Письма разносят счастливые люди

Отделение почты в селе Сомово Одоевского района находится на первом этаже обычной жилой пятиэтажки. У порога крутятся живописные пестрые куры. Мимо проходит мужичок в синей фуражке – ни дать ни взять почтальон. Поспрашивали: оказалось, никакой не почтальон, хотя жена его когда-то на почтамте работала. И синий этот картуз – совпадение, и здешние сотрудники таких, во-первых, не носят, а во-вторых, у них в коллективе вовсе нет мужчин. Зато здесь работает абсолютно счастливая женщина, которую зовут Людмила Макарова.

Юлия ГРЕЧЕНКОВА
 ­Сергей КИРЕЕВ

Велосипед –
служебный транспорт
9 утра, почтальон собирает сумку: свежие газеты, квитки за пенсию и сама она номиналом, письма, в том числе – «письма счастья» от налоговой. Получив такое, местные, конечно, расстраиваются, но что делать.
Макарова взвешивает сумку на руке, оценивает: «Сегодня килограмма два, легкая. Бывает, что и все десять».
В Сомове 200 домов, хотя часть из них принадлежит дачникам. Людмила обслуживает, конечно, не все, а только свой участок, и с работой обычно управляется до 15.00. Правда, кроме этого, в ее обязанности входит еще разносить корреспонденцию жителям Яхонтова, а это ни много ни мало 8 километров «в сторону», как она говорит.
– На служебном транспорте добираетесь? – интересуемся.
– На велосипеде – он и есть мой служебный транспорт. Сейчас покажу, он в «гараже» стоит, – смеется Людмила.
Учитывая, что поч­тамт был когда-то самой обычной квартирой, она идет в ту ее часть, где должна располагаться кухня. И дверь, и стеклянная ручка, и вообще все атрибуты так и остались аутентичными. Слышится шум – двухколесному «коню» явно расчищают дорогу, а потом появляется и он сам – синий, как положено, и логотипов «Почты России» на нем насчитывается штук пять. Регламент таков, что Людмила должна на отдаленный участок добираться на своем велике, на общественном транспорте или пешком. Выбор, одним словом, богатый, но личное авто под запретом.
– Ничего, зато фигуру держу, – смеется она над этим обстоятельством.
На почте, кроме утоляющих информационный голод книг и газет, можно купить продукты питания: крупы, сладости, чай и кофе. Если кто из жителей позвонит на почту и скажет, дескать, нужна пачка риса, Людмила тоже положит ее в свою «сумку на ремне» и понесет по нужному адресу.

Пишите!
Калитка не на замке, и Людмила без препятствий попадает на участок.
– У нас в поселке все по-простому, никто не запирается, – замечает она.
Пока идет к двери дома, где приколочен почтовый ящик, за ней увязываются две кошки, одна черная, другая трехцветная, как говорят, счастливая.
Все дома в Сомове выглядят примерно одинаково, окружены большим огородом, в это время года сиротливо чернеющим перекопанной землей. Возле крыльца у многих стоят ящики с урожаем яблок, а по забору вьется виноград.
У обочины пасется одинокая корова, и Макарова говорит, что еще лет десять назад в Сомове было не менее ста голов, а теперь – 6–7 в лучшем случае. Людмила тоже держит корову.
Остановившись у очередного дома, почтальон даже не заходит внутрь – отточенным движением просовывает газету за плетень, где, видимо, спрятан ящик для коррес­понденции.
– За столько лет работы не то выучишь. Я это машинально делаю, как свет дома у себя включаю, – тут же поясняет она и продолжает рассуждать. – Я работаю 11 лет, с 2005 года, и с грустью замечаю, как люди мало стали писать писем. Иной раз уговариваю их купить конверт, чтобы отправили близким настоящее письмо, которое можно подержать в руках. Но куда там – есть же Интернет, смартфоны… Хотя, конечно, старики, которые не умеют пользоваться современными телефонами, все еще пишут письма – родне из других городов. И всегда трогательно ждут ответа, спрашивают, нет ли для них весточки. Я и сама сейчас строчу письма – двум сыновьям, они у меня четыре месяца как служат в Воронежской области. Это такой стресс, скучаем очень. Один мальчик свой, другой – усыновленный.

Друзья стали братьями
В почтальоны Людмила пошла, в общем-то, от безысходности, и этого не стесняется, говорит открыто. В маленьком Сомове выбирать не приходилось. Большинство здешних жителей трудятся на местном сельхозпредприятии, кто не боится разъездов – подался в Москву.
А Макарова сразу после школы встретила своего Николая, поженились и родили дочку Любу. (Ей сейчас 22, и она уже стала мамой.) Следом за ней через три года появился сын Ваня. Решив, что продолжать образование незачем, да и некогда, женщина работала какое-то время в совхозе, потом техничкой. Когда сыну было 7 лет, в семье появился первый приемный ребенок – Максим.
Мальчик из соседнего села учился в одном классе с Ваней, они крепко дружили. Ситуация развивалась на Людмилиных глазах: Максимкины мама с папой запили, их лишили родительских прав, встал вопрос о том, чтобы мальчишку отдать в детский дом. Этого Макарова допустить никак не могла, посоветовались с мужем и решили: парня возьмут к себе. Лучшие друзья стали братьями.
Сейчас из шестерых детей Людмилы Макаровой – четверо приемных.
– Видимо, нас заметили в органах опеки, стали предлагать еще деток принять в семью, – рассказывает почтальон. – Мы не были против, и вскоре у нас появилась еще одна дочка – Ульяна. Ей тогда было 10 лет, а сейчас уже 21, взрослая, отдельно живет. Три года назад мы взяли к себе Катю, которой сейчас исполнилось 16, а потом нашего младшенького – Рому, ему 10 лет. Детский дом оставляет в душе ребенка отпечаток, который не изгладится уже никогда. Но все же дети, придя в семью, меняются, пропадают их ершистость и недоверие. Хотя воспитывать приемного ребенка непросто, сейчас мне кажется, что самое сложное тут – это каждый раз собирать документы и справки, проходить медкомиссию. Казалось бы, мы себя уже зарекомендовали и можно было бы эту процедуру упростить…

Дети и мультики
Сейчас, когда рассветает поздно, Людмила позволяет себе поспать подольше и встает в 7 утра. Летом – уже в 5 подъем, чтобы подоить корову. Из молока делает творог и немного продает – желтый, сладковатый, совсем не похожий на магазинный. Весь свой рабочий день проводит на ногах, а потом – дом, огород, дети.
– Я очень люблю детей. Без них мне сложно, дома становится тихо, скучно, – признается она. – И брала их из детдома не потому, что считала, что это миссия и цель жизни, а просто по велению сердца. Я часто вспоминаю свое детство: как весело было без Интернета и всех этих гаджетов, и невзирая на то что телевизор ловил всего два канала. Там все равно шли мультики, и я так их люблю, что смотрю до сих пор.
– Вы счастливы?
– Если честно, то да. Мне бы только еще двоих детишек взять: хотим мальчика и девочку.