Толстой за цистерну водки

Сергей Митрофанов

Слово «алкоголики» у многих вызывает улыбку. У многих, но не у близких любителей залить за воротник и их соседей.

В начале двухтысячных, когда я жил за пределами Тульской области, мне в одном городе понадобилось срочно подыскать комнату. Время оказалось крайне неподходящим для этого дела: сентябрь, все свободное жилье было уже занято студентами, которые предусмотрительно «бронировали номера» еще с лета. Все звонки по объявлениям в газете успеха не принесли: «у нас уже живут квартиранты», «мы больше не сдаем»… Наконец, кто-то из знакомых дал телефончик, но предупредил: «Вот тут вроде комнатку в девятиэтажке сдавали, но там какой-то странный дом».

…Когда я хозяйке передал плату за месяц вперед, то женщина странной мне не показалась. Как и сам дом. Это было обманчивое впечатление. Уже вечером выяснилось, что у хозяйки просто давно кончились деньги, а значит, не на что было покупать выпивку. Вот и выглядела она более-менее прилично. Но едва появился новый жилец, то есть автор этих строк, и зашуршали купюры в руках, произошли разительные изменения. Квартира уже к вечеру стала местом встречи буквально десятков любителей горячительных напитков со всей округи.

Вторым открытием стало для меня то, что в трешке одновременно комнаты сняли еще три человека. Там, где обитала сама хозяйка, часами днем и ночью гремела музыка, пропитые и прокуренные люди бродили тенями по коридору, били бутылки, орали, пели, визжали.

В какой-то момент все эти ошалевшие от беспробудной пьянки люди банально забили унитаз. Когда явился слесарь и увидел «картину далеко не маслом», то страшно выругался, плюнул и ушел, громко крикнув на прощание: «Сначала разгребите свое скотство, а потом меня зовите. Но и после этого лично меня вы у себя никогда не увидите, свиньи!»

Много чего другого творилось в той жуткой квартирке, о чем писать совсем не хочется. Образумить этих людей, наверное, крайне сложно. Что способно их заставить навсегда завязать с пьянством? Может быть, только вера. Но в том доме верили только в бутылку. Впрочем, какие-то остатки разума существовали и в той «вороньей слободке». У хозяйки на книжной полке стояло собрание сочинений Льва Толстого, изданное в начале ХХ столетия. Женщина, едва стоявшая на ногах, призналась мне:

– Видишь книжки писателя? Можно задорого загнать, понимаешь? За-до-ро-го! С тех деньжищ я цистерну водки себе куплю, не веришь? Но я не продам! Сама не читаю и не буду. Но, может быть, внукам Толстой мой и пригодится.

Может быть…