Как будто Гоголь написал

«Вся наша жизнь – гротеск» – так озаглавлено в номере «ТИ» от 27 марта 1993 года интервью с известным тульским актером Михаилом Матвеевым. Почему такое определение? «В ней то веселишься до слез, то плачешь от смеха», – обосновывал Матвеев свою точку зрения. Прав был актер: в 90-е годы в газету под разными именами будто бы писал Гоголь – на одной полосе смеешься, а на другой плачешь.

Мы с трудом привыкали к новой жизни, осваивали ее изменившиеся формы. В том же марте 1993-го в Туле одна коммерческая фирма устроила роскошную презентацию ксероксов. «Можно наблюдать за демонстрацией работы копировальных аппаратов или электронной пишущей машинки и вести непринужденную беседу с чашкой кофе или бокалом шампанского», – сообщал репортер. Роскошно, не правда ли? Сейчас, когда офисная культура расползлась по нашей жизни и кое-где поглотила даже собственно культуру, такие чаепития под принтер или ксерокс – обыкновенное дело, никакой богемности.
А летом 1993 года на площади Ленина опять митинговали. Нет, не за Ельцина и не за Ленина, а против мошенников. Кто жил в ту пору – не забудет Леню Голубкова, который в каждой рекламной паузе то покупал жене сапоги, то спорил с братом-шахтером о бизнесе, то с ним же, вразумленным, знакомился с девицами на американском пляже. Тулякам до Калифорнии далеко – им бы призвать обманщиков к ответу. «Инвестиционная холдинговая компания «Трансвер», из чубайсовских ваучеров возводящая для всех желающих квартиры, сбрасывает маску. Она, похоже, предстает в своем истинном облике – компании заурядных аферистов, обирающих простодушных граждан. Об этом говорит хотя бы факт: господин Б. В. Баулин, означенный на всех официальных документах компании как ее президент, в природе… не существует», – сообщали «ТИ». И таких лохотронов в ту пору было множество, но люди исправно несли свои кровные доброму дяде, который обещал баснословную прибыль. Изменились ли мы теперь, стали менее доверчивыми? Едва ли.
Был и гротеск. Однажды близ кинотеатра «Салют» белым днем на двух взрослых людей напали двое пятнадцатилетних юношей, отобрав 300 руб­лей (стоимость тогдашней квартальной подписки на «Тульские известия») и два билета в кино. Неизвестно, успели ли начинающие головорезы на сеанс, – милиция взяла их в тот же день. Информация эта, написанная Татьяной Мариничевой, шла в газете под рубрикой «Отвратительные новости».
Многие именитые атлеты признавались: если бы не спорт – пошел бы по кривой дорожке. Может, если этих ребят (кто знает, как сложилась их судьба?) вовремя загнали бы на стадион, их прославили бы не криминальные, а спортивные хроники. Но стадион с куда большей охотой предоставляли верховному шаману Сибири Оюну Батыру. В халате и шапке с перьями, он бил в бубен, а к тем, кто пришел на сеанс и желал исцеления, прикасался своей колотушкой. «Чтобы довести больных людей до истерических припадков, не надо большого труда, но вот каково потом успокоить этих людей, вернуть им душевное равновесие? Этим заезжие гастролеры не обеспокоены, за них, после окончания гастролей, все доделывают врачи Масловской больницы», – рассказывала Марина Панфилова. Обнадеженные, а по сути, обманутые туляки становились в очередь к шаманской колотушке, а смазливая ассистентка между тем торговала фотографиями гостя, которые надо прикладывать к виску, и пакетиками со священной шаманской травкой аж по 4 тысячи рублей за штуку. Что такого? Бизнес, однако.