Исключить из пропавших

«Тульские известия» провели не совсем обычное журналистское расследование. Оно не касалось того, что принято считать «горячей» темой. Мы по крупицам собирали историю жизни многие десятилетия назад канувшего в небытие солдата.

Сергей МИТРОФАНОВ
Геннадий ПОЛЯКОВ

Все началось, когда в редакцию обратилась жительница Санкт-Петербурга Людмила Макеева. Оказалось, у ее тети хранятся письма жительницы села Левенское Крапивенского (ныне Одоевского) района Степаниды Белоусовой, отправленные еще во время Великой Отечественной. В истрепанных пожелтевших листках за неимением писчей бумаги женщина порой писала на квитанциях – свидетельства последних дней жизни красноармейца Александра Степанова, который до сих пор числится пропавшим без вести. Степанида Ивановна написала несколько писем его семье.
– Если честно, я немного растерялась, не знаю, что делать. Наверное, как минимум – что-то узнать про захоронение, – говорила петербурженка Людмила Макеева.
Наша репортерская группа отправились в Левенское. Но прежде позвонила в местную школу. Может, это не совсем очевидно, но вообще-то иные сельские школы не хуже музеев и библиотек хранят знания. По нашей просьбе учителя опросили детей и местных старожилов и выяснили: жила Степанида Белоусова в Левенском в самом первом по улице доме. Самой ее уже нет в живых. Скончалась и ее дочь. Но есть внучка Нина Данилина, которая работает в Туле на фабрике «Мелодия». А напротив дома Белоусовых сейчас проживает Александра Васильевна Юликова, заставшая войну. Она дружила с дочерью Степаниды, а значит, что-то должна знать про историю c солдатом. Так и оказалось.
– Я хорошо помню того солдата, он был ранен в живот, – рассказала Александра Васильевна, и мы сразу поняли, что ошибки быть не может: женщина действительно видела в 1941-м именно бойца Александра Степанова. – С виду было ему 30 с небольшим. Недалеко отсюда на крыше засел немецкий пулеметчик и стрелял по наступавшим советским войскам. Поле было усеяно убитыми и ранеными. Мы, дети по 12–14 лет, собрались и стали таскать по домам раненых. Тот солдат, что лежал в семье Белоусовых, был в сознании, просил документы переслать его родственникам. А потом умер. Оккупантов здесь, кстати, тоже полегло немало. Помню, как гитлеровцы хоронили одного убитого немца в Ченцовых Дворах, а в окрестностях их еще до весны 42-го находили.

Письмо № 1
«Привет Валентине Николаевне и деткам Вите и Томе от знакомых вашего мужа. Вам сообщает Ваш муж Александр Васильевич, что он был ранен в селе Левенском 18 декабря 1941 года при сражении с немцами ночью.
Пришел к нам он ночью, раненный в бок, пуля прошла чуть повыше паха насквозь живота. Он у нас пролежал с 18/XII по 21/XII 41 г. 21 декабря он умер, вечером в 5 часов. Похоронили его 22 декабря в селе Левенском Крапивенского района Тульской области.
Он оставил у нас 180 рублей. Деньги мы побоялись посылать, думаем, не дойдут. Если дойдет письмо, то дайте ответ по адресу: село Левенское, Крапивенский район Тульской области, Белоусовой Степаниде Ивановне.
11 января 1942 года».

Письмо № 2
«Валентина Николаевна.
Письмо мы Ваше получили 25/II-42 г. Ты пишешь, что сообщить о Вашем муже, муж Ваш умер в нашем доме, а не в лазарете. Когда его поранили, он пришел сам ночью, был он в хорошей памяти и пока не умер, все был в хорошей памяти. Пролежал он в нашем доме. Еще был один мужчина, тоже из Ярославской области, но они друг друга не знают. Этот мужчина был ранен в обе ноги, и Ваш муж был очень тяжело ранен и поэтому он и умер. Их не возили в лазарет три дня, потому что было страшно и никто не соглашался везти, была бомбежка. Как только муж Ваш умер, и на четвертый день отвезли этого мужчину в лазарет. Если хотя Вашего мужа и отвезли бы в лазарет, все равно не был бы жив, очень и очень тяжело был ранен, в один бок пуля попала, а в другой бок вышла, ему все кишки попортила. Валентина Николаевна, я за Вашим мужем ухаживала хорошо, есть он ничего не ел, все время пил и пил, и вода обратно шла. Валентина Николаевна, Ваш муж был в памяти, и он отдал свой адрес и велел написать письмо Вам, он все время разговаривал, пока ему не умереть, умер он легко, перед смертью он ходил на двор, шел со двора, упал в коридоре, его принесла я со своим сыном, мы его принесли, положили на постель, он полежал минут 20, когда он упал, здесь он был без памяти, потом встал с постели, хотел идти к лежанке греться (я в это время топила лежанку), еще не дошел до лежанки и упал на пол и ничего не сказал. Вообще трудно все описать. Похоронили его на кладбище около церкви, сделали гроб, в гроб их положили вдвоем, вашего мужа и еще одного, не знаю, какой был там, он умер у других. Похоронили их в шинелях и в валенках, своей одежде. Валентина Николаевна, что можно сделать, я сама такая молодая осталась в Ваших годах и было у меня трое детей, муж умер молодой 37 лет и тоже далеко, в г. Скопине, не в своей деревне, я тоже так плакала, ну что можно сделать, как-нибудь проживем, очень сильно не плачьте. Вы еще пишите, как он к нам попал? Попал он в крайний дом, где был сильный бой. Бой шел ночью. Ваш муж мне никакой не знакомый. Присылайте письма, если что будет непонятно.
Пока до свидания, привет от моей семьи Вам и Вашим деткам. Письмо посылаю 3 марта 1942 года».

Итак, в селе Левенское умер рядовой Александр Степанов, уроженец Ярославской области. Об этом знала его семья, и хоть новости из того письма, отправленного из Левенского, были горькими, была в нем честность и справедливость. А по документам, для всего прочего мира, тот боец числится пропавшим в декабре 1941-го в деревне Гранки – но от этого населенного пункта до Левенского десятки километров. Вопросы еще остались: был ли герой нашей публикации перезахоронен после войны в братскую могилу в соседней деревне Ченцовы Дворы или же так и остался лежать у церкви?

_____________________________________________

Борис Королев, 35 лет, Тула:
– К сожалению, за последние десятилетия мы стали забывать своих великих, настоящих героев.
У меня подрастают трое детей, и я не хочу, чтобы они забывали историю и тех, кто освободил нашу Родину. Вот уже несколько лет мы ходим с детьми на «Бессмертный полк», причем младшую дочь стали брать с собой, когда ей не было и года. Сначала несли портреты героев, которые не были нам родней, но потом удалось найти в семейных архивах фотографии дедов и прадедов. Вместе с детьми изготовили штендеры и теперь ходим на «Бессмертный полк» с ними. И продолжаем по крупицам собирать сведения о наших родных – героях Великой Отечественной. Жаль, старшее поколение ушло и много бесценной информации уже утеряно безвозвратно.

Елена Пастухова, 54 года, Тула:
– Поначалу я весьма скептически относилась к этому шествию. На праздничные дни 9 Мая мы всей семьей обычно заранее уезжали на дачу и возвращались вечером, чтобы успеть посмотреть салют. А однажды собрались ехать утром 9-го. Что-то потребовалось докупить, и я побежала в ближайший магазин на проспекте Ленина. Возвращаясь, вдруг увидела нечто потрясающее – несметное число людей, детей и взрослых, идущих по улице с портретами Героев. Впереди колонны ехали машины с седовласыми ветеранами, и с обочин к ним подбегали малыши с охапками алых, словно пролитая на полях сражений кровь, тюльпанов. Многие дети были в военной форме. Звучали песни военной поры.
И все это – живые фронтовики и те, кто навсегда ушел в бессмертие, оставшись лишь на пожелтевших портретах, детишки в кителях и пилотках, потрясающая музыка – произвело столь сильное впечатление, что я невольно разрыдалась. И, придя домой, не могла успокоиться еще долго. А уже в следующем году мы с детьми, взяв портреты моих деда и прадеда – старшего лейтенанта Григория Короля и рядового Захара Евтехова – фронтовиков, прошедших всю войну, встали в ряды «Бессмертного полка». И в этом году тоже непременно присоединимся к шествию.

Вера Финогенова, 23 года, Новомосковск:
– Участие в шествии «Бессмертного полка» – это, безусловно, хороший способ ознакомить молодых с историей своей семьи. Редко кто просто так приходит к дедушке с бабушкой и спрашивает, кто были их предки. А тут люди всей семьей выбирают в старых бархатных альбомах фото родных, прошедших войну, и представители старшего поколения рассказывают молодежи, что был вот у нас такой героический дедушка-прадедушка, он воевал, дошел до Берлина или же погиб в боях. Или же бабушка-прабабушка была фронтовой медсестрой, санитаркой, врачом и, рискуя своей жизнью, спасала раненых бойцов…
Такое общение не дает прерваться связи между поколениями. Я вот, к примеру, с детства слышала, что мой прадед воевал в пехоте, но подробности, много интересных фактов из его биографии узнала, готовя в прошлом году портрет к шествию «Бессмертного полка», от своей бабушки.

Денис Рожков, 30 лет, Алексин:
– Одно дело – учить историю по учебнику, что зачастую неинтересно и скучно, и совсем другое – узнавать ее через события жизни твоих предков. Это производит совсем иное впечатление и запоминается навсегда. Думаю, подросткам, узнавшим о боевых подвигах прадедов, уже вряд ли кто-то сможет вложить в умы фальшивые факты о Великой Отечественной войне. А ведь сейчас появилось немало желающих иначе интерпретировать события той поры, умалить вклад советского народа в победу над фашизмом.

Вероника Огонькова, 28 лет, Одоев:
– Мне кажется, это не то мероприятие, которое можно назвать принудительным. Люди приходят на него по зову души и сердца, заранее готовятся. Знаю, что «Бессмертный полк» многим помог обратиться к истории своей семьи, что, возможно, в другой ситуации человек никогда и не сделал бы. Это мероприятие сплачивает поколения, ведь на шествие приходят деды и бабушки с внуками, родители с детьми всех возрастов.
Когда я впервые увидела шествие «Бессмертного полка», как идут люди, а над ними реют портреты их героических предков, и они так похожи, у меня аж мурашки пошли по телу.
У людей возникает чувство сопричастности к подвигу. Многие с гордостью говорят: вот это мой прадед, и на его примере я стал военным, и мой сын обязательно пойдет в армию и будет Родину защищать!