Туляк по призванию

Сегодня трудно себе это представить, но еще какую-то сотню лет назад солдаты и офицеры прославленной русской армии все поголовно были вооружены иностранными пистолетами. И вовсе не из-за того, что они были лучше отечественных, а просто потому, что собственных разработок ручного огнестрельного оружия в стране на тот момент вообще не было. Скажем, гвардейский экипаж с 1854 года пользовался кольтами. Корпус жандармов в 1860 году вооружили револьверами конструкции Лефоше. А в 1863 году на вооружение защитников Российской империи был принят двухпульный пистолет конструкции еще одного француза – Жилле-Труммера.К началу XX века акценты сместились чуть севернее, но наша страна законодателем оружейной моды так и не стала. Офицерам в строю разрешалось носить исключительно браунинги и парабеллумы, а вне строя, дополнительно, – маузеры и штейеры. Когда же началась Первая мировая война, Россия в большом количестве вынуждена была закупать в Англии и Японии маузеры К-96, в Испании – «Виктории», а в США – кольты. Но ситуация кардинально изменилась в конце 20-х годов XX века, когда при Тульском оружейном заводе было создано проектно-конструкторское бюро ручного оружия, известное сегодня как Конструкторское бюро приборостроения. Именно из его стен начали выходить пистолеты, по боевым качествам превосходящие любой зарубежный аналог – от легендарного ТТ до современного ГШ. Золотыми буквами вписали свои имена в историю российских побед их создатели – Федор Токарев, Сергей Коровин, Николай Макаров, Василий Грязев, Аркадий Шипунов и, конечно же, Игорь Стечкин, 90 лет со дня рождения которого отмечает сегодня город оружейников.
На роду написано
Дворянский род Стечкиных был известен на Руси со времен Ивана Грозного. Причем делами. Немало его знаменитых представителей можно назвать, даже не углубляясь в исторические дебри дальше XIX века. К примеру, дед знаменитого оружейника – Сергей Яковлевич Стечкин – был известным журналистом и едва ли не первым в нашей литературе писателем-фантастом. А жена его Мария Егоровна (в девичестве Панова) работала земским фельдшером-акушером, что во многом предопределило судьбу их сына Якова, знаменитого не только в Тульской области хирурга и организатора лечебного дела, чье имя носит сегодня бальнеологическая лечебница на Косой Горе. Были в его славной биографии и Кавказский фронт Первой мировой войны и Курская дуга времен Великой Отечественной, но большую часть блестящей врачебной карьеры Яков Сергеевич провел в Алексине, где сумел добиться строительства в местном бору новой больницы на сто коек. А попробовал бы кто-нибудь отказать в такой просьбе человеку, в гости к которому периодически наведывались такие медицинские светила, как Юдин, Вишневский (изобретатель мази) и Бурденко. Еще более известен был брат Якова Сергеевича Борис Стечкин. Выпускник императорского московского технического училища, ученик самого Жуковского, Борис Сергеевич прославился еще курсантом, рассчитав для летчика Нестерова ту самую «мертвую петлю». А к 20-м годам он и вовсе стал одним из ведущих советских конструкторов авиационных двигателей.
Понятное дело, Яков Стечкин мечтал, чтобы кто-то из его детей продолжил династию, основанную когда-то Марией Егоровной. И особые надежды возлагались как раз на сына Игоря, проявлявшего к медицине некоторый интерес и, по мнению авторитетного отца, обладавшего необходимыми способностями. Однако судьба распорядилась по-другому.
– Как себя помню, с раннего возраста испытывал непреодолимую тягу к оружию, – рассказывал впоследствии Игорь Стечкин. – И не просто чтобы поиграть, а самому что-то доработать. Первыми такими «опытными образцами» были самодельные «поджигные» пистолеты. В то время все мальчишки увлекались ими, а я совершенствовал, подгоняя к ним патроны от нагана. Помню, у папы было старое, еще кремневое ружье. Так я его подчистую разобрал, чтобы узнать, как оно устроено. А самой любимой моей игрушкой был его старенький кремневый пистолет, с которым я мог возиться часами. За ружье, кстати, папа меня не ругал, потому что, осмотрев, я его собрал обратно.
В десять лет Игорь Стечкин был уже довольно известным в своем городе человеком. Соседи-алексинцы носили мальчишке часы и оружие в ремонт. И тот прекрасно справлялся.
– Что ж, – заметил как-то отец, оценивший успехи сына, – лучше быть хорошим инженером, чем плохим врачом. Иди туда, к чему душа лежит.
И Игорь пошел. В Тульский механический институт на оружейно-пулеметный факультет.
С места в карьер
1948 год. На оружейно-пулеметном факультете Тульского механического института полным ходом идет защита дипломных проектов. Авторитетная комиссия с нескрываемым скепсисом в глазах рассматривает вывешенные на доске чертежи пистолета, которые представил один из студентов. Настораживает мэтров тот факт, что предложенное их вниманию изделие слишком уж по многим параметрам отличается от пистолетов, вполне доказавших свою состоятельность на практике. Наконец, один из членов комиссии решается выразить общее мнение вслух:
– Эта модель нерабочая, – произносит он. – Она не будет стрелять.
– Не будет? – улыбаясь, переспрашивает студент Игорь Стечкин. – Вы уверены? А можно я покажу вам модель в действии?
Получив разрешение, молодой человек аккуратно достает из кармана предусмотрительно захваченный с собой пистолет и три раза стреляет из него холостыми патронами собственного же изготовления. Вряд ли на всем белом свете сыскался бы более убедительный аргумент, так что диплом Игорь Стечкин защитил с блеском. После чего получил приглашение работать в уже успевшем прославиться на весь мир ЦКБ-14.
А там перед «зеленым» инженером сразу же поставили сложнейшую задачу. Парню поручили спроектировать пистолет, способный вести автоматический огонь. Причем с магазином большой емкости под патрон калибра девять миллиметров.
– В становлении конструктора большую роль играют удача, везение и, несомненно, окружение, – говорил Игорь Стечкин. – Мне повезло, потому что сразу дали такую серьезную работу, очень серьезную даже для состоявшегося конструктора. Позже я узнал, что рядом со мной делал такой же проект другой, более опытный конструктор. Видно, мне специально ту разработку дали, чтобы я смог себя проявить: смогу – пойду дальше, нет – останусь на третьих ролях.
Молодому специалисту пришлось пролить немало пота над первым изделием. Особенно тяжело шла работа над безотказностью магазина и ликвидацией самопроизвольного переключения переводчика стрельбы с одиночного на автоматический. Но, к счастью, рядом были толковые мастера, которые могли поправить ход мысли конструктора. Да и самого Стечкина боги, как известно, талантом не обидели.
– Сидим мы как-то с механиком Аркадием Калининым, – вспоминал конструктор, – и ничего придумать не можем против самопроизвольного переключения переводки режимов стрельбы. Вдруг зашел главный инженер, посмотрел, чем я занят, и говорит: «Не можешь – не берись!». И тут меня словно стегануло. На следующий же день нашел простое решение. Иногда бывает даже лучше, чтоб поругали, подхлестнули, заставили изменить образ мышления.
...В 1951 году было принято решение о принятии сконструированного молодым инженером пистолета на вооружение Советской Армии с присвоением ему имени АПС (автоматический пистолет Стечкина). Им вооружили офицеров, принимающих непосредственное участие в боевых действиях, расчеты артиллерийских орудий, экипажи танков и боевых машин, первых номеров расчетов станковых пулеметов и гранатометов, офицеров ВМФ и погранвойск КГБ, а также всех тех, кому было необходимо компактное оружие с высокой огневой мощью. На западе аналогов АПС не существовало на протяжении всех 50–60-х годов XX века. Да и сегодня подобных пистолетов во всем мире не так уж и много. Их, без преувеличения, можно пересчитать по пальцам одной руки. Это итальянские беретты М951Р и М93Р, немецкий ФП-70 с модификациями, австрийский Глок-18 и чешский ЧиЗет75ФА. При этом АПС, несмотря на полувековой возраст, до сих пор достойно смотрится в своем классе. Не случайно Игорь Стечкин за первую же свою разработку был удостоен Сталинской премии.
Без лишнего шума
Во всем мире Игоря Стечкина знают в первую очередь именно как разработчика прекрасного скорострельного автоматического пистолета. И только в последние годы по капле стала просачиваться в открытый доступ информация о том, что именно этот человек был крестным отцом уникального оружия спецслужб.
– В 1952 году, – вспоминал Игорь Яковлевич, – я был в Вятских Полянах, где ставили на производство АПС. Вдруг звонит мне директор ЦКБ-14 Дмитриев: «Подумай вот над чем: нужен бесшумный выстрел и пистолет под этот патрон». В Тулу я привез стреляющий макет и первый вариант патрона на базе макаровского. Получил на него авторское свидетельство. Но вот незадача: пистолет давал разницу между первым и последующим выстрелами, пришлось дорабатывать. Так был создан патрон, названный потом СП-2. Под него разработаны два варианта пистолета «стреляющий портсигар». Они были плоскими. Большой, размером с пачку папирос, и маленький, с пачку сигарет, для удержания его просто в обхват и стрельбы на близкое расстояние. С ними мы поехали в Москву, в МГБ к заказчикам, и когда показывали пистолет в управлении на площади Дзержинского, случился любопытный эпизод. Привели нас в кабинет, появилось высокое начальство. Разговор зашел о том, будет ли слышен выстрел. Я говорю, что это будет звук захлопываемой книги. Предложил попробовать. Толстое «дело» поставили на стул. Все вышли, я зарядил, сделал три выстрела. Открывается дверь.
– Ну что, когда стрельнешь?
– Я уже отстрелял, – говорю.
– Мы не слышали.
Я показал пробитую почти насквозь книгу. Это был первый патрон, созданный на базе отсечки газа при помощи поршня. Было изготовлено определенное количество больших и маленьких пистолетов. Где ими пользовались – не знаю. Позднее видел документацию по одному изделию под мой патрон.
Игорь Стечкин был одним из немногих именитых конструкторов старой школы, которые не потерялись и на поприще создания реактивного управляемого вооружения. Трудно переоценить его вклад в разработку противотанковых комплексов «Фагот» и «Конкурс». Однако визитной карточкой все-таки остается ручное оружие. В разное время с его кульмана сошли замечательные автоматы «Модерн» и «Абакан», пистолеты «Дротик» и «Бердыш», револьвер «Кобальт». Ну и, конечно же, девятимиллиметровый пистолет «Пернач», в конце концов пришедший на замену АПС. В этом классе оружия равных разработкам Игоря Яковлевича Стечкина на протяжении всей его жизни так и не нашлось.
Кавалер орденов Трудового Красного Знамени и «Знак почета», лауреат Сталинской премии, Государственной премии СССР и премии имени Мосина, автор пятидесяти изобретений, заслуженный конструктор России Игорь Стечкин до конца жизни отличался скромностью и трудолюбием.
– Я живу для работы, – говорил он в одном из своих последних интервью. – Особенно сейчас, когда у меня уже почти ничего нет: жены нет, здоровья нет. Все время голова занята мыслями: что-то обдумываю, просчитываю. Ни роскошь, ни почет не определяли мою жизнь, только труд. При этом я – туляк. И Тула как нельзя лучше соответствует моему призванию. А может, такое призвание и появилось-то потому, что я живу в Туле – городе оружейников.
Борис ТЕРЕХОВ