Точка, точка, запятая

Марина ПАНФИЛОВА
Елена КУЗНЕЦОВА

В Туле прошла творческая встреча с лауреатом многих литературных премий, членом Союза писателей СССР, культовой писательницей Диной Рубиной, автором более 40 книг, переведенных на многие языки мира.
«Высокая вода венецианцев», «Воскресная месса в Толедо», «Один интеллигент уселся на дороге», «Синдром Петрушки», «Камера наезжает!» – романы, любимые читателями из разных стран и разных поколений.
Дина Ильинична рассказала о тонкостях своего ремесла с иронией – так же, как она пишет свои произведения.

О творчестве
– Иногда мне кажется, что я встречаю в жизни своих придуманных персонажей. Несколько раз бежала – постыдным образом! – за прохожим по тротуару, потому что это был мой Захар Кордовин из «Белой голубки Кордовы»: именно таким я представляла себе главного героя повести, которого выпестовала, можно сказать – родила. Но я никогда не подхожу и не начинаю выяснять отношения, потому что знаю – все это обманчиво. Никогда не надо путать жизнь с литературой – параллельной реальностью, которую создает человек с очень странным кровообращением, нервной системой, работой. Любой писатель – человек до известной степени сумасшедший, с неким анормальным восприятием действительности, он всегда хочет убежать от реальности.
Своих героев я придумывала с пяти лет: прекрасно помню, как направлялась к учительнице музыки с папкой, на которой был оттиск профиля Петра Ильича Чайковского. Дело было в Ташкенте, я шла по берегу арыка и точно знала, что в нем живут арычные человечки. И порой пропускала урок, потому что садилась и что-то придумывала, ждала, что они вот-вот появятся наяву.
Если я работаю, то желательно, чтобы мои близкие – дети, муж, которых я, как любой человек, обожаю – меня не трогали. И когда я тружусь и звонит дочь, то она для меня менее реальна, чем герой, которого я сейчас везу на яхте завернутым в ковер, – и так далее.

О «кухне»
– Каждый роман, рассказ, повесть выстраиваются по-разному. Случается, что в голове не выстроена ни одна сцена, но уже есть герои и я их пускаю гулять. Потом даю реплику – и мой герой отвечает. Или – не отвечает. Или ее подхватывает другой персонаж…
Такое состояние материала бывает в самом начале. А потом идет следующий период работы: что-то происходит, и я уже точно знаю, что в этот момент он встретит ее и в середине их разговора станет известно, к примеру, что ее отец, будучи конвоиром, расстрелял его тетю. И тогда уже понятно, каким будет диалог – его можно выверить по буквам даже, а не по словам, по количеству запятых. Ведь точка и запятая – это разные удары в сердце. Не говоря уже о многоточии…
О персонажах
– Когда книга закончена, мои герои покидают меня – и мы забываем друг о друге. Потому что уже «толпятся» следующие идеи и надо как можно быстрее освободиться от прошлого – навстречу новому.
Я писала «Русскую канарейку», когда мы с моим мужем Борисом приехали на съемочную площадку фильма по роману «Синдром Петрушки». Были очень приятные встречи с любимыми актерами: с Женей Мироновым и Чулпан Хаматовой. Но к тому моменту я уже не очень твердо помнила текст «Синдрома…». Конечно, Лизу и Петю я не забывала, а вот остальных персонажей… И когда мне сказали: «На роль Тедди мы пригласили замечательного актера…» и так далее, я спрашиваю: «Кто такой Тедди?» Смотрю: съемочная группа замерла и внимательно на меня смотрит…
Еще случай: когда я работала над «Бабьим ветром», мой продюсер предложил мне начитать на диск очередную книгу – «Русскую канарейку», от которой я только освободилась, отослала в издательство, она вышла большим тиражом, разошлась – все!..
И вот я стала начитывать ее, опять встретилась с этими героями – они же мне не чужие, мы вновь стали общаться, и я поняла, что еще долго не приступлю к работе над новым романом. Ведь я же начинаю заново переживать их судьбы, нервничать, у меня поднимается давление: они там все живые, с чувствами и страстями. Его же избивают, а она – беременная и страдает, и сейчас родит в каком-то чертовом Таиланде…
Откуда берутся типажи? Из жизни: нас всех окружают неординарные люди. Причем самый выдающийся ученый может быть заурядным человеком, и самый обычный инсталлятор – так в Израиле зовут сантехников – порой так колоритен! Чаще это восточный мужчина из Туниса, Алжира, и у него обязательно съезжают штаны и полностью обнажается задница, когда он склоняется над объектом работы и начинает там завинчивать гайки. Он невозмутим и профессионален, и он знает о жизни все и делится наблюдениями!..

О сценариях
– Если писатель создает сценарий для экранизации своего произведения, то это его огромное участие в фильме. К ленте «Любка», часть которой снималась в Туле, я писала сценарий. А еще к «На верхней Масловке».
И эти две картины, скажем так, раздражают меня гораздо меньше, чем остальные, снятые по моим произведениям.
«На солнечной стороне улицы» я не досмотрела: минут двадцать посидела перед экраном и ушла в спальню – легла лицом в подушку.
«Синдром Петрушки» снимала очень талантливая девочка Лена Хазанова, там играют превосходные актеры, но к моему роману этот фильм не имеет никакого отношения. Нет Праги, нет Львова, нет Израиля, а мои герои обитают именно там. Есть только Санкт-Петербург, и хоть я его очень люблю, но разве это – кукольный город?..

О позитивном
– Порой кажется, что люди ленятся читать, потому что одержимы фрагментарностью своего бытия: отрывистые фразы в Сети, постоянное «зависание» там. Знаете, вчера у меня была встреча с моими издателями, мы беседовали, сетовали на то, что люди разного возраста просто уже не отрываются от своих гаджетов и превратились в приставки к ним. Но – тем не менее! – продажи книг растут! И я была в совершенном восторге от этой новости – люди читают!..