Молчание – не лекарство

Сергей МИТРОФАНОВ
Жестокое обращение с животными, претензии к работе почты, неисправная канализация, холод в домах… Тульские журналисты нередко получают от жителей подобные жалобы – и при личных встречах, и в письмах. И вот ведь что интересно – десятки лет назад была точно такая же картина! Хотя от людей в возрасте порой можно услышать: «Вот при Сталине был железный порядок!» Однако был ли он таковым на самом деле? Сомнительно. И вот почему.

В одном из фондов Госархива Тульской области мне попались любопытные письма времен войны, которые уставшие от несправедливости горожане и селяне направляли в региональную газету. А редакция о тревожных посланиях уже информировала обком ВКП(б).
Например, косогорцы в декабре 1942-го сигнализировали о том, что на протяжении уже нескольких недель (!) их снабжали «сырым и даже непромешенным хлебом». Бракоделами жители посчитали рабочих косогорской хлебопекарни № 2. Отвратительно в поселке функционировала и столовая при металлургическом заводе. То ли пропускная способность ее была маловата, то ли нерасторопные повара уж очень долго готовили блюда – как бы то ни было, для того чтобы пообедать, сотрудникам предприятия приходилось тратить не меньше двух часов. О какой производительности труда тут можно говорить?
Плохо обстояли дела с питанием и в школе фабрично-заводского обучения при Епифанских шахтах, где азы горняцкой профессии постигали сотни подростков. Впрочем, там хватало и других трудностей. «Учеба молодых кадров организована очень плохо, – сетовал автор письма. – Из-за отсутствия спецовок ученики по 15–20 дней не могут спуститься в шахты, инструмента для них не хватает. Бытовые условия учеников тоже плохие. В комнатах темно и сыро, постельного белья нет, в бане не бывают они по месяцу».
Остро беспокоили социально-бытовые неурядицы и жителей одного из домов по улице Коминтерна в Туле. Полсотни его обитателей из-за неисправной канализационной трубы выливали нечистоты прямо во двор, из-за чего территория превратилась в «сплошную помойную яму». Люди информировали газетчиков о том, что не раз писали заявления, но порядка добиться не могли.
Еще хуже пришлось семье офицера, проживавшей в Центральном переулке. Пока мужчина воевал на фронте, его жена и малолетние дети оставались в полуразрушенной холодной квартире, не имея дров. На неоднократные обращения фронтовика с просьбой помочь решить эту проблему в оружейной столице в 1942-м никто не реагировал.
Многих в ту пору тревожили кражи. Так, жительница Болоховского района сообщала в редакцию: «Послала мужу на фронт посылку, собрать которую мне стоило немалых трудов. Было очень обидно потом узнать, что половина посылки украдена. Это не единичный случай, когда посылки с нашего почтового отделения приходят наполовину в весе легче».
Но, пожалуй, наиболее вопиющий случай произошел в Воловском районе. Там в одном из колхозов отсутствовала общая конюшня. Лошадей распределили по дворам. При этом некоторые конюхи морили животных голодом. Автор послания сообщал, что один из селян «берет из колхозного сарая сено якобы для лошади, а на самом деле это сено несет своему скоту или продает его. В результате многие лошади не поднимаются от истощения». Это уже попахивало весьма серьезными разбирательствами…
Конечно, в наши дни реки писем с жалобами в редакции газет уменьшились до ручейков – люди чаще звонят или общаются по Интернету. И все же послания приходят. Люди уверены: если наболело, то молчание – точно не лекарство.