Ретромания

Илья Агеев вместе с отцом восстанавливает старинные автомобили. Свою тягу к технике прошлого они в шутку называют болезнью под названием «ретромания».

Высшее автомобильное
Под потолком ангара, где Агеевы «приводят в чувство» старинные авто, покачиваются авиамодели.
– Это все Илья своими руками делал, – поясняет его отец Владимир Иванович. – Пока в школе учился, занимался авиамоделизмом. Даже соревнования судил. Потом на машины переключился.
У обоих – отца и сына – высшее профильное образование. Илья окончил пединститут по специальности «автодело», Владимир Иванович всю жизнь проработал автомехаником. Реставрация старинной техники для них – как неизлечимая болезнь. В гараже пропадают с утра до вечера, тратя на «колдовство над железом» все свободное время. Собирают машины по большей части для себя. Иногда – под заказ. Как способ заработка это дело весьма специфичное: стабильной получки раз в месяц не предполагает. На восстановление одного автомобиля уходит не меньше года, соответственно, и вознаграждение за работу получать чаще не получится.
– Сначала кузов очищают от краски, потом отпесочивают до металла, – поясняет старший Агеев. – Машина после этого выглядит как решето – вся проржавевшая. Все эти «проплешины» и нужно заварить.
Когда работа стопорится из-за того, что нет подходящих деталей, переключаются на другую машину.
– Стоимость реставрации любого старинного автомобиля начинается от миллиона рублей. Но это отнюдь не значит, что вся сумма – плата за наши старания. Сюда заложены расходы на детали и материалы. К примеру, одна резиновая прокладка, на которую устанавливается оконное стекло в «победе», стоит 5 тысяч рублей. А нам в итоге достанется не больше 15 процентов.
– Почему стоимость старинной машины так невелика? – спрашиваю. – Сейчас за средненькое подер­жанное авто не меньше полутора миллионов требуют.
– Так на них спрос есть, – поясняет Агеев-старший. – А эти ретроизыски кому нужны? Разве что какому-нибудь московскому олигарху. Но его еще найти надо, а это непросто. Знакомства складываются в основном на выставках, Интернет в этом смысле бесполезен.
Австрийский «штайр» и ГАЗ-67
Мастерская Агеевых – несколько просторных ангаров в шаге от частного дома, где они живут. Сейчас под их крышей собрано 20 ретромашин разной степени сохранности.
Оранжевый австрийский «штайр» 1939 года в сравнительно хорошем состоянии. Это очень редкое легковое авто: за те два года, что завод выпускал таких «малышей», с конвейера сошло всего 1200 машин. На округлом «носу» легковушки – логотип в виде мишени. Изначально занимавшийся лишь производством оружия завод в городе Штайр лишился заказов по окончании Первой мировой и открыл автомобильное отделение. Как раз в то время на производстве работал Фердинанд Порше, возможно, маэстро приложил руку к созданию этой модели.
– Эту машину пригнал из Германии Герой Советского Союза, – рассказывает Владимир Иванович. – Какое-то время ездил на ней, а потом авто забарахлило, и он перепродал его местному дедушке. Тот с починкой техники тоже не справился, и долгие годы уникальный автомобиль стоял в сарае, заваленный дровами.
Довольно часто старинную технику приходится не просто подлатывать, а собирать с нуля, от рамы, ориентируясь на оригинальные заводские чертежи или снимая мерки с порядком поржавевшего, но еще сохранного корпуса. Все детали тянут вручную – никакой штамповки. Инструменты тоже делают сами, для каждой новой работы «изобретая» их заново.
– В прошлом году на ретро-фестиваль в Калугу мы возили ГАЗ-67 1943 года с родным «движком» и новодельным корпусом, – рассказывает Илья. – Таких автомобилей в хорошем состоянии почти не сохранилось. Это военная машина, которая создавалась для эксплуатации в полевых условиях – вместо крыши брезентовый тент, с дверьми – та же история. В послевоенные годы народ стал это авто для мирной жизни приспосаб­ливать – крышу прилаживали в меру своих умений – кто из железа, кто из дерева.
Агеевы рассказывают, что найти отечественное авто 1950 года в хорошем состоянии проще, чем 1985-го, скажем.
– В пятидесятых машину было слишком тяжело достать, – поясняет Владимир Иванович. – А потому ее холили, лелеяли и тряпочкой протирали. Когда авто перестало быть роскошью, заботиться о ней с пристрастием перестали.
В соседнем ангаре припаркован удлиненный Citroen 1985 года. Он был штатной машиной французского посольства, и со временем его списали в утиль. Это футуристического вида авто – необычное и красивое.
– Да, космическая машина, – смеется Илья. – Загляните в салон – приборная панель и руль в том же стиле. Однако при этом она серьезная, проходимая. Дорожный просвет у нее – 24 сантиметра, это больше, чем у «нивы».
Недавно Илье удалось купить новый кузов от «москвича-412».
– Моей первой машиной был именно такой «москвич» – он мне от деда достался, – рассказывает парень. – Когда этот кузов сам в руки пришел, я решил, что другого выхода нет, придется машину восстанавливать. Схожая история с «победой», которую мы делаем для одного питерца, – такой подарок он хочет сделать самому себе на полувековой юбилей. А все потому, что помнит: на этом культовом советском автомобиле ездил его отец…
Мода на старину
Любовь семейства Агеевых к ретростилю машинами не ограничивается. Полки на стенах автомобильных ангаров заставлены старинными часами, приемниками, коробочками из-под сладостей и чая. Одна из жестяных баночек – в ней хранилась халва – датирована XIX веком.
– Мы не ищем наши «экспонаты» специально, – поясняет старший Агеев. – Обычно они сами идут в руки. Жестянка с халвой нашлась, когда наши соседи, съезжая, попросили помочь вытащить из дома копившийся годами хлам…
– Штампуйте билетики, – смеюсь я, – за символическую плату можете в гараж как в музей народ водить.
– Боюсь, затея не окупится, – отвечает старший Агеев. – Хотя у народа сейчас музеи старины в фаворе. Для сравнения: в советские времена на технику прошлых лет было совершенно негде посмотреть. Разве что в Музее Вооруженных сил, но у него, как несложно догадаться, специфика сугубо военная. А сейчас в каждом городе есть такое заведение, где можно полюбоваться на артефакты. Наверное, люди чувствуют, что прошлое стало куда-то уходить. В минувшем году мы привезли наш ГАЗ-76 на выставку в «Крокус». Подошел мужчина лет шестидесяти, долго рассматривал, а мотом спрашивает: «А это что? «Виллис?» А ведь он захватил послевоенные годы, когда эти авто еще были в ходу. А потом появился подросток и стал задавать вопросы, по которым было видно, как он в этой теме подкован…
Юлия Греченкова
Геннадий Поляков