Тульские хроники. 1947

Это был год активного возрождения сельского хозяйства и промышленности. Советский народ жадно стремился построить новую, мирную жизнь. В этом выпуске «Тульских хроник» – наши новые заводы, тиф, смелые женщины и яростные шахтеры.

 Андрей ЖИЗЛОВ,
    Сергей МИТРОФАНОВ
 Сергей ВИНОГРАДОВ

Голод миновал,
в отличие от тифа
В 1947 году Советский Союз, преодолевающий военную разруху, настигли два жутких эха Великой Отечественной. Первое эхо – эпидемия сыпного тифа. Заболеваемость им по сравнению с 1940 годом выросла в 7,2 раза! Эпидемия охватила многие регионы центральной части РСФСР, Северный Кавказ, Западную Сибирь. Не миновала она и Тульскую область – у нас эпидпорог был превышен значительно. Распространению заболевания способствовали беженцы и трудовые мигранты, которые прибывали в регион. В Туле рост заболеваемости подталкивали беспризорники – тифом болел почти каждый десятый из них.
Еще одной причиной распространения тифа стал голод 1947 года. Карточная система снабжения, предполагавшая централизованные государственные заготовки зерна и слабость колхозно-рыночной торговли, вкупе с недостатком рабочих рук и техники, а также неурожаем привели к катастрофическим последствиям. Больше всего пострадали черноземные области РСФСР, Украинская и Молдавская ССР. Тульская область осталась относительно благополучной – в первую очередь благодаря тому, что участвовать в обязательных заготовках первоначально отказалась, и, хотя задание потом все равно получила, оно было посильным.
Отмена карточной системы 1947 года дала импульс восстановлению торговли: стали восстанавливать рынки, появилось большое число магазинов.

Индустрия расправляет плечи
В стране возрождается промышленность – не только восстанавливаются старые, но и строятся новые предприятия. Они осваивают продукцию для нужд других отраслей, а также для быта советских граждан. Тульский завод резинотехнических изделий (РТИ) выдает первую продукцию – обувь, прорезиненные костюмы и необходимые шахтам вентиляционные трубы. Всего за четыре месяца – с января по апрель – на базе «Новой Тулы» построили комбайновый завод, несмотря на недостаток инструментов и рабочих рук. 9 мая на ТКЗ собрали первый в стране самоходный зерноуборочный комбайн «Сталинец-4» – с восьмискоростной коробкой передач, передним приводом и возможностью выгружать зерно из бункера на ходу.
Тульская мебельно-фурни­турная фабрика освоила выпуск обеденных раздвижных столов. Патронный завод взялся делать тракторные плуги. А предприятия «Красный Октябрь» и котельно-вентиляторный завод приступили к изготовлению оцинкованных ванн для жилых домов, строящихся в новой сталинской пятилетке. До конца 1947 года планировалось произвести 15 тысяч таких ванн.

Плавский «курорт» для немцев
В 1947 году в Плавске размещалось штрафное подразделение, куда попадали на перековку немецкие военнопленные-сорвиго­ловы, которые, вместо того чтобы восстанавливать порушенное ими же советское хозяйство, пускались во все тяжкие.
6 декабря 1947-го некий Карл Курт Фиц рванул в бега из лагерного отделения № 3, находившегося в Туле. Свободолюбивый сын Германии захотел ни много ни мало добраться до своей родины. И, надо признать, это ему почти удалось. Уж не знаем, какими способами чужеземец осуществлял свою голубую мечту, но 12 декабря бегуна на дальние дистанции задержали аж на государственной границе СССР в районе Кишинева! За неделю преодолеть сотни километров в чужой стране – это, согласитесь, сильно. Только в апреле 1948-го Фица вернули обратно в Тулу, а уж оттуда неудачник поехал отсиживать в Плавск положенные три месяца «штрафняка». А еще туда попадали за… любовь! Например, некий Вилли Герман Вюрфельгайнц 1921 года рождения, сидевший в лагере в Орле, ночью перемахнул через проволочное заграждение и помчался «к знакомой гражданке по улице Черкасской, с которой ранее имел сожительство» (то есть еще в период оккупации Орла). А после встречи с подругой побежал обратно в «казенный дом», но в 3 часа ночи попался. Итог этой почти романтичной истории все тот же – принудительная «экскурсия» в Плавск на три месяца.

Женщина, которая стреляет
В сороковые на территории нашей области расплодились волки и лисицы. Сельскому хозяйству, медленно поднимавшемуся после войны с колен, они были совсем не союзники. А кому же тогда отстреливать хищников? Мужчины – кто еще в армии дослуживает, а кто стал инвалидом, вернувшись с фронта. Оставалось браться за ружья представительницам прекрасного, но, оказывается, не такого уж и слабого пола. Газета «Коммунар» опубликовала заметку «Женщина-охотник», рассказывающую о Марии Соколовой  – заведующей молочно-товарной фермой колхоза «Дружба», что в Чернском районе. «Вокруг колхоза раскинулись обширные поля, пересеченные оврагами, заросшими густым кустарником, – пустилось в лирику издание и тут же перешло к суровой прозе жизни. – Зимой сюда не раз приходила с охотничьим ружьем Соколова. По ночам в засаде она ждала хищников».
И ожидания были не напрасными. Так, Мария Гавриловна сумела подстрелить пару волков и трех лисиц. Мало того, их шкуры она отнесла в контору с несколько жутковатым названием «Заготживсырье», получив за товар премию – 600 рублей.

Как стать лучшим?
Сороковые годы ХХ века – это время, когда с тульских газетных полос практически не сходили материалы о достижениях шахтеров. Наши земляки как-то отважились написать самому товарищу Сталину. Горняки комбината «Тула­уголь» в письме отцу народов обязались досрочно выполнить план второго года послевоенной пятилетки и дать в 1947 году на 650 тысяч тонн угля больше, чем в 1946-м. Бюро обкома ВКП(б) постановило присваивать специалистам звания «Лучший забойщик», «Лучший вагонщик» и ряд других, а их имена публиковать в прессе. А в Туле было решено соорудить областную Доску почета, «на которую занести участки, шахты и тресты, выполнившие годовой план и социалистические обязательства по всем основным показателям к 30-й годовщине Великого Октября». К слову, для того чтобы получить звание «Лучший навалоотбойщик», специалисту требовалось выполнить месячную норму выработки не ниже чем на 150 процентов.
Сегодня уже нет в регионе ни действующих шахт, ни самого «Тулаугля», да и сама профессия канула в Лету – а вот уголек еще есть. Но мы уверены, что о достижениях тульских горняков еще обязательно вспомнят, и не раз, как это сделали мы на страницах газеты в память о людях, ставивших трудовые рекорды не столько ради славы, сколько ради того, чтобы стране жилось легче.

Факты:
• В Туле возобновил работу аэроклуб Осоавиахима – учеба в нем была организована без отрыва от производства. Центральный совет Осоавиахима выделил тульским авиаторам новые самолеты, курсанты стали изучать теорию и практику управления крылатыми машинами, парашютное дело и даже авиамоделизм.
• В апреле в Туле открылась телефонная станция на 3 тысячи номеров. Связь осуществлялась автоматически, без участия телефонистки.
• За год электрифицировали 180 колхозов в четырех районах области: Алексинском, Суворовском, Заокском и Щекинском.
• 5 декабря у села Себино Епифанского района «с ярким светом и грохотом, похожим на взрыв авиационной бомбы», упал метеорит.