Общество
20:49, 06 ноября 2012
Фирменный стиль Аркадия Шипунова
Они появились на свет почти одновременно. В октябре 1927 года приказом Военпрома СССР при Тульском оружейном заводе было создано проектно-конструкторское бюро ручного оружия. А через месяц – в ноябре того же года – в городе Ливны Орловской области родился человек, под руководством которого этому предприятию суждено было превратиться в один из столпов отечественной оборонной промышленности, в сильнейшего игрока на мировом рынке вооружений, создающего и производящего продукцию, аналогов которой в мире нет и, возможно, никогда не будет.
По пальцам одной руки можно пересчитать фирмы, внесшие в укрепление обороноспособности Родины такой же значительный вклад, как тульское Конструкторское бюро приборостроения, чьи специалисты на протяжении полувека были и остаются законодателями мод в профильных научных отраслях. А другая рука останется свободной для того, чтобы по ее пальцам пересчитать людей, отмеченных за свои трудовые достижения таким же количеством наград, как Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, трех Государственных премий СССР и двух Государственных премий РФ, премии Совета Министров СССР, премии Правительства РФ в области науки и техники и пяти премий имени Мосина, кавалер орденов Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», двух орденов «За заслуги перед Отечеством», военного ордена святителя Николая Чудотворца I степени, медали «За боевые заслуги» и Мальтийского креста, трехкратный обладатель звания «Человек года» в разделе «Военно-промышленный комплекс», золотых именных часов от Президента Российской Федерации и национальной общественной премии имени Петра Великого с вручением диплома лучшего менеджера страны, автор нескольких сотен научных трудов и изобретений, академик РАН, РАРАН, РИА и МИА, основатель научно-конструкторской школы системного проектирования высокоточного ракетного и стрелково-пушечного вооружения ближнего рубежа Аркадий Георгиевич Шипунов. Вот уже полвека судьба этого человека неразрывно связана с КБП, и сказать, «кто более истории ценен», сейчас не сможет никто. Даже сам Аркадий Георгиевич, которому сегодня исполнилось 85 лет. Ровно столько же, сколько и предприятию, давно уже именуемому в кругах специалистов не иначе как «фирма Шипунова».
Этому учат!
3 октября 1941 года в Орел, где в то время жил и учился в школе четырнадцатилетний Аркадий Шипунов, вошли танки четвертой дивизии группы генерал-полковника Хайнца Гудериана. Шипуновы, как и многие из их соседей, наскоро побросав в чемоданы кое-что из пожитков, бежали от оккупантов в глубь страны. И всю дорогу над безоружной колонной детей, женщин и стариков беспрерывно кружили немецкие самолеты. Бравые парни из люфтваффе периодически развлекались, расстреливая беженцев из пулеметов или сбрасывая им на головы бомбы. Именно тогда у укрывшегося от асов Геринга в придорожной канаве Аркадия Георгиевича, по его собственному признанию, в первый раз появилось жгучее желание противостоять злу силой оружия. По счастью, немецкий летчик, чье лицо Шипунов запомнил на всю жизнь, не подозревал, что в уничтожаемой им беззащитной толпе гражданских находится будущая легенда русской конструкторской мысли, а потому специально никого не выцеливал. Вражеские пули прошли мимо, и Аркадий Шипунов остался жить.
В освобожденный Орел Аркадий Георгиевич вернулся в 1944 году, почти достигнув призывного возраста. Несмотря на то что руководством страны уже было принято решение не призывать в ряды Вооруженных сил и не отправлять на фронт юношей 1927 года рождения, Шипунов успел пройти в военкомате медкомиссию и получить приписку к артиллерии. Со дня на день ему должен был прийти вызов в училище. Но именно в этот момент попалась Аркадию на глаза газета с объявлением, гласившим, что Тульский механический институт объявляет набор студентов на специальность «Автоматическое оружие». Без пяти минут артиллерист был, по его словам, поражен: «Неужели этому учат?».
Целый день в голове молодого человека вертелась всего одна мысль: «Тула оружейная. Тула, не сдавшаяся врагу. Тула, работающая на оборону. Победа над фашистами уже близка, но мало ли кто может напасть на нас снова. Нужно создавать оружие, с которым мы никогда не будем отступать. Создавать оружие – это здорово. Нужно ехать и поступать». Немедленному отъезду препятствовал лишь тот факт, что все документы Аркадия Георгиевича в тот момент лежали в военкомате. Туда он и отправился объяснять ситуацию. Военком внимательно выслушал призывника, а потом вызвал секретаршу и приказал ей принести парню документы. Затем проводил Шипунова до двери и, по-отечески легонько хлопнув его по плечу, сказал: «Учись, сынок»…
А. Г. Шипунов:
– В первый раз я понял, что такое умственная работа, в 1942 году. Мы тогда жили в Воронеже, и тетушка отправила меня в школу. На дворе был уже февраль, так что большую часть учебного года я пропустил. Но тетушка успокоила, сказав, что если я смогу закончить этот год, то хорошо, а не смогу, так и не надо. В следующем году еще раз в тот же класс пойду, ничего страшного. Я закончил. Даже с неплохими отметками. Но с тех пор точно знаю, что умственная работа – это громадный труд, требующий огромного напряжения. Это отнюдь не чесание в затылке, о чем-то мечтая. Впрочем, тогда мы все были буквально запрограммированы на учебу и другого варианта для себя даже не представляли. На это же настраивало граждан и Советское государство, четко определившее свое отношение к науке и выстроившее не менее четкую схему организации образования. От ликвидации безграмотности до фундаментальных научных исследований. К сожалению, сегодня науке уделяется далеко не то внимание, которого она заслуживает. Это ведь не просто набор знаний или теоретические игры ума. Абсолютно все, что нас окружает, – результат интеллектуального труда. Причем полученный за очень короткое время. Вспомните, к примеру, авиацию всего-навсего столетней давности – самолеты братьев Райт и аэроплан Можайского, оторвавшийся от земли на полтора метра. И что мы имеем сейчас… Наука является главнейшей производительной силой.
О дружбе и любви
– После окончания Тульского механического института я получил распределение в Подольск. В научно-исследовательский институт стрелково-пушечного вооружения авиации, – поделился как-то воспоминаниями друг и соратник Аркадия Георгиевича Шипунова Василий Петрович Грязев. – Как и у всех ребят, начинающих работать в области автоматического стрелкового оружия, первым моим стремлением было сделать пистолет. Как-то, когда я сидел и работал над его конструкцией, ко мне подошел Аркадий Шипунов, которого я помнил по вузу, и сказал: «Брось ты этим делом заниматься. Только что приняты на вооружение два пистолета – Макарова и Стечкина, так что какой бы ты распрекрасный третий пистолет ни сделал, никуда он не пойдет. Зато в авиации существует проблема повышения скорострельности. Давай лучше сделаем пушку». Я подумал и решил, что предложение дельное.
Первую совместную разработку авиационной пушки калибра 23 миллиметра мы начали в 1952 году. Работа продолжалась два года, но успехом не увенчалась. Скорее всего, нам тогда не хватило опыта и квалификации. Но мы не сдались. Через некоторое время нами была разработана вторая пушка под тот же патрон – ТКБ-513. Ее провели через все циклы отработки, в том числе через все виды наземных государственных испытаний. Осталось попробовать оружие в полете, но вышла незадача. На дворе стоял 1958 год, и новых разработок самолетов в том году не было. Следовательно, нашу пушку просто не на что было устанавливать. Наконец, конструкторское бюро Туполева объявило о создании самолета Ту-22, нуждавшегося в кормовом оборонительном вооружении. И мы, конечно же, предложили авиации свое детище. Но одновременно новую разработку представило и столичное конструкторское бюро Александра Нудельмана. Тамошние инженеры были много известнее и уже поставили на вооружение авиации ряд пушек своей конструкции. Так что москвичам при поддержке министерства удалось утвердить у самого Туполева решение об оснащении Ту-22 именно их изделием. Однако нельзя сказать, что вся та работа была проделана зря. Опыт – как конструкторский, так и организационный – очень пригодился нам в дальнейшем. В частности, при разработке и продвижении следующего орудия – двуствольной авиационной пушки ГШ-23.
А. Г. Шипунов:
– Василий Петрович Грязев был человеком с уникальными, выдающимися возможностями. Его производительность была равна, может быть, производительности ста человек. Хотя, наверное, так неправильно говорить, потому что миллион муравьев по весу, конечно, может сравниться со слоном, но бревна они все равно не поднимут. Такие звезды, как Василий Петрович, появляются на небосклоне нечасто. Если же говорить о пушках, то это, безусловно, моя первая и самая сильная любовь. До сих пор, когда слышу рев этих наших изделий, замечаю на своем лице блуждающую улыбку удовлетворения, которая бывает от неосознанного наслаждения. Но рано или поздно у любого человека возникает новая любовь, которая приходит не потому, что изменил старой, а потому, что жизнь изменилась и требует чего-то другого. Что толку, если я буду продолжать работать в сфере пушечного вооружения и в какой-то мере его совершенствовать. Даже приняв самое оптимальное решение, мы увеличим эффективность орудий процентов на 15–20, ну максимум на 30. И это предел.
Надо понимать, что мы живем в быстро меняющемся мире и не можем стоять на месте. Поясню это по своему опыту и работе. По специальности я – инженер по стрелково-пушечному вооружению. В те времена, когда оканчивал институт, это была самая почетная оборонная специальность наряду с самолетостроением и артиллерией. Но жизнь меняется, а вместе с ней и приоритеты. Если взять ту технику, которая участвовала во Второй мировой войне, то с сегодняшней точки зрения она никуда не годится, потому что безнадежно устарела. Главное направление развития военной техники в XXI веке – переход на управляемые снаряды, которые действуют по принципу: один выстрел – гарантированное поражение одной цели. Без лишнего шума и лишней пыли. В данном случае урон противнику наносится не только боевой, но и экономический. Ведь один наш снаряд стоит, грубо говоря, копейки, а то, что мы им поразим, оценивается в десятки раз дороже. Тот, кто сегодня говорит о создании в России армии будущего, должен четко осознавать, что без решения научно-технических проблем, без создания новых видов вооружения никакой армии будущего не будет. Вообще никакой не будет, ибо она не сможет выполнить даже самых рядовых задач, не говоря уже о возможности успешного участия в крупных конфликтах.
Управление направлением
– Великий конструктор органично уживается в Аркадии Георгиевиче с великим руководителем, – считает Алексей Бутенко, на протяжении многих лет работавший заместителем генерального директора тульского Конструкторского бюро приборостроения. – Своим сегодняшним успехом наше предприятие обязано именно Шипунову. Да и не только успехом, но и самим фактом существования. В 1991 году неоднократно предпринимались попытки разорвать фирму на мелкие кусочки. Предлагалось превратить в самостоятельные организации каждое из наших конструкторских направлений, производство, транспорт, снабжение и все остальное. И только Аркадий Георгиевич сумел удержать бюро от развала. Сегодня, двадцать с лишним лет спустя, мы уже точно знаем, что наш генеральный конструктор в очередной раз оказался прав. Дар предвидения Шипунова проявился и в его решении создать на нашем предприятии самостоятельное серийное производство. А ведь проталкивать эту идею было очень непросто. Я помню, как в середине девяностых мы с Аркадием Георгиевичем ездили на заседание российского правительства, где заместитель председателя Совета Министров Илья Клебанов в присутствии оборонщиков всей страны устроил нам публичную порку. Дескать, вы, ребята, должны конструкторской работой заниматься, а вы не в свои сани лезете. В ответ на это Аркадий Георгиевич спокойно спросил: «А вы денег на конструкторскую работу нам дадите?». Ответа не последовало. В итоге мы получили право на осуществление самостоятельной внешнеэкономической деятельности и заработали достаточно средств не только на качественное выполнение своих непосредственных функций, но и на развитие предприятия. Теперь способны не ограничиваться маленькими заказами, но и вести такую масштабную деятельность, как разработка, производство и поставка на вооружение комплекса «Панцирь». А наше предприятие вошло в XXI век одним из лидеров военной промышленности не только в своем регионе, но и в мире…
А. Г. Шипунов:
– Был такой философ по имени Экклезиаст. Он говорил: «Никому не дано познать будущего». Я полностью с этим согласен. Ну разве всего двадцать пять лет назад кто-нибудь мог спрогнозировать сегодняшние геополитическую и экономическую ситуации? Вряд ли. Так что о будущем судить глупо, но можно и нужно уже сегодня определять направления, которых предстоит держаться завтра и послезавтра. Главное – поставить цель и определить направление движения к ней. Хотя, по мере развития событий, конечно, придется корректировать курс, иногда значительно, но это уже, как говорится, дело техники. Для КБП я вижу несколько обязательных стратегических линий. Во-первых, фирма должна оставаться головной по тем шести направлениям создания вооружений, которыми она занимается. И мы обязательно должны поддерживать многопрофильность предприятия, ибо на одной ноге стоять неудобно. Во-вторых, надо решить, кто же должен управлять фирмой – специалист или менеджер. Был ли я в годы своего директорства менеджером? Думаю, что был. Но в первую очередь я был все-таки конструктором и ученым. И мог разговаривать с оружейниками на одном языке.
Ведь что такое управлять? Это значит знать людей, знать нюансы их работы, уметь поставить реальную задачу, быть способным проверить качество ее выполнения и в случае необходимости помочь. Скажите на милость, зачем симфоническому оркестру нужен небритый Гергиев? Он же не менеджер! Он музыкант. Но именно его оркестр известен во всем мире. Вспомните, что случилось, когда из государственного академического симфонического оркестра выгнали Евгения Светланова и поставили на его место менеджера. Оркестр развалился. Когда деньги становятся самоцелью, хорошего ждать не приходится. А науку менеджмента, на мой взгляд, можно очень быстро изучить и на практике. Менеджеры на предприятии, безусловно, нужны. Но они должны играть вспомогательную роль. Особенно на оборонном предприятии. Ведь это же не спичечная фабрика, которая сегодня выпускает спички и через десять лет будет производить ту же самую продукцию, ничем принципиально не отличающуюся от спичек, произведенных двадцать и тридцать лет назад. Это предприятие, для которого определение правильного направления развития поистине судьбоносно.
Санкции
для избранных
Все мы прекрасно помним, как в девяностые годы прошлого века цивилизованные до зубов американцы применили против четырех российских предприятий так называемые экономические санкции. Одним из избранных оказалось возглавляемое Аркадием Шипуновым Конструкторское бюро приборостроения. О решении своего госдепартамента, что переводится на русский язык как «министерство иностранных дел», всемирный рассадник демократии сообщил на тульское предприятие в письменном виде. И, что самое интересное, не привел в бумагах ни одного основания для такого шага. Не то чтобы сколько-нибудь разумного, а вообще никакого. Стало ясно, что заокеанская сверхдержава просто панически боится массового появления более совершенной продукции российских оружейников на внешнем рынке. В принципе, санкции эти были в достаточной степени условными. Например, американским предприятиям запрещалось продавать проштрафившимся не только военную, а вообще любую продукцию – станки, вычислительную технику, металл и так далее. Впоследствии список российских фирм, подпадающих под действие запретов, расширился. Но, честно говоря, и этим американцы мало чего добились. К примеру, «Росвооружение», включенное в список, просто сменило название на «Рособоронэкспорт» и формально из-под действия заокеанских санкций легко вышло. Однако обозначилась тенденция.
В подтверждение такого вывода через некоторое время об американских санкциях против КБП было вторично объявлено на весь мир. Наше государство в те годы предпочитало соблюдать нейтралитет во взаимоотношениях своих производителей с «большим братом», а потому запреты были опротестованы напрямую, от имени предприятия. Вежливые американцы от диалога уклоняться не стали и довольно скоро прислали ответ, в котором сообщалось, что санкции на КБП наложены «за поставку смертоносного оружия Ирану». Такое объяснение Аркадий Шипунов назвал абсолютной чушью, поскольку точно знал, что с Ираном у бюро никогда не было никаких контрактов и в эту страну предприятие никогда ничего не поставляло. Этот случай показал, что туляков американцы воспринимают как бельмо на своем экономическом глазу. Честно конкурировать с продукцией Конструкторского бюро приборостроения их производители вооружения оказались неспособны. Впрочем, не только их…
А. Г. Шипунов:
– Вы сомневаетесь в том, что мы умнее американцев? А я не сомневаюсь и могу навскидку вспомнить не один десяток случаев, когда мы уделывали их по полной программе. При этом наши опытно-конструкторские работы обходятся как минимум раз в десять дешевле, чем у них. Именно на нашем, а не на американском предприятии было найдено единственное на сегодняшний день техническое решение эффективной борьбы с беспилотниками, которые играют важную роль в ходе современных боевых действий. И оно было успешно реализовано в ракетном комплексе «Корнет-ЭМ».
Я хорошо знаком с зарубежными аналогами нашего вооружения и поэтому точно знаю, что по оригинальным техническим решениям, по практической целесообразности и эффективности в применении этим аналогам до наших изделий очень далеко. Мы сделали то, что эти чудаки на Западе сделать не сумели. Они, конечно, пытались, но провалились. Например, лазерную систему управления Европа, затратив на разработку колоссальные деньги, так и не получила. Об управляемых артиллерийских снарядах в мире пишут много, но кроме нас так никто их и не сделал. Американцы пытались, но получили только прототип, который супротив нашего просто смехотворен. Так что давно уже пора преодолеть присущее русскому человеку самоуничижение. Да, у нас действительно плохие дороги. Зато мозги намного лучше американских. Во всех точках соприкосновения в процессе конкуренции мы этот хваленый Запад превосходим.
Взыскательный художник
– Журналисты любят задавать вопрос, какой из своих разработок я горжусь больше всего, – улыбается Аркадий Шипунов. – Обычно отвечаю, что той, которая еще не сделана. Что было, то уже прошло. Так уж я, к сожалению, устроен, что каждый раз, когда какое-то из наших изделий проходило государственные испытания и принималось на вооружение, как никто другой видел, что можно сделать еще лучше. Иногда усовершенствуя оружие, а иногда вообще отказавшись от концепции и начав работу совсем в ином направлении. Помните у Пушкина:
Доволен ли ты сам,
взыскательный художник?
Доволен? Так пускай тебя
толпа бранит
И плюнет на алтарь,
где твой огонь горит
И в детской резвости
колеблет твой треножник.
У нас всегда было заведено, что, работая над любой системой, мы сразу смотрели на то, как она может быть модернизирована в дальнейшем. С тем чтобы следующий шаг подготовить и осуществить в короткое время, задолго до того, как система устареет. Есть новые идеи и сейчас. И беда в том, что их много. Если раньше я знал, что все замыслы могу полностью реализовать, то сейчас четко представляю, что кое-что сумею довести до конца, а что-то должен оставить другим людям. В конце концов не может же один человек изобрести все на свете. Но, несмотря ни на что, я чувствую себя счастливым. Я всегда был свободен и никогда ни перед кем не прогибался. Всю жизнь занимался именно тем, к чему лежала душа. И оглядываясь сегодня назад, я вижу значимые результаты своей деятельности. Главным из них считаю то, что мы сумели создать мощное предприятие и найти те направления, которые много лет обеспечивали, да и сейчас обеспечивают военное превосходство России. Конструкторское бюро приборостроения оказалось именно той фирмой, которая по приказу Родины превзошла всех. Мы – настоящие. И это значит, что выбранный нами путь был правильным.
Борис ТЕРЕХОВ
По пальцам одной руки можно пересчитать фирмы, внесшие в укрепление обороноспособности Родины такой же значительный вклад, как тульское Конструкторское бюро приборостроения, чьи специалисты на протяжении полувека были и остаются законодателями мод в профильных научных отраслях. А другая рука останется свободной для того, чтобы по ее пальцам пересчитать людей, отмеченных за свои трудовые достижения таким же количеством наград, как Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, трех Государственных премий СССР и двух Государственных премий РФ, премии Совета Министров СССР, премии Правительства РФ в области науки и техники и пяти премий имени Мосина, кавалер орденов Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», двух орденов «За заслуги перед Отечеством», военного ордена святителя Николая Чудотворца I степени, медали «За боевые заслуги» и Мальтийского креста, трехкратный обладатель звания «Человек года» в разделе «Военно-промышленный комплекс», золотых именных часов от Президента Российской Федерации и национальной общественной премии имени Петра Великого с вручением диплома лучшего менеджера страны, автор нескольких сотен научных трудов и изобретений, академик РАН, РАРАН, РИА и МИА, основатель научно-конструкторской школы системного проектирования высокоточного ракетного и стрелково-пушечного вооружения ближнего рубежа Аркадий Георгиевич Шипунов. Вот уже полвека судьба этого человека неразрывно связана с КБП, и сказать, «кто более истории ценен», сейчас не сможет никто. Даже сам Аркадий Георгиевич, которому сегодня исполнилось 85 лет. Ровно столько же, сколько и предприятию, давно уже именуемому в кругах специалистов не иначе как «фирма Шипунова».
Этому учат!
3 октября 1941 года в Орел, где в то время жил и учился в школе четырнадцатилетний Аркадий Шипунов, вошли танки четвертой дивизии группы генерал-полковника Хайнца Гудериана. Шипуновы, как и многие из их соседей, наскоро побросав в чемоданы кое-что из пожитков, бежали от оккупантов в глубь страны. И всю дорогу над безоружной колонной детей, женщин и стариков беспрерывно кружили немецкие самолеты. Бравые парни из люфтваффе периодически развлекались, расстреливая беженцев из пулеметов или сбрасывая им на головы бомбы. Именно тогда у укрывшегося от асов Геринга в придорожной канаве Аркадия Георгиевича, по его собственному признанию, в первый раз появилось жгучее желание противостоять злу силой оружия. По счастью, немецкий летчик, чье лицо Шипунов запомнил на всю жизнь, не подозревал, что в уничтожаемой им беззащитной толпе гражданских находится будущая легенда русской конструкторской мысли, а потому специально никого не выцеливал. Вражеские пули прошли мимо, и Аркадий Шипунов остался жить.
В освобожденный Орел Аркадий Георгиевич вернулся в 1944 году, почти достигнув призывного возраста. Несмотря на то что руководством страны уже было принято решение не призывать в ряды Вооруженных сил и не отправлять на фронт юношей 1927 года рождения, Шипунов успел пройти в военкомате медкомиссию и получить приписку к артиллерии. Со дня на день ему должен был прийти вызов в училище. Но именно в этот момент попалась Аркадию на глаза газета с объявлением, гласившим, что Тульский механический институт объявляет набор студентов на специальность «Автоматическое оружие». Без пяти минут артиллерист был, по его словам, поражен: «Неужели этому учат?».
Целый день в голове молодого человека вертелась всего одна мысль: «Тула оружейная. Тула, не сдавшаяся врагу. Тула, работающая на оборону. Победа над фашистами уже близка, но мало ли кто может напасть на нас снова. Нужно создавать оружие, с которым мы никогда не будем отступать. Создавать оружие – это здорово. Нужно ехать и поступать». Немедленному отъезду препятствовал лишь тот факт, что все документы Аркадия Георгиевича в тот момент лежали в военкомате. Туда он и отправился объяснять ситуацию. Военком внимательно выслушал призывника, а потом вызвал секретаршу и приказал ей принести парню документы. Затем проводил Шипунова до двери и, по-отечески легонько хлопнув его по плечу, сказал: «Учись, сынок»…
А. Г. Шипунов:
– В первый раз я понял, что такое умственная работа, в 1942 году. Мы тогда жили в Воронеже, и тетушка отправила меня в школу. На дворе был уже февраль, так что большую часть учебного года я пропустил. Но тетушка успокоила, сказав, что если я смогу закончить этот год, то хорошо, а не смогу, так и не надо. В следующем году еще раз в тот же класс пойду, ничего страшного. Я закончил. Даже с неплохими отметками. Но с тех пор точно знаю, что умственная работа – это громадный труд, требующий огромного напряжения. Это отнюдь не чесание в затылке, о чем-то мечтая. Впрочем, тогда мы все были буквально запрограммированы на учебу и другого варианта для себя даже не представляли. На это же настраивало граждан и Советское государство, четко определившее свое отношение к науке и выстроившее не менее четкую схему организации образования. От ликвидации безграмотности до фундаментальных научных исследований. К сожалению, сегодня науке уделяется далеко не то внимание, которого она заслуживает. Это ведь не просто набор знаний или теоретические игры ума. Абсолютно все, что нас окружает, – результат интеллектуального труда. Причем полученный за очень короткое время. Вспомните, к примеру, авиацию всего-навсего столетней давности – самолеты братьев Райт и аэроплан Можайского, оторвавшийся от земли на полтора метра. И что мы имеем сейчас… Наука является главнейшей производительной силой.
О дружбе и любви
– После окончания Тульского механического института я получил распределение в Подольск. В научно-исследовательский институт стрелково-пушечного вооружения авиации, – поделился как-то воспоминаниями друг и соратник Аркадия Георгиевича Шипунова Василий Петрович Грязев. – Как и у всех ребят, начинающих работать в области автоматического стрелкового оружия, первым моим стремлением было сделать пистолет. Как-то, когда я сидел и работал над его конструкцией, ко мне подошел Аркадий Шипунов, которого я помнил по вузу, и сказал: «Брось ты этим делом заниматься. Только что приняты на вооружение два пистолета – Макарова и Стечкина, так что какой бы ты распрекрасный третий пистолет ни сделал, никуда он не пойдет. Зато в авиации существует проблема повышения скорострельности. Давай лучше сделаем пушку». Я подумал и решил, что предложение дельное.
Первую совместную разработку авиационной пушки калибра 23 миллиметра мы начали в 1952 году. Работа продолжалась два года, но успехом не увенчалась. Скорее всего, нам тогда не хватило опыта и квалификации. Но мы не сдались. Через некоторое время нами была разработана вторая пушка под тот же патрон – ТКБ-513. Ее провели через все циклы отработки, в том числе через все виды наземных государственных испытаний. Осталось попробовать оружие в полете, но вышла незадача. На дворе стоял 1958 год, и новых разработок самолетов в том году не было. Следовательно, нашу пушку просто не на что было устанавливать. Наконец, конструкторское бюро Туполева объявило о создании самолета Ту-22, нуждавшегося в кормовом оборонительном вооружении. И мы, конечно же, предложили авиации свое детище. Но одновременно новую разработку представило и столичное конструкторское бюро Александра Нудельмана. Тамошние инженеры были много известнее и уже поставили на вооружение авиации ряд пушек своей конструкции. Так что москвичам при поддержке министерства удалось утвердить у самого Туполева решение об оснащении Ту-22 именно их изделием. Однако нельзя сказать, что вся та работа была проделана зря. Опыт – как конструкторский, так и организационный – очень пригодился нам в дальнейшем. В частности, при разработке и продвижении следующего орудия – двуствольной авиационной пушки ГШ-23.
А. Г. Шипунов:
– Василий Петрович Грязев был человеком с уникальными, выдающимися возможностями. Его производительность была равна, может быть, производительности ста человек. Хотя, наверное, так неправильно говорить, потому что миллион муравьев по весу, конечно, может сравниться со слоном, но бревна они все равно не поднимут. Такие звезды, как Василий Петрович, появляются на небосклоне нечасто. Если же говорить о пушках, то это, безусловно, моя первая и самая сильная любовь. До сих пор, когда слышу рев этих наших изделий, замечаю на своем лице блуждающую улыбку удовлетворения, которая бывает от неосознанного наслаждения. Но рано или поздно у любого человека возникает новая любовь, которая приходит не потому, что изменил старой, а потому, что жизнь изменилась и требует чего-то другого. Что толку, если я буду продолжать работать в сфере пушечного вооружения и в какой-то мере его совершенствовать. Даже приняв самое оптимальное решение, мы увеличим эффективность орудий процентов на 15–20, ну максимум на 30. И это предел.
Надо понимать, что мы живем в быстро меняющемся мире и не можем стоять на месте. Поясню это по своему опыту и работе. По специальности я – инженер по стрелково-пушечному вооружению. В те времена, когда оканчивал институт, это была самая почетная оборонная специальность наряду с самолетостроением и артиллерией. Но жизнь меняется, а вместе с ней и приоритеты. Если взять ту технику, которая участвовала во Второй мировой войне, то с сегодняшней точки зрения она никуда не годится, потому что безнадежно устарела. Главное направление развития военной техники в XXI веке – переход на управляемые снаряды, которые действуют по принципу: один выстрел – гарантированное поражение одной цели. Без лишнего шума и лишней пыли. В данном случае урон противнику наносится не только боевой, но и экономический. Ведь один наш снаряд стоит, грубо говоря, копейки, а то, что мы им поразим, оценивается в десятки раз дороже. Тот, кто сегодня говорит о создании в России армии будущего, должен четко осознавать, что без решения научно-технических проблем, без создания новых видов вооружения никакой армии будущего не будет. Вообще никакой не будет, ибо она не сможет выполнить даже самых рядовых задач, не говоря уже о возможности успешного участия в крупных конфликтах.
Управление направлением
– Великий конструктор органично уживается в Аркадии Георгиевиче с великим руководителем, – считает Алексей Бутенко, на протяжении многих лет работавший заместителем генерального директора тульского Конструкторского бюро приборостроения. – Своим сегодняшним успехом наше предприятие обязано именно Шипунову. Да и не только успехом, но и самим фактом существования. В 1991 году неоднократно предпринимались попытки разорвать фирму на мелкие кусочки. Предлагалось превратить в самостоятельные организации каждое из наших конструкторских направлений, производство, транспорт, снабжение и все остальное. И только Аркадий Георгиевич сумел удержать бюро от развала. Сегодня, двадцать с лишним лет спустя, мы уже точно знаем, что наш генеральный конструктор в очередной раз оказался прав. Дар предвидения Шипунова проявился и в его решении создать на нашем предприятии самостоятельное серийное производство. А ведь проталкивать эту идею было очень непросто. Я помню, как в середине девяностых мы с Аркадием Георгиевичем ездили на заседание российского правительства, где заместитель председателя Совета Министров Илья Клебанов в присутствии оборонщиков всей страны устроил нам публичную порку. Дескать, вы, ребята, должны конструкторской работой заниматься, а вы не в свои сани лезете. В ответ на это Аркадий Георгиевич спокойно спросил: «А вы денег на конструкторскую работу нам дадите?». Ответа не последовало. В итоге мы получили право на осуществление самостоятельной внешнеэкономической деятельности и заработали достаточно средств не только на качественное выполнение своих непосредственных функций, но и на развитие предприятия. Теперь способны не ограничиваться маленькими заказами, но и вести такую масштабную деятельность, как разработка, производство и поставка на вооружение комплекса «Панцирь». А наше предприятие вошло в XXI век одним из лидеров военной промышленности не только в своем регионе, но и в мире…
А. Г. Шипунов:
– Был такой философ по имени Экклезиаст. Он говорил: «Никому не дано познать будущего». Я полностью с этим согласен. Ну разве всего двадцать пять лет назад кто-нибудь мог спрогнозировать сегодняшние геополитическую и экономическую ситуации? Вряд ли. Так что о будущем судить глупо, но можно и нужно уже сегодня определять направления, которых предстоит держаться завтра и послезавтра. Главное – поставить цель и определить направление движения к ней. Хотя, по мере развития событий, конечно, придется корректировать курс, иногда значительно, но это уже, как говорится, дело техники. Для КБП я вижу несколько обязательных стратегических линий. Во-первых, фирма должна оставаться головной по тем шести направлениям создания вооружений, которыми она занимается. И мы обязательно должны поддерживать многопрофильность предприятия, ибо на одной ноге стоять неудобно. Во-вторых, надо решить, кто же должен управлять фирмой – специалист или менеджер. Был ли я в годы своего директорства менеджером? Думаю, что был. Но в первую очередь я был все-таки конструктором и ученым. И мог разговаривать с оружейниками на одном языке.
Ведь что такое управлять? Это значит знать людей, знать нюансы их работы, уметь поставить реальную задачу, быть способным проверить качество ее выполнения и в случае необходимости помочь. Скажите на милость, зачем симфоническому оркестру нужен небритый Гергиев? Он же не менеджер! Он музыкант. Но именно его оркестр известен во всем мире. Вспомните, что случилось, когда из государственного академического симфонического оркестра выгнали Евгения Светланова и поставили на его место менеджера. Оркестр развалился. Когда деньги становятся самоцелью, хорошего ждать не приходится. А науку менеджмента, на мой взгляд, можно очень быстро изучить и на практике. Менеджеры на предприятии, безусловно, нужны. Но они должны играть вспомогательную роль. Особенно на оборонном предприятии. Ведь это же не спичечная фабрика, которая сегодня выпускает спички и через десять лет будет производить ту же самую продукцию, ничем принципиально не отличающуюся от спичек, произведенных двадцать и тридцать лет назад. Это предприятие, для которого определение правильного направления развития поистине судьбоносно.
Санкции
для избранных
Все мы прекрасно помним, как в девяностые годы прошлого века цивилизованные до зубов американцы применили против четырех российских предприятий так называемые экономические санкции. Одним из избранных оказалось возглавляемое Аркадием Шипуновым Конструкторское бюро приборостроения. О решении своего госдепартамента, что переводится на русский язык как «министерство иностранных дел», всемирный рассадник демократии сообщил на тульское предприятие в письменном виде. И, что самое интересное, не привел в бумагах ни одного основания для такого шага. Не то чтобы сколько-нибудь разумного, а вообще никакого. Стало ясно, что заокеанская сверхдержава просто панически боится массового появления более совершенной продукции российских оружейников на внешнем рынке. В принципе, санкции эти были в достаточной степени условными. Например, американским предприятиям запрещалось продавать проштрафившимся не только военную, а вообще любую продукцию – станки, вычислительную технику, металл и так далее. Впоследствии список российских фирм, подпадающих под действие запретов, расширился. Но, честно говоря, и этим американцы мало чего добились. К примеру, «Росвооружение», включенное в список, просто сменило название на «Рособоронэкспорт» и формально из-под действия заокеанских санкций легко вышло. Однако обозначилась тенденция.
В подтверждение такого вывода через некоторое время об американских санкциях против КБП было вторично объявлено на весь мир. Наше государство в те годы предпочитало соблюдать нейтралитет во взаимоотношениях своих производителей с «большим братом», а потому запреты были опротестованы напрямую, от имени предприятия. Вежливые американцы от диалога уклоняться не стали и довольно скоро прислали ответ, в котором сообщалось, что санкции на КБП наложены «за поставку смертоносного оружия Ирану». Такое объяснение Аркадий Шипунов назвал абсолютной чушью, поскольку точно знал, что с Ираном у бюро никогда не было никаких контрактов и в эту страну предприятие никогда ничего не поставляло. Этот случай показал, что туляков американцы воспринимают как бельмо на своем экономическом глазу. Честно конкурировать с продукцией Конструкторского бюро приборостроения их производители вооружения оказались неспособны. Впрочем, не только их…
А. Г. Шипунов:
– Вы сомневаетесь в том, что мы умнее американцев? А я не сомневаюсь и могу навскидку вспомнить не один десяток случаев, когда мы уделывали их по полной программе. При этом наши опытно-конструкторские работы обходятся как минимум раз в десять дешевле, чем у них. Именно на нашем, а не на американском предприятии было найдено единственное на сегодняшний день техническое решение эффективной борьбы с беспилотниками, которые играют важную роль в ходе современных боевых действий. И оно было успешно реализовано в ракетном комплексе «Корнет-ЭМ».
Я хорошо знаком с зарубежными аналогами нашего вооружения и поэтому точно знаю, что по оригинальным техническим решениям, по практической целесообразности и эффективности в применении этим аналогам до наших изделий очень далеко. Мы сделали то, что эти чудаки на Западе сделать не сумели. Они, конечно, пытались, но провалились. Например, лазерную систему управления Европа, затратив на разработку колоссальные деньги, так и не получила. Об управляемых артиллерийских снарядах в мире пишут много, но кроме нас так никто их и не сделал. Американцы пытались, но получили только прототип, который супротив нашего просто смехотворен. Так что давно уже пора преодолеть присущее русскому человеку самоуничижение. Да, у нас действительно плохие дороги. Зато мозги намного лучше американских. Во всех точках соприкосновения в процессе конкуренции мы этот хваленый Запад превосходим.
Взыскательный художник
– Журналисты любят задавать вопрос, какой из своих разработок я горжусь больше всего, – улыбается Аркадий Шипунов. – Обычно отвечаю, что той, которая еще не сделана. Что было, то уже прошло. Так уж я, к сожалению, устроен, что каждый раз, когда какое-то из наших изделий проходило государственные испытания и принималось на вооружение, как никто другой видел, что можно сделать еще лучше. Иногда усовершенствуя оружие, а иногда вообще отказавшись от концепции и начав работу совсем в ином направлении. Помните у Пушкина:
Доволен ли ты сам,
взыскательный художник?
Доволен? Так пускай тебя
толпа бранит
И плюнет на алтарь,
где твой огонь горит
И в детской резвости
колеблет твой треножник.
У нас всегда было заведено, что, работая над любой системой, мы сразу смотрели на то, как она может быть модернизирована в дальнейшем. С тем чтобы следующий шаг подготовить и осуществить в короткое время, задолго до того, как система устареет. Есть новые идеи и сейчас. И беда в том, что их много. Если раньше я знал, что все замыслы могу полностью реализовать, то сейчас четко представляю, что кое-что сумею довести до конца, а что-то должен оставить другим людям. В конце концов не может же один человек изобрести все на свете. Но, несмотря ни на что, я чувствую себя счастливым. Я всегда был свободен и никогда ни перед кем не прогибался. Всю жизнь занимался именно тем, к чему лежала душа. И оглядываясь сегодня назад, я вижу значимые результаты своей деятельности. Главным из них считаю то, что мы сумели создать мощное предприятие и найти те направления, которые много лет обеспечивали, да и сейчас обеспечивают военное превосходство России. Конструкторское бюро приборостроения оказалось именно той фирмой, которая по приказу Родины превзошла всех. Мы – настоящие. И это значит, что выбранный нами путь был правильным.
Борис ТЕРЕХОВ
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий
Ранее на тему
Ключи от «золотого» часа
01 ноября, 22:23
От богадельни к реабилитационному центру
01 ноября, 21:08
Пока идет следствие
01 ноября, 21:06
Судьбу домов решат хозяева
01 ноября, 21:05
