Кимовские непереселенцы

 Татьяна ЕЛАГИНА,
     Анастасия КАЛИНИНА
 Андрей ЛЫЖЕНКОВ

Жительница поселка Казановка Кимовского района Венера Чернышева работает на почте и не устает писать жалобные письма лидеру ЛДПР Владимиру Жириновскому. В посланиях она просит помочь ей отстоять свою жилплощадь. Женщину выселяют, но не на улицу. В декабре 2015 года Венера станет, по всей видимости, несчастливой обладательницей квартиры в новостройке.

Венера не одинока
в своей «беде»…
Казановка – старый шахтерский поселок, жители которого трудились, добывая уголь для советской промышленности. Некоторые работали на местной фабрике «Мосигрушка». Сейчас предприятие влачит жалкое существование. Там продолжают делать нехитрую продукцию для детей, но производство больше напоминает обувную лавку.
Народу в поселке всегда было немного, половина жителей если не друзья, то родственники. Много однофамильцев – трое из встреченных нами казановцев оказались Морозовыми.
С достопримечательностями здесь негусто. Напротив разрушенной школы стоит единственный магазин, где, по словам местных, все очень дорого. Рядом с сельпо – детская площадка, огороженная маленьким аккуратным голубым заборчиком. На ней круглая каруселька, горка и скамеечка. Местные жительницы собрались в полдень обсудить насущные проблемы. Собственно, главная тема для разговора у них одна – переселение в райцентр.
– В Кимовск ехать не хочу, – признается Любовь Кирпичева. – Вы представьте, я тут всю жизнь прожила и мне на старости лет придется куда-то перебираться. Все это очень тяжело. Мое мнение какое: с удовольствием отдала бы новую квартиру детям, а сама тут бы осталась.
Ее дочь Ольга подхватывает:
– Было бы прекрасно – там дать, и здесь оставить. Мы бы за ту квартиру платили и за эту.
– И вам не страшно в аварийном доме жить? Стена может в любую минуту обрушиться на вашего ребенка! – недоумеваю я.
– Об этом стараюсь не думать, – говорит женщина.
– Оль, здесь школа-«девя­тилетка», магазин, и тот скоро закроют. Дети ничего не видят, кругом одна беднота, – пытается вразумить молодую мать Светлана Морозова, жительница Казановки.
– А какие здесь перспективы? – подсказывает другая соседка. – Переселяют же поближе к работе, к возможностям, к другой жизни…
– И что? Вон в других деревнях вообще магазинов нет, но живут же люди! – заключает Ольга.

Балки сгнили,
окна – ромбом
Нежелающих освобождать развалюхи из общего числа потенциальных переселенцев немного. Как пояснили нам в местной администрации, всего один процент. Большинство жителей аварийных домов считают дни до заветного новоселья. К примеру, Светлана Морозова. Она работает на водокачке, а живет с супругом около 40 лет в одном из бараков на улице Центральной и готовится к переезду на улицу Мелехова в Кимовск.
Светлана охотно проводит экскурсию по хибаре.
– Дом наш – 30-х годов. Слава богу, мы переезжаем. Обещали до конца года успеть, – говорит наша провожатая. – Мы, конечно, рады. Такой шанс – получить новое жилье – один раз выпадает.
Мы обходим двухэтажный одноподъездный дом с торца, и женщина показывает на окно своей квартиры. Рама с облупившейся краской покосилась настолько, что больше напоминает не прямоугольник, а ромб. Особое внимание приковывает рассыпающаяся кирпичная колонна-подпорка, которая выложена в оконном проеме.
– Мы с мужем поженились и написали заявление в поселковую администрацию, чтобы нам выделили дом. Дали комнатку с подселением. Так мы и жили с соседкой на первом этаже, – делится своей историей Светлана. – Тут просто невозможно находиться. Стена вывалилась, отсюда унитаз даже был виден. Фундамент рушится, выгребная яма проваливается, только подпорки держат этот дом, но и им скоро придет конец.
В прогнившем насквозь бараке фактически живут три семьи. Все они торопятся съехать, потому что зиму надо переживать, а это дело недешевое. До декабря в любом случае понадобятся три тонны угля и еще столько же дров. По самым скромным подсчетам, это 20 тысяч рублей. Из удобств тут только водопровод, газ привозят в баллонах.
Еще одна жительница Казановки, встреченная нами на улице, Валентина, тоже Морозова, ждет переезда с нетерпением. Но, к глубокому сожалению женщины, ее дом 1951 года постройки расселят лишь в 2017 году.
– Я стою возле плиты и того и гляди вниз упаду, все балки сопрели. Вот так я танцую возле газа. – Валентина показывает как: извиваясь всем телом и поднимая руки к небу. – Вся мойка сопрела, выгребная яма развалилась, мы задохнулись от туалетной вони. Я чем только не брызгала – и освежителем воздуха, и духами, все без толку. Окна прогнили, букашки, комары лезут. Конечно, я сделала ремонтик, газ провела, я же не бомж, что ж я буду сидеть, а с ржавых труб на меня будет капать?! Конечно, заменила многое, но балки-то не могу отремонтировать...
Позиции обеих Морозовых понятны. Есть ветхое жилье, есть желание улучшить жизнь. А вот почему в Казановке образовалась целая диаспора «нехочух»? Да такая, что главе района приходится приезжать и беседовать с жителями, не желающими освобождать дома под снос?

Свои причины
В доме № 10 как раз живет одна из воинствующих непереселенцев. Валентина Романовна с сыном наотрез отказывается освобождать трехкомнатную квартиру. Поговорить женщина не против, просит лишь пару минут, чтобы привести себя в порядок. Спустя некоторое время в облезлом дверном проеме показывается рыжий кот, он, должно быть, выведывает обстановку для хозяйки, так как следом за ним, тяжело ступая, вышла женщина лет 70 в аккуратно повязанном платочке.
– Я здесь родилась и выросла. Мы с сыном больные люди, нам нужны тишина и покой. А этого в Кимовске не дождешься, это город, хотя и небольшой. Почему здесь не построили дома? – вопрошает Валентина Фокина.
Ее слабая аргументация вызвала жаркую дискуссию с соседями, сторонниками переезда, в ходе которой на поверхность всплывает основная и весомая причина отказа от подачи документов на переселение. Оказывается, семье Фокиных, в которой проживает инвалид II группы, полагается субсидия на улучшение жилищных условий. Фокина очень рассчитывает получить ее вперед, а затем успеть разжиться новой квартирой, а уж тогда продать ее, сложить все накопления и полагаемые суммы и купить, как она выражается, халупку, чтобы закончить свой век в тишине в родных местах.
– Те, кто не хочет уезжать из Казановки, спешно покупают домишки, ведь тут у них и огородики, и садики. И если бы хибару такую я приобрела, то права на кимовскую квартиру все равно не лишилась. И я подала бы документы. А если меня переселяют в этом году, могу я и не успеть получить субсидию. Ну мало ли, а вдруг! – объясняет свою позицию Валентина Фокина.
Еще один аргумент, высказанный нежелающими переезжать, – существенные затраты, понесенные за недавнюю газификацию. Голубое топливо появилось в Казановке относительно недавно и обошлось, по словам жителей, в 150 тысяч руб­лей за подключение домовладения. Наверное, люди плохо считают, ибо эта сумма точно меньше 1,5 миллиона – стоимости новой квартиры.
Глава районной администрации Эдуард Фролов рассказал, как один пожилой одинокий казановец отказывается переселяться по причине того, что хочет умереть в старом доме, где прошла вся его жизнь.
Кто-то не желает расставаться с садиками и огородиками – мол, в городе не посадишь картошку, не нарвешь букет со своей клумбы. Удивительно, но во внутренней шкале ценностей огород оказывается ценнее водопровода, газа и даже элементарной безопасности.
В общем-то, житейские мотивы отказников понятны. И даже кажется: ну почему бы не оставить их коротать век в своих развалюшках? Но, к добру или к худу, закон этого не позволяет.

Программа спасения
Иметь крышу над головой – очень важно, но не менее важно жить в безопасном и комфортном доме. На это направлен 185-й Закон «О Фонде содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства». Документ выступает в роли федеральной программы по переселению граждан из аварийного жилищного фонда и закрепляет принятие соответствующих региональных программ.
В Тульской области согласно такой программе до 2017 года необходимо построить 321 тысячу квадратных метров и переселить из аварийного и ветхого жилья, которое по большей части находится в бывших шахтерских районах, 16 500 семей. Это самый большой объем в ЦФО и седьмой в Российской Федерации. Финансирование составляет порядка 10 миллиардов рублей.
В Кимовске, например, новые квартиры обрели уже более 400 семей, еще 350 получат ключи до конца этого года. Но случаются казусы.
– В одном доме жильцы судятся друг с другом: одни – и таких большинство – хотят, чтобы их дом признали аварийным, другие – против, – говорит глава администрации Кимовского района Эдуард Фролов. И поясняет, что проблема вовсе не в качестве новостроек, тут у жителей претензий нет.
Дело упирается в упрямое, а иногда и мелочно корыстное «не хочу и не буду».
Как дополнительный аргумент Эдуард Фролов пообещал, что для тех, кто не хочет расставаться с участками, в новом микрорайоне планируется создать кооператив и выделить землю под подсобное хозяйство.
Возведение жилья трудно, но идет. Казалось бы, исполняя программу переселения, власти сталкиваются с разного рода проблемами, в первую очередь это сложные явления в экономике, которые влияют на строительный рынок. Но кто бы мог подумать, что палки в колеса будут вставлять сами переселенцы. Снос аварийных и ветхих домов идет с отставанием, что может помешать в срок закрыть программу.