Подать бургомистру почтовую машину!

Сергей МИТРОФАНОВ

В прошлой публикации о судьбе бывшего щекинского бургомистра мы остановились на том, что в декабре 1941 года он вместе с такими же немецкими ставленниками и частями вермахта сбежал из города в оккупированный Орел. Там Дмитрий Кувшинов повстречал помощника коменданта Щекина инспектора Кольгу, также улизнувшего из Тульской области и теперь назначенного германским командованием начальником гражданского отдела ортскомендатуры (комендатуры населенного пункта) в городе Карачеве на Брянщине. Кольга пообещал помочь с работой, но с условием, что Кувшинов переберется в Карачев.
«В надежде на то, что в районном городе жить будет лучше, я дал согласие переехать, – вспоминал Кувшинов в 1945-м (эти и другие уникальные архивные материалы предоставили редакции сотрудники Управления ФСБ России по Тульской области). – Чтобы Кольга знал, куда присылать автотранспорт, дал адрес». В Карачев подались и другие сбежавшие ставленники. Если читатели решат, что первый, кому оказали честь сесть в легковой автомобиль Кольги и вместе с ним уехать на Брянщину, был Кувшинов, то ошибутся. «Первопроходцем» оказался другой человек – тот, кто направлялся на новое место один и имел с собой лишь небольшой чемодан. Потом уже на грузовиках покатили прочие коллаборационисты. В последних числах декабря 1941-го оккупанты прислали транспорт и за Кувшиновым. Это была почтовая машина, направлявшаяся в Карачев через Орел. Согласитесь, есть в этом что-то символичное, когда Кувшинова вместе с посылками послали в глубокий тыл фашистов. С одной стороны, вроде как важный груз, а с другой – как тут забудешь о том, что упаковку после вскрытия отправления обычно отправляют в утиль за ненадобностью…
Прибыв на Брянщину, бывший бургомистр первым делом озадачился вопросами размещения. Его поначалу поселили в здании земельного управления немецкой сельскохозяйственной комендатуры, где к тому времени уже обитали другие щекинские ставленники.
По всему выходило, что гитлеровцы вроде как проявили искреннюю заботу о своих помощниках. Но только формально. Ведь помещение оказалось непригодным для проживания. Пришлось всем щекинцам съезжать на частные квартиры. Кувшинов не стал исключением. В преддверии нового, 1942 года он подобрал-таки себе дом. Интересный факт: примерно через год авиация утюжила город – и одна из бомб угодила как раз в то здание, где обитал Кувшинов после переезда из управления сельхозкомендатуры. Хозяйку жилплощади убило осколками бомбы. Бывший бургомистр, правда, не пострадал, потому что в мае 1942-го подыскал себе более просторную квартиру. Тогда ему удалось избежать возмездия. Но так везло Кувшинову не всегда.
Надо отметить еще одно важное обстоятельство: просто так, за спасибо, содержать Кувшинова на Брянщине немцы, конечно же, не собирались. Еще в Орле Кольга сказал ему, что по вопросу трудоустройства надо будет обратиться к бургомистру Карачева Второву (фамилия изменена). Поэтому Кувшинов направился к местному бургомистру, подробно рассказал о своих щекинских «заслугах» перед великой Германией и заикнулся насчет работы. Второв предложил визитеру стать старшиной Сухановской волости, но гость от этой вакансии тут же наотрез отказался. Сослался на незнание специфики сельского хозяйства. Хотя, возможно, наш земляк просто испугался, быстренько прикинув, какие невеселенькие перспективы перед ним вырисовываются. Если город наводнен германскими войсками, фельджандармерией и там можно работать и спать спокойно, то на периферии оккупационная власть куда уязвимее, а значит, в любой момент могут пожаловать партизаны со всеми вытекающими для нацистского ставленника последствиями. Второв взял пару дней на раздумье и потом озвучил еще один вариант: а не желает ли Кувшинов занять должность заведующего хозяйством городской управы, выполняющего одновременно функции помощника городского головы по хозяйственной части? Соискатель согласился. И новый, 1942 год начался для него в новой ипостаси.
по-карачевски
От Кувшинова фашисты требовали наладить работу пожарной команды, укомплектовать транспортный отдел лошадьми, снабжать топливом, по приказу оккупантов руководить переселением жителей, когда жилье могло понадобиться для размещения частей вермахта. Кувшинов за короткий срок все выполнил. Но надо помнить: организация пожарной команды – это никакой не жест заботы о русском населении. Гитлеровцы в первую очередь хотели обезопасить себя от пожаров во время бомбежек советской авиации или диверсий партизан. Что касается заготовки дров, то опять-таки они предназначались главным образом немцам, горуправе и всем подчиненным ей предприятиям, включая пекарню. Относительно подвод с рабочей силой – они были необходимы для проведения работ, нужных фашистам. Вот и получается: все, что делал Кувшинов, было на благо оккупационного режима, но только не простых граждан.
Однажды под руководством Кувшинова был переселен целый городской квартал Карачева. Жителям сказали: перебирайтесь в квартиры на других улицах. В итоге около сорока семей были вынуждены съехать. Организовать операцию по «великому переселению» Кувшинову приказали бургомистр Второв и его заместитель, а те в свою очередь руководствовались соответствующим указанием квартирного отдела ортскомендатуры города Карачева. А теперь представьте, каково это – зимой полуголодным, больным, напуганным людям сниматься с насиженных мест и со своим скарбом вселяться в чужие дома. Тогда это именовалось уплотнением. Поэтому когда кто-то в наши дни заикнется о том, что на коллаборационистах якобы держался весь порядок в оккупированных городах и селах, вы этим «знатокам» сразу же напомните про «переселенческий подвиг» Кувшинова. Вы бы хотели оказаться на месте жителей Карачева?
Очень скоро Кувшинов понял: как бы верно он ни служил гитлеровцам, те не планировали платить ему миллионы рейхсмарок, а кушать-то ему хотелось сытно. В материалах УФСБ России по Тульской области приводятся слова ставленника, явно давившего на жалость, о его тогдашнем «неважном материальном положении». В феврале 1942-го Кувшинов обратился к Второву: «Начальник торгово-промышленного отдела горуправы перешел на должность директора завода по выпуску сельхозинвентаря, поэтому прошу меня назначить на его место». Второв не возражал. Кувшинов наверняка ликовал. Но уже в мае в его жизни снова произошли изменения. Дело в том, что по распоряжению гитлеровцев вся мелкая промышленность города, подведомственная торгово-промышленному отделу, перешла в ведение «Вершафткоманды» (хоз­команды немцев), которая в свою очередь подчинялась хозкомендатуре «Викадо». Наш земляк в итоге переквалифицировался в заведующего хозяйством «Вершафткоманды» и оставался им до августа 1943 года, то есть до изгнания оккупантов из Карачева.
Продолжение следует.