Общество

09:00, 18 декабря 2015

Потому что военный

 Людмила ИВАНОВА
 Ольга ДЯЧУК

– Вы, когда будете статью писать и наименование суда упоминать, не забудьте акцентировать внимание на слове «военный», а то я перед вами в гражданской одежде, и это может сбить с толку, – улыбается Александр Колпак, к которому я пришла на интервью. Мой собеседник – временно исполняющий должность председателя Тульского гарнизонного военного суда. А поводом для встречи стала 97-я годовщина со дня образования военных трибуналов России.

– Именно в слове «военный» заключается специфика нашей деятельности – отправление правосудия в Вооруженных силах. На протяжении всего периода существования трибуналов высказывались сомнения в их необходимости, громче всего такие заявления звучали в конце 90-х годов. Но настоящие реалии, наверное, не оставили сомнений, что у нашей страны на самом деле есть только три настоящих союзника – это ее армия, флот и военно-космические силы. И все домыслы развеялись сами собой. Да и тот факт, что в нашей стране военные суды функционируют уже 97 лет, сам по себе говорит об их необходимости.
– Какие еще аргументы можно назвать в пользу военных судов?
– Начнем с того, что специфика Вооруженных сил России такова, что суды, взаимодействующие с ними, должны быть к ним территориально приближены. В зависимости от изменения структуры, численности войск и их дислокации аналогичные изменения происходят и с соответствующими военными судами.
Воинские части часто располагаются в отдалении от населенных пунктов, в закрытых военных городках, а порой и на территории других государств. В свое время наши военные суды функционировали в Афганистане, а сегодня мои коллеги отправляют правосудие в Армении, Приднестровье, Таджикистане и Казахстане, то есть там, где дислоцируются российские воинские формирования.
Стоит добавить, что территориальная подсудность военных судов отличается от подсудности районных. К примеру, к нашему, помимо Тульской области, относятся и два района Московской области: Каширский и Серебряно-Прудский. А на территориях закрытых городков военные суды вообще рассматривают все категории дел, предусмотренные действующим законодательством.
– Было время, когда в военных судах работали – извините, отправляли правосудие – только военнослужащие. Но теперь и форму сняли, и погоны, соответственно. Как же формируется штат?
– Сейчас суды формируют в общем порядке, и все же предпочтение отдается тем, кто знает о спе­цифике армейской службы не по книжкам и кино. То есть действующим военнослужащим. Все кандидаты, само собой, имеют высшее юридическое образование, а вот по первому профессиональному образованию – это нередко и моряки, и десантники, и летчики, а среди них – ветераны боевых действий и награжденные боевыми наградами.
И это правильно, ведь человек, прошедший войсковую школу и знающий ее изнутри, рассматривает дела оперативнее и качественнее.
Если говорить о карьерном росте и ротации, то в Туле среди военных судей нет ни одного местного. В силу специфики нашей службы мы «кочуем» по всей России. К примеру, мои недавние сослуживцы по Тульскому гарнизонному военному суду сейчас отправляют правосудие на Чукотке и в городе Кяхта, что на границе с Монголией.
– Вы окончили Томское командное училище связи, служили на Северном Кавказе и побывали в горячих точках. 9 лет были судьей в Хабаровске, 8 лет – заместителем председателя Тульского гарнизонного военного суда. И ведь долгие годы оставались действующим военнослужащим, проходили физическую и военную подготовку, выполняли соответствующие нормативы… Сейчас, кстати, с физкультурой дружите?
– Конечно. Я и сегодня могу сдать те нормативы, что сдавал в тридцатилетнем возрасте, – улыбается мой собеседник. И уточняет: – Просто спорт люблю… И вообще весь наш коллектив пребывает в отличной физической форме.
– Александр Анатольевич, в былые времена резонансные преступления рассматривались при большом скоплении людей. Суд в Советском Союзе так и назывался – народный. В армии эта традиция, насколько мне известно, сохранилась.
– И в этом тоже наша специфика – рассмотрение дел в расположении воинской части в присутствии личного состава. Тут вам и праворазъяснительная, и профилактическая, и воспитательная работа. Действуем мы чаще всего совместно с военной прокуратурой и военным следственным отделом. Все происходит, как говорится, на виду: вот боец, который преступил закон, вот его сослуживцы, вот государственный обвинитель, а вот и суд. Вот преступление – вот наказание. Все наглядно.
Кстати, в воинских частях мы появляемся, не только чтобы провести судебное заседание в присутствии личного состава. По обращениям командования приезжаем и по злободневным вопросам, чтоб решить назревшую проблему заблаговременно, предупредить преступление. Беседуем с бойцами, и примеры из практики часто остужают «горячие головы». Кто-то, может быть, посчитает подобную работу пережитком прошлого, но практика показывает, что она эффективна и необходима. Чужой пример, да еще и наглядный, – хорошая наука другим.
– В последнее время в армии идут серьезные изменения. Видимо, и преступления, совершаемые в этой среде, становятся другими.
– Вообще категории уголовных дел остаются теми же, а вот процентное соотношение меняется. После того как срок военной службы по призыву уменьшился до одного года, резко снизилась дедовщина, редкостью стало самовольное оставление воинских частей. Оно и понятно: разница между призывами минимизирована, и ранее призванные на военную службу молодые люди не успевают «состариться» по отношению к новобранцам. И даже те, кому в силу соответствующего воспитания трудно переносить тяготы и лишения армейских будней, находят в себе силы достойно отслужить положенное время.
Но все же данная категория дел сохраняется, только совершают преступления солдаты-контрактники. В последнее время увеличилось количество дел, связанных с неприбытием на службу. Заключив контракт, некоторые бойцы осознают, что к существующим условиям не готовы. Они подают рапорта об увольнении и… больше не появляются в воинской части, считая это допустимым. Но такая самодеятельность в итоге оборачивается уголовным делом и соответствующим приговором.
К сожалению, сохраняются и преступления, связанные с неуставными взаимоотношениями, так называемое казарменное хулиганство. Только связано оно теперь по большей части не с разницей в периодах службы, а с особенностями воспитания конкретных молодых людей, с разницей в возрасте. Допустим, с одной стороны, приходят напористые и дерзкие, которые привыкли выживать в трудных условиях и бороться, а с другой стороны, их полная противоположность – не привыкшие к самостоятельности, слабые физически. В итоге получаем конфликт «хулиганов» и «ботаников».
Конечно, и те, и другие пришли в армию уже сформировавшимися личностями, и за год их не переделаешь. Но обязанности по воспитанию личного состава с командиров никто не снимал, и они должны быть хорошими педагогами, постоянно находящимися в среде своих подчиненных, чтобы вовремя увидеть и предупредить малейшие проявления неуставных действий. Ну а военные судьи, как я уже говорил раньше, помогают командирам в этой работе.
– А что нового в делах с предоставлением военнослужащим жилья?
– К счастью, законодательство в этом вопросе претерпело определенные изменения, предоставив больше вариантов решения вопроса. А на практике для военнослужащих активно строится и предоставляется жилье во многих регионах России, и имевшаяся когда-то огромная очередь из действующих и уволенных в запас в настоящее время фактически «рассосалась». Вообще же жилищных споров становится все меньше и меньше.
– Не забывает Тульский гарнизонный военный суд своих ветеранов?
– Ни в коем случае. Ведь так, как мы относимся к нашим ветеранам, будут потом относиться и к нам. Стремимся помочь каждому коллеге, который когда-то работал в нашем суде. Фактически стараемся решить любые житейские проблемы, с которыми они сталкиваются. Для каждого из сегодняшних сотрудников чрезвычайно ценен опыт прежних руководителей – Игоря Михайловича Хорошилова и Павла Павловича Алексеева. Нам есть на кого равняться и чем гордиться.
Жаль только, что немалая часть наработок наших ветеранов и современников – в том числе и те, что были актуальны еще год назад, – очень быстро устаревают. Современное законодательство меняется с головокружительной скоростью. Я пришел в систему военных судов, когда действовали законы СССР и РСФСР, а теперь и законы Российской Федерации поменялись не один раз. Плюс активнейшее внедрение в судопроизводство последних достижений науки и техники: кругом компьютеры, видео­кон­ференц-связь, аудио­про­то­ко­ли­ро­вание, электронная почта, Интернет. И вся эта изменчивость и быстрота – символы нашего времени. Они проявляются во всех сферах жизни, и военные суды не остались в стороне.
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий