Вперед – в прошлое

«Тяжело работать с людьми. Тяжело поднять в атаку – хоть ты семистопными ямбами изъясняйся. И вроде все знают, что стреляют холостыми и взрывы – ювелирная работа пиротехника. Но сознание отказывается верить в это, и эмоции настоящие, сумасшедшие эмоции», – так сказал про реконструкцию эпизодов Великой Отечественной Дмитрий Токмаков, командир военно-исторического клуба «156-й полк НКВД». Он сейчас командует клубом – одним из старейших в стране в теме НКВД.

Юлия ГРЕЧЕНКОВА
Елена КУЗНЕЦОВА,
Мария МОСКВИЦОВА,
из архива клуба «156-й полк НКВД»

Тоже метод
Реконструкция – это такой метод изучения истории. Только не книжно-бумажный, как у уче­ных-историков, а практический. Дмитрий говорит, что лучше всего это можно понять на примере тех, кто занимается реконструкцией Средневековья:
– У тех, кто серьезно подходит к делу, а не «проездом» на два дня, собственные кузни, и доспехи они себе куют при помощи инструментов, идентичных тем, что были в воссоздаваемый период. Это многие часы труда – до седьмого пота и мозолей на руках. И опыт, который получают в процессе, – уникальный, в реальной жизни такого не будет. И, вероятнее всего, он соответствует тому, что переживал средневековый человек. А потом, когда броня готова, втискиваешься в нее и понимаешь, каково это: весит она килограммов 30, в ней жарко и неудобно, а шлем такой, что обзору мешает. И все это было реальностью рыцаря, но ни одна книга не даст такого знания. То же и у нас. Помимо колоссального интереса к истории, реконструкторов объединяет желание прочувствовать на себе все то, чем жил человек того времени.
Так что реконструкция – не переодевание, а военная униформа – она как тумблер, переключающий между реальностями. В том и смысл, чтобы почувствовать себя другим человеком – человеком той, ушедшей эпохи.
– Да, люди, что жили в 40-х годах, были не такими, как мы, – рассуждает командир клуба. – Начиная с того, что выглядели иначе – оно и понятно, мода была такая, – и заканчивая чертами их характера. Народ был тогда консервативнее и человечнее, что ли. А психологический портрет составить не сложно – по художественной литературе и фильмам. Но только я о советском кинематографе, где и достоверность, и глубина. Те фильмы о войне сняты современниками эпохи, поэтому там нет «подлога». Кажется, что десятилетия для истории – безделица, но то время безвозвратно ускользает. Снятые в последние годы фильмы о войне несут сильный отпечаток современности – и вот уже герои говорят на модном молодежном сленге.
Дмитрий считает, что история сейчас непопулярна. Он с горечью констатирует, что для многих, кто родился после 1985 года, загадка, кто такие Буденный, Чапаев и Махно.
– Или, если уж говорить о времени Великой Отечественной, чем знаменит Покрышкин? – продолжает реконструктор. – Не скажут, а ведь это фигура мирового значения, маршал авиации, первый трижды Герой Советского Союза. Словом, не знать его – то же самое, что не знать Толстого. А ведь это вообще-то фатально – забыть свою историю. И результат у такого положения дел только один – общество будет вновь и вновь совершать одни и те же ошибки.

В «нулевые» с нуля
Клуб «156-й полк НКВД» – это те самые люди, которые несколько лет кряду делали на 9 Мая реконструкцию в Центральном парке. Они встретились около 15 лет назад, и теперь клуб – один из старейших в России. Реконструкция событий ХХ века как культурное явление полностью сложилось за эти полтора десятилетия, став страстным хобби для тысяч. А тогда, в начале «нулевых», было еще не к кому присоединиться, только и оставалось, что начать с нуля. У истоков стояли четверо – Александр Тарарушкин, Олег Лукьянов, Максим Богомолов и нынешний командир клуба Дмитрий Токмаков. Все получилось как-то само собой, в обход планов. У Дмитрия был свой магазин – по теме военной истории, и публика стягивалась соответствующая, из сильно увлеченных историей вообще и военной в частности. Костяк обрастал единомышленниками, и сейчас в «списках» клуба числятся 27 человек.
– Наш клуб занимается реконструкцией полка НКВД, и люди, об этом узнав, зачастую морщат носы: «Кровопийцы!» – сетует Дмитрий. – Отношение к сотрудникам ведомства предвзятое, и совершенно незаслуженно. В 30–40-е годы в Народный комиссариат внутренних дел входили такие структуры, как милиция, пожарные части, регулировщики, пограничники и даже загсы. Наркомат – это то же министерство, которое в те времена имело широкие полномочия. Видите, как все становится на свои места, если знать историю?
На момент начала войны 156-й
полк НКВД охранял особо важные предприятия промышленности, такие как оружейный и патронный заводы, завод «Штамп». Подразделение участвовало в обороне Тулы, отражая атаки Гудериана. При этом о заслугах Тульского рабочего полка приходится слышать куда чаще.

Отцы полка
– Цели создать клуб у меня никогда не было, но жизнь так или иначе всегда была связана с оружием, – признается Дмитрий. – У меня профильное, связанное с патронным производством образование. Хотя мечтал я стать летчиком, окончил Тульский аэроклуб им. Б. Ф. Сафонова. Это была настоящая армейская подготовка, 90 процентов выпускников потом поступали в военные летные училища, система была отлаженная. Но я в 1991 году, подав документы в училище, вместо вызова получил уведомление, что такого училища больше не существует. Пришлось поступать в политех, а в этом году удалось вспомнить свою мечту о небе, когда друзья подарили сертификат на полет. Волновался, ведь прошло 30 лет с момента, как последний раз был за ручкой управления, но оказалось, это как с велосипедом – невозможно разучиться.
В полет Дмитрий надел «реглан», кожаный плащ летного состава ВВС РККА – настоящий, 1937 года выпуска. Когда-то он купил его буквально за сто руб­лей и «прыгал от счастья», как сам говорит.
В самом начале, когда движение только зарождалось, реконструкторы «воевали» в вещах подлинных. Гимнастерки, галифе и пилотки 30–50-х гг. запросто можно было найти на «блошках» и «барахолках», куда они попадали из бездонных сундуков каких-нибудь бабушек. При должном везении артефакты эти стоили совсем недорого, а альтернативы им не было.
– Со временем мы пришли к мнению, что всякий раз, надевая подлинную вещь, наносим ей урон, – говорит командир клуба. – Надев тогда свой реглан, видимо зацепился в кабине за что-то, оторвал и потерял пуговицу. Каким бы он ни был качественным, все равно почти что столетний старик. Кожа шелушится и лопается. Потому артефакты стали экспонатами домашних коллекций. Такая, конечно, имеется и у меня. У каждой вещи в ней, несомненно, есть своя история, вот только кто ее теперь поведает...
– В уставе клуба есть пункт о том, что вновь прибывший обязан собрать минимальный комплект униформы. Пока будет разбираться в том, что именно ему нужно и где это достать, – вникнет в дело.
Начавшись однажды, этот процесс, кажется, не заканчивается никогда. Обычно у реконструктора далеко не один комплект одежды и «шмот» теснит в шкафах повседневную одежду. У Дмитрия Токмакова дома с этим дела обстоят еще хуже, ведь в реконструкции они заняты на пару с сыном Артемом.