Орфография умышленной кражи

Уголовные дела – вещь необычная и по-своему загадочная. Расследование разбоя или убийства, мошенничества или взятки – это всегда соревнование преступника и следователя. Победит в нем тот, кто лучше осмыслил, проанализировал, кто больше знает. В советское время подготовке стражей порядка уделяли особое внимание, отбирая для работы в органах парней честных и добросовестных. Была преемственность поколений, шла передача опыта. И если сыщик с жадностью впитывал каждую мелочь, то лет через десять из него получался настоящий ас.

Людмила ИВАНОВА
Геннадий ПОЛЯКОВ
Профессионалом с большой буквы был и руководитель всех тульских следователей Василий Константинович Козлов, работавший с 1982 по 1992 годы заместителем начальника УВД. И кому как не этому человеку знать, насколько грамотным должен быть следователь. Грамотным во всех отношениях…

Дело о пропавшей картошке
Случилось это много лет назад: на одном из складов в Чернском районе украли картошку. Умыкнули не ведро и не мешок – в масштабе хранилища такой потери никто бы и не заметил. Увели 70 тонн. В пересчете на самосвалы ГАЗ-53, возившие картошку с поля, выходило, что мимо склада пролетели не меньше 15 рейсов.
Узнали об этом, когда закончился сезон уборки, и провели ревизию. Вполне естественно, что после случившегося арестовали заведующую складом гражданку Захарову. Следователи допрашивали ее с пристрастием, мурыжили больше полугода, но женщина упорно твердила, что не виновата, и в итоге прокурор велел ее освободить, потому как были превышены все сроки задержания.
Впрочем, выпустив на волю подозреваемую, виновного так и не нашли. Дело пролежало на полке еще месяцев пять, наступил очередной сезон уборки, и в народной памяти всплыла прошлогодняя битва за урожай, а следом и пропавшая картошка.
«Непорядок!» – подумало начальство, выудило из канцелярского сейфа висяк, и папка с допросами и квитанциями перекочевала Василию Козлову.

Не математик, не русист
Итак, от кражи до нового расследования прошло больше года. С полей уже везли новую картошку, а украденную давно пожарили и сварили.
Василию Константиновичу ничего не оставалось, как засесть за пожелтевшие бумаги. Отрешившись от суеты сегодняшней, он решил досконально изучить документы, хорошо подумать и составить план. Каждый листок, хранившийся в уголовном деле, он перечитал несколько раз, было б надо – попробовал бы на вкус. Но такой экспертизы не было. А вот почерковедческая – здорово помогла.
Изучая бумаги, Василий Козлов обратил внимание на три накладные и передал их специалистам. После двух недель кропотливой работы стало понятно, что тексты в них писались под диктовку, потому что исполнение документа было замедленным. При этом сыщика насторожила орфографическая ошибка: в каждой из накладных проскальзывало слово «скидка», и буква «д» везде заменялась «т».
Сама же скидка на грязь составляла 10 процентов. Но в бланках изначально была проставлена другая цифра – 200, а потом аккуратно – ну прямо как в школе – зачеркнута и исправлена на 10. То есть писарь, услышав созвучные слова, даже не придал значения тому, что скидки в 200 процентов быть не может! Поэтому ошибся, а потом – после чьей-то проверки – записал верно.
Когда вопросов больше, чем ответов
В голове у сыщика крутились два вопроса: что за странный диктант просочился в накладные и зачем Захаровой эти подтасовки?
Как правило, после сбора урожая и всевозможных подсчетов выявлялись остатки. И завскладом была заинтересована в том, чтобы очистить помещение, не оставив клубенька даже местным мышам. Но почему вместо излишков всплыла недостача? Кто был заинтересован в хищении?
Захарова клялась, что бумаги не подделывала, и не могла объяснить, как в подложных документах появилась ее подпись. Вспомнила только, что наготове у нее всегда было несколько незаполненных листков с личным автографом.
Кто же тогда воспользовался чистыми накладными? Заготовитель сельпо Денеева? Все документы шли через эту женщину, но милиция уже не раз проверяла ее и оставила вне подозрений.
Василий Козлов решил, что сам должен поговорить с заготовителем, сдававшим урожай в Чернскую заготконтору. И поехал с обыском в село Липицы – через год после кражи со склада, когда от украденной картошки не осталось и очисток.
Фонетический разбор и теплая черняшка
Пока в доме Денеевой оперативники безуспешно искали неопровержимые улики, Василий Константинович просматривал… детские тетрадки. И нашел точно с таким же почерком, которым была написана накладная.
Взяв парочку, он отправился в местную школу. А там, закрыв фамилию, показал учительнице – нет, не тетради, а те самые накладные. И спросил, не узнает ли она, чьим почерком написан текст, и кто может путать в словах звонкие и глухие согласные.
Учительница какое-то время рассматривала пожелтевшие листочки, а потом выдала, что есть такой ученик. И назвала фамилию, совершенно незнакомую Козлову.
Сердце сыщика стукнуло так, что казалось – оторвалось и провалилось. Неужели ошибся? Не может быть!
«Мальчик носит отцовскую фамилию, а мать у него Денеева», – добавила классная дама.
Сердце бухнуло еще раз и вернулось на положенное место…
В принципе, Василий Константинович уже убедился, что выбрал верный путь расследования. Но все равно отослал накладную и тетрадки на графическую экспертизу, которая только подтвердила, что он прав на сто процентов.
Но как же оказалось, что документы, подписанные завскладом, сыграли с ней злую шутку?
А вышло так, что однажды Захарова и Денеева вместе оказались за праздничным столом. Собственно, торжества как такового и не было, но бутылка портвейна, теплая черняшка с хрустящей корочкой, пара крепких бокастых огурцов и пяток душистых деревенских груш сделали свое дело. Приятельницы выпили, закусили, и захмелевшая Денеева вытащила у захмелевшей Захаровой три подписанные накладные. А когда представилась возможность, продиктовала сыну нужный текст…
Преступница получила по заслугам. Но следователь больше был рад тому факту, что помог оправдать честного человека.

Доброе имя
…Спустя много лет замначальника УВД Козлов повстречал на улице своего соседа, бывшего директора «Тулаточмаша» Юрия Николаевича Воеводина, вместе с которым шел какой-то мужчина. Руководитель завода сразу представил незнакомцев друг другу: «Товарищ Козлов – товарищ Захаров».
Последний сразу отозвался: «А я знаю Василия Константиновича. Он в молодости вел дело о краже картошки. Моя мать была заведующей складом. Она мне рассказывала про этого следователя. Когда дело уже ушло в суд, мать пришла к нему и принесла толстенную пачку денег. Просила, чтобы взял. В благодарность. Ведь в деревне народ всегда на виду, и если ты ходил под следствием – значит получил пятно на всю жизнь. А Козлов доказал ее чистоту и вернул доброе имя».
Повисла долгая пауза.
«Ну а деньги-то, взял деньги-то?» – хитро улыбнулся директор завода, ожидая грандиозной крамолы на замначальника УВД.
«Да в том-то и дело, что не взял, – отрезал Захаров. – Мать тогда пришла домой и даже расплакалась».
Козлов в ответ только улыбнулся. Чуточку виновато. Ведь женщину он своей честностью как есть обидел…