Общество

21:00, 07 ноября 2012

Между «избаловать» и «разрушить»

Непросто чужому человеку, пусть и специалисту, разбираться в проблемах конкретной семьи. Тут и сами-то домочадцы не всегда знают, что делать. Но механизм защиты семьи, материнства и детства не стоит на месте: то новые меры поддержки появляются, то вот социальный патронат предлагают ввести. Что это даст обычным гражданам? С таким вопросом мы обратились к заместителю председателя правительства Тульской области Марине ЛЕВИНОЙ.
– Марина Викторовна, сейчас все бурно обсуждают идею социального патроната. Законопроект о нем в первом чтении уже принят Госдумой. Зачем нужно это новшество? Разве сейчас система работы с неблагополучными семьями недостаточно отлажена?
– Напротив, нынешний механизм отработан. Давайте рассмотрим его по порядку. Итак, в уполномоченный орган (на сегодняшний день это комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав) поступает сигнал о неблагополучии в семье. Он может исходить откуда угодно – от учителя, который видит, что ребенок пришел с невыученными уроками, без тетрадей и неопрятным, от участкового врача, неравнодушных соседей… Затем специалисты выходят в семью, изучают ситуацию и решают, надо ли немедленно забрать ребенка, потому что ему просто опасно там находиться, или его можно оставить с родителями, протянув им при этом руку помощи. Все меры по улучшению ситуации прописываются в индивидуальном плане работы: содействие в лечении мамы или папы, в том числе от алкогольной зависимости, в трудоустройстве, в оформлении малыша в детсад. То же самое происходит и тогда, когда ребенка все-таки забрали из семьи. Наша конечная задача и в том, и в другом случае – скорректировать нужные параметры, чтобы семья воссоединилась и вернулась к нормальной жизни.
– Тогда зачем же понадобилось менять зарекомендовавшую себя систему?
– Дело в том, что сейчас мы можем выйти в семью, только получив тревожный сигнал. А при социальном патронате это будет своего рода тотальный мониторинг состояния дел. Если мы видим, что семья благополучна, то отмечаем это в банке данных, который также предполагается создать, и больше ее не беспокоим.
– Неудивительно в таком случае, что все так встревожились по поводу законопроекта. Не каждому захочется пускать в дом чужого дядю, показывать ему, что лежит в холодильнике, во что ребенок одевается, с какими игрушками играет!..
– Вы правы. Вхождение в семью – процесс крайне деликатный. Никоим образом нельзя нарушать ее традиции, атмосферу. Поэтому наряду с законом нужны подзаконные акты, которые определят систему отношений специалистов, осуществляющих патронат, и родителей. Это позволит избежать злоупотреблений и поможет людям понять, как именно будет реализован закон, и не верить слухам и домыслам.
– Каково ваше отношение к социальному патронату?
– Знаете, для меня и вообще для тех, кто когда-то стоял у истоков системы защиты семьи, материнства и детства, это было насущной потребностью. Мы уже в те годы понимали, как это важно – прийти к семье на ранней стадии неблагополучия. Насколько проще тогда понять, как реабилитировать детей и родителей!.. И вот наконец методом проб и ошибок законодатели пришли к этой идее. Вопрос в том, что реализовать ее нужно грамотно.
– В последнее время вообще уделяется больше внимания вопросам семьи. Появляются все новые меры ее поддержки...
– Причем как на федеральном, так и на региональном уровне. Так, у нас по инициативе губернатора области Владимира Груздева в этом году введена единовременная выплата беременным, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, а с 2013-го такую же помощь будут получать женщины, прошедшие скрининговое обследование на ранних сроках беременности. Демографическая ситуация такова, что мы должны стимулировать рождение второго, третьего и последующих детей. И соответственно наращивать меры поддержки. Но подходить следует разумно. Сейчас мы пересматриваем областное законодательство. Наша цель – усилить адресную помощь, чтобы существенную поддержку получил тот, кто в ней действительно нуждается. Надо уходить от выплат в 200–300 рублей: в жизни конкретного человека они ничего не меняют, а на уровне бюджета складываются в огромную сумму. Думаю, что в течение ноября мы подготовим соответствующие предложения.
– Предусматривает ли переход к адресной помощи ужесточение требований к ее получателям? Ведь есть и такие многодетные семьи, где родители могут, но не хотят работать, считают, что государство должно их кормить и поить…
– Предпосылки к тому, чтобы ужесточить требования к родителям, имеются, мы уже направляли на федеральный уровень ряд предложений по этому поводу. Но, конечно, сейчас в законодательстве тоже существуют оговорки: если семья неблагополучна и ребенок находится в реабилитационном центре на полном государственном обеспечении, то речь о пособиях не идет. Другое дело, что есть люди, которые не ленятся каждый месяц писать заявление на выплату государственной помощи. Их нельзя назвать неблагополучными, но у них иждивенческая позиция – они считают, что их обязано содержать государство. Конечно, если в семье девять детей, сложно представить, чтобы мама работала. А если, например, двое? С такими родителями ведем беседы, объясняем, что мы можем прийти на помощь в трудную минуту, но постоянно держать на дотациях не должны.
Светлана САМАРЕНКО
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий

Ранее на тему