птичьей медицине, что сама справилась бы с нехитрой операцией. Но тогда не осмелилась и повезла питомца в Москву. В духоте салона ястребу стало совсем плохо. Табрис распеленала его и просто прижимала к груди. После этого дикая птица перестала ее бояться.

– Это же хищник: случалось, смотрит своими желтыми глазами, даже страшно. – Табрис щурит глаза. – Впивается в руку когтями. А после поездки из рук кормить стала – куриными сердечками…

Черный ворон

В углу комнаты – большой вольер из прочных прутьев. Там живет ворон Шани.

– Шанечка, – нашептывает Табрис. Птица важничает, распушая перья.

Его год назад подобрал Арсений – птенец в грозу остался без родителей. Птицу просто выпустили в квартиру, она летала и все крушила на своем пути, вспоминает Табрис. Слишком большой даже для просторной комнаты в сталинке, ворон грузно опускается на клетку с голубями.

– Шани, фу! – окрикивает Табрис. Она подзывает к себе ворона, и тот садится ей на предплечье, сжимая его крупными когтями.

– Обязательно напиши вот что, – говорит Табрис. – Нельзя брать домой слетков. Это птенцы, которые подросли и вылетели из гнезда, но крыльями толком не владеют. Родители их кормят и обязательно находятся где-то поблизости. А люди, когда видят такую птичку, считают, что она беспомощна. И выглядит к тому же очаровательно, особенно если это юная сова – такая пушистая…

Вскормленная в домашних условиях, птица не боится людей и не умеет охотиться. Когда ее относят в лес, думая, что совершают доброе дело, на самом деле – оставляют умирать…

Это же благое дело?

Все, что делает Табрис, не имеет отношения к каким-то модным нынче «зеленым» идеям. Сейчас она, можно сказать, птичий доктор-самоучка. Говорит, жалеет, что когда-то не выучилась на ветеринара.

Птицы окружали Табрис с детства. Она выросла в поселке Первомайском. Отец рассказывал девушке: в детстве у него была ручная галка. Когда ребятня толпой вываливала из местной школы, она летела именно к нему.

В этом году в праздник Благовещения, когда принято отпускать птиц из клетки на волю, Табрис с друзьями организовала что-то вроде патруля. Спасали пернатых своими силами: подбирали с земли выпущенных, ругались с продавцами. Табрис рассказывает, что ухватилась за садок с пичужками, требовала, чтобы торговец отпустил их на свободу. Потом пальцами раздвинула прутья, из которых была сплетена ловушка: птицы улетели – мужчина лишился заработка.

– Из церкви вышли две женщины и тоже на меня накинулись: «Ты что делаешь, это же благое дело!» На нижней ветке дерева сидел снегирь – замученный, на последнем издыхании. Я взяла его в руку, говорю: «Вот смотрите, как на самом деле эти благие дела выглядят». Вид умирающей птицы их отрезвил…

А потом Табрис догнал торговец птицами, требовал, чтобы девушка заплатила за поломанный садок. Схватил за руку, в которой она держала снегиря, – и просто раздавил птицу.

В тот день удалось спасти около двух десятков пичуг. Табрис собирала их и относила Арсению – он сидел в машине и оказывал пернатым первую помощь: вливал в клювы раствор глюкозы. Птицы были так истощены, что, не сделай он этого, – погибли бы.

Не важно, кому помогаешь

– Случалось, что я была в отчаянии: птиц так много, им надо делать уколы, поить лекарствами. Узнав обо мне, люди стали приносить найденных пернатых, и не взять их я не могла…

Птицы сами находили Табрис. Девушка настраивала себя: больше пернатых не беру – просто некуда. Но потом, когда видела больную или покалеченную пичугу, нарушала обещание.

– Пока у меня есть время и возможность выхаживать птиц, я буду им помогать. На самом деле не так важно, кому ты помогаешь. Многие делают что-то подобное – для соседей, родни. Главное – это хороший поступок, за который ничего не ждешь взамен…

Юлия ГРЕЧЕНКОВА

Елена КУЗНЕЦОВА