Спитак-1988: как десантник стал спасателем

Знал ли наш земляк Владимир Соловьев, когда с него после двух курсов тульского политеха сняли бронь и отправили в ВДВ, что он будет заниматься там не только рукопашным боем и парашютными прыжками? Разве представлял, что увиденное в армии во многом скажется после на выборе профессии и здорово пригодится в жизни? И, пожалуй, и думать не думал, что его служба принесет многим спасение…

«Глаза открываю – трещина на потолке!»

7 декабря 1988-го. Все знают, что в этот день в Армении произошло землетрясение, унесшее жизни 25 тысяч человек. Так получилось, что отношение к тем событиям имеет и наш собеседник. Он служил срочную в ВДВ, дивизия стояла в Болграде. Это было время печально известного конфликта в Нагорном Карабахе, туда периодически отправляли в командировки советских десантников – для предотвращения столкновений, ведь именно армия там являлась серьезной сдерживающей силой. Вот и Соловьева как-то послали в Армению. Он служил в батальоне связи. Говорит, по сравнению со службой в других местах СССР – почти отдых: нет тебе подъема, зарядки, кругом красивые горы, а люди приветливые, угощали шашлыком и вином.

– В общем, напряжения не ощущали – потому что мы там стояли. Из Тульской области, помнится, со мной был еще один земляк, ­Сергей Фролов, – вспоминает Владимир Владимирович. – После ночной смены в городе Степанакерте спали в казарме на втором этаже. И тут не толчок даже, а такое ощущение, когда лежишь на койке, а кто-то будит, кровать треплет. Глаза открываю – трещина на потолке! То есть сам момент землетрясения я не увидел, а почувствовал. Думали, что война началась. Потому что вокруг все падало. Некоторые сослуживцы выпрыгивали со второго этажа в окна – в тельниках, трусах, в чем были. Потом собирались. Это сейчас у всех сотовые, а тогда ясности поначалу никакой не было, хотя мы, в общем-то, сами связь; поз­же стали узнавать, что произошло землетрясение и в каких еще городах случился катаклизм. Командировка-то обещала быть быстрой – замена, ремонт аппаратуры. А в итоге нам, десантникам, понадобилось ликвидировать последствия ЧП, бросили нас в Спитак. Первые впечатления – просто ужас. Пожары несколько дней, газ, катастрофические разрушения, вся инфраструктура уничтожена… Редкие дома устояли – в основном старой и низкой постройки. Шок!

Не все выдерживали

Владимир Соловьев не скрывает: а дальше еще страшней стало. Во-первых, руины куда ни глянь. Во-вторых, стадион оказался быстро забитым трупами – туда свозили погибших. Тела… Отдельные головы. Опознание… Горы тел, масса гробов. Плохо становилось многим, люди не могли есть. Большой поток беженцев. Отсутствие синхронизации действий. Первое время никто не знал, что делать, как спасать. Неразбериха. Кто знал тогда про «минуту тишины»? Потом приступили к ликвидации последствий землетрясения. Так вот, десантник из Тулы Соловьев и его товарищи оказались одними из первых там – пока доехали через завалы. Важно было организовать полноценную работу уже в первые часы. И она закипела. Не все выдерживали. Поговаривали, крановщик один раскапывал завалы школы – и сошел с ума от вида погибших детей.

– И живых доставали из-под завалов. Ввели комендантский час из-за появившихся мародеров. Выставили оцепление у банков, магазинов. В основном мы, армия, и защищали город от разграбления, – продолжает участник событий в Спитаке. – Однажды комендантский час, мы в патруле идем, зима, ночь, вдруг слышим песню «Интернационал». Откуда? Кто поет? А это, оказывается, собрали пойманных мародеров, положили вокруг дерева и заставили петь. Вот и такими «воспитательными» мерами отваживали любителей поживиться чужим добром. А еще по ночам часто выстрелы раздавались – так отгоняли мародеров. А потом появились кинологи с собаками, спасатели с тепловизорами. Мы же, десантники, редко разбирали завалы, а в основном занимались обеспечением связи – ее не было поначалу никакой. На дорогах завалы по пути куда-то мы разбирали, чтобы проехать спасателям. Ведь поток кранов, техники был приличный.

Соловьев помнит то ощущение, когда все понимали: без него, без туляка Фролова, без других сослуживцев реально в Армении с бедой не справятся. И еще про десантников всегда говорили: нет задач невыполнимых, хотя при этом ВДВ выполняли задачи, вообще несвойственные голубым беретам. Но был приказ. Нужно восстановить связь, нужно разобрать завалы – выполним! И общность появилась. Собеседник добавляет: всех объединяла задача спасти еще живых. Армейская служба дала уверенность на всю жизнь, твердое убеждение: можешь сделать все.

«Дам рецепт – верьте всегда в хорошее»

– Мы ездили и в Ереван – разгружали самолеты с гуманитаркой, они летели с разных уголков СССР и мира. Доставляли пострадавшим все: от одежды до продуктов. Мы, молодые солдаты, общались с французами, обменивались с ними сухпайками – все у них красивое, но по качеству и вкусу с советскими продуктами не сравнить: на ура у французов уходили наши тушенка, шоколад. Но зато у них были таблетки: из лужи воду набрал, бросил в жидкость, грязь отстаивалась – и можно пить. А еще у них в сухпайки входило вино, – говорит Владимир Соловьев. – Прилетали спасатели из Швейцарии. Могли чуть-чуть пообщаться с ними. Они про­фес­сио­наль­но действовали. У нас на тот момент не существовало МЧС, так вот события в Спитаке, мне кажется, подтолкнули к созданию спасательного ведомства. Да, имелись тогда у нас части ВГСЧ, а вот именно такой структуры, как МЧС, не было, и отсутствовал центр управления. Я потом работал старшим дознавателем в МЧС; помню, случались пожары с погибшими, а немногие коллеги могли смотреть на это, а я после Спитака уже реагировал на все нормально, спокойно. Пригодился тот давний опыт. А Спитак потом никогда не снился. Дам рецепт – верьте всегда в хорошее. При желании можно сделать все. Тот, кто хочет, ищет способ, а кто не хочет – причину.

После дембеля наш земляк окончил вуз, работал шахтером в Богородицком районе, потом пришел в пожарную охрану.

В армии Соловьев увлекался фотоделом, много поснимал в Армении, но все снимки и пленки сожгли на плацу, когда десантники прилетели из командировки. Но то, что увидел, разве вытравишь из памяти? Да и не надо. Эти воспоминания греют душу – туляки ведь помогали стране и в 1941-м, и в 1988-м. Каждый на своем месте и там, где без тебя не обойтись. Вот и Соловьев помог.

Сергей МИТРОФАНОВ

Сергей КИРЕЕВ