Воздушные трагедии и курьезы 1941-го

 Сергей МИТРОФАНОВ

«Авиация в битве за Москву». Так называется новое исследование российского военного историка Дмитрия Хазанова, в котором немало строк отводится и малоизвестным событиям «сороковых роковых», происходившим на территории Тульской области.

Эксклюзив
дешево не стоит
Книги этого автора разлетаются если не как пирожки, но все равно с приличной скоростью. Случается порой и такое, когда в России издания Дмитрия Борисовича раскупают довольно быстро, а потом они если периодически и «всплывают» в продаже с рук, но уже не у нас, а где-нибудь в далеком Израиле… Стоят они при этом немало – «Авиация в битве за Москву», например, выставлялась в этом году в книжных магазинах от 1500 до 2500 рублей. И несмотря даже на такую «суровую» цену, исследование было бодро раскуплено любителями истории ВВС Красной армии.
Все дело в том, что опубликованные Хазановым сведения – поистине уникальные. Труды историка, в частности, перевели на английский, чешский, финский и даже японский языки.
Информацию он черпает в Центральном архиве Министерства обороны России, а также привлекает массив недавно переведенных германских документов. А этот огромный любопытный пласт становится достоянием широкой общественности только в наши дни. Кроме того, историк публикует множество редких снимков фронтовой поры.
В новинке подробно рассказывается о налетах вражеской авиации на Москву, о советских пилотах, отбивавших эти атаки, о действиях зенитчиков по прикрытию столицы и подступов к ней, о сбитых самолетах, обломки которых находят и в наши дни.

Небоевые потери
Автор отмечает, что потери техники и летчиков начали происходить задолго до того, как враг приблизился к стенам Тулы. Так, с 22 июня 1941 года и до конца июля только в 11-м истребительном авиаполку случилось шесть поломок и пять аварий. А 24 июня разыгралась трагедия: командир звена младший лейтенант Сергей Емельянов потерял пространственную ориентировку и погиб при попытке посадить авиамашину в поле около оружейной столицы. О нем известно, что родился в Саратове в 1916 году. Тело авиатора предали земле на одном из кладбищ Тулы.
Интересен эпизод, произошедший с капитаном Степаном Сентемовым, 1904 года рождения, уроженцем Кировской области. В начальный период вой­ны он являлся командиром эскадрильи 74-го штурмового авиационного полка. Офицер разбился на самолете Ил-2 при вылете на разведку погоды. Это случилось 20 октября. Причин катастрофы две: плохие метео­условия и ошибки в технике пилотирования – при развороте над аэродромом «Волово» штурмовик потерял скорость и упал.

Спасительный русский язык
Описывает Дмитрий Хазанов и воздушные ЧП, которые происходили в тульском небе с летчиками люфтваффе.
Так, 23 ноября в переплет попал весь экипаж лейтенанта Э. фон Глазова из отряда 8/KG53. «Хейнкель», в котором они летели, был сбит северо-восточнее Тулы – в глубине советских позиций. Штурман этого бомбардировщика ефрейтор Г. Бутцер вспоминал: «При подходе к линии фронта к нам приблизился русский истребитель И-16. Осталось только гадать, почему он не стрелял. Мы сбросили на обнаруженные цели северо-восточнее Тулы тяжелую фугаску SD-500, а затем восемь осколочных бомб по 50 килограммов. Другие 8 бомб еще оставались на борту, и мы повторили заход. В это время множество трасс и разрывов осколков снарядов окаймили машину. Мгновение – и одно из зенитных орудий произвело точный выстрел. Раздался хлопок из левого мотора, полетели белые «хлопья», двигатель закоптил».
После этого Бутцер поспешно сбросил остававшиеся на борту бомбы, а радист тем временем передал о перебоях в работе правого двигателя. Зная, что севернее Тулы дислоцировались крупные силы советской зенитной артиллерии, гитлеровцы на подбитом «бомбере» постарались обойти этот район. Самолет с косо висящим хвостовым оперением медленно снижался. «Вдруг поперек полета за лесом возникла телеграфная линия. Оперение задело провода, и через несколько секунд «хейнкель» уже полз по пашне, – продолжает ефрейтор. – Находившегося подо мной в гондоле бортмеханика Кестера с головой засыпало снегом и землей. Вынужденная посадка прошла успешно – все оказались целы. Пробираясь всю ночь на звуки артиллерийских залпов, наш экипаж к утру вышел к линии фронта. В последний момент нас едва не поймали, поскольку мы неожиданно оказались у советского палаточного городка, но удалось обмануть бдительность часовых при помощи нескольких выученных русских фраз и повязанных на манер красноармейских ушанок летных шлемофонов».