Психолог через семь рукопожатий

Екатерина ГАРБУЗОВА
Геннадий ПОЛЯКОВ

Юлию Густову мы застали на практических занятиях по психологии со студентами-медиками: они разыгрывали сценку, где к алкоголику пришла совесть, а он принял ее за белую горячку.
Разговор, что называется, назрел. Весна – время большого приема у специалистов, которые работают с человеческой душой. Мы – как раз – о психологах. Развитие рынка их услуг полтора десятка лет назад носило взрывной характер, и сейчас рынок настолько насыщен, что специалистов пруд пруди.
Но кто все эти люди? Давайте разберемся. Только без оглядки на многочисленные дипломы, сертификаты и свидетельства, которые, как иконостас, висят за спиной у каждого практикующего специалиста. Можно, конечно, спросить оригиналы и даже подержать их в руках. Но что это даст? Да и потом, на современном уровне развития печатного дела, уверяю вас, все, что вам покажут, будет выглядеть так, что ту самую белую горячку за совесть и примешь...

«Его надо выпороть…»
До развала Союза психолог был специалистом редкостным, экзотическим даже. Но в 90-е они повалили валом: страна подстраивалась под западные стандарты, а там, судя по фильмам, каждый первый имеет привычку «посещать своего психиатра». Под психиатрами у нас начали подразумевать психологов.
Юлия Густова:
– В 90-е начали массово штамповать психологов для школ и детских садов. Само по себе это было неплохо – плохо только, что, как правило, это была переподготовка для учителей. А у преподавателя совершенно иной менталитет. Это желание все контролировать, навязывать свои установки. Это непреодолимое стремление выдвигать готовые требования и решения. Золотому правилу «психологи советов не дают» учительский менталитет противоречит настолько, что с массовым приходом в образовательные учреждения таких кадров началась массовая же профанация нашей профессии. Если, допустим, у подростка возникали проблемы с учебой, воровство, побеги из дома, новообращенный психолог говорил родителям: «Его надо как следует выпороть». Я сама из учителей и не понаслышке знаю, насколько сложно избавиться от таких перекосов даже при огромном желании.
Еще одна волна пополнения психологических рядов случилась в связи с массовым получением медицинскими сестрами и фельдшерами высшего образования ради надбавки в зарплате. К этому моменту в Туле работали многочисленные центры проф­подготовки, филиалы московских псевдовузов, куда средних медицинских работников на отделение психологии принимали прямо на третий курс. Будто они получают второе высшее образование, хотя у них и первого нет… Притом что даже вступительных экзаменов не было, достаточно было записаться и заплатить.
Став медсестрой или фельдшером с высшим образованием, новоиспеченные психологи оказывались в условиях стремительно развивающегося рынка, все возрастающего спроса на роль жилетки, в которую приходят поплакаться. Деньги при этом платились хорошие, а напряга никакого. Многие бросали основную профессию или параллельно открывали ИП, где практиковали как психологи. Тем более что у нас такие услуги даже не лицензируются, деятельность психолога имеет заявительный характер: объявил себя им – и консультируй.
Если человек никогда не сталкивался с помощью такого рода, он вообще не сможет оценить квалификацию специалиста. Он не знает, что в эту профессию слишком часто изначально идут люди, у которых масса собственных проблем – в надежде эти проблемы разрешить.
– Я ужасаюсь, когда вижу результаты их деятельности, – говорит Юлия Густова. – Никакой диагностики не проводится. Не определяется, следует ли перенаправить клиента к специалисту, который прицельно занимается его проблемой. Разрушенные семьи, разбитые сердца, дебюты психических заболеваний – вот то, что можно получить, отправляясь к такому горе-специалисту. Будьте осторожны. Словом можно нанести не меньший вред, чем лекарственным препаратом или оперативным вмешательством.
Вот только предъявить вам в качестве претензии будет нечего. В стране уже сложилась судебная практика возмещения вреда, который нанес пациенту врач. Но каким бы серьезным ни был вред, нанесенный психологом, вам не удастся ничего доказать и судебной практики такого рода не существует. Удивительно, но психолог – это специалист, который за свои действия не отвечает.
За рубежом психолог всегда с высшим медицинским образованием. У нас же с медицинским образованием только психотерапевт, который, кроме того что лечебник, прошел ординатуру по психиатрии и специализацию по психотерапии. Специалистов таких раз, два – и обчелся…

Как стать стервой
Традиционно в нашей стране практиковалась «кухонная психология», когда за бутылкой сухого две закадычные подруги делились наболевшим. С точки зрения про­фес­сио­наль­ного психолога это тоже не есть хорошо, поскольку тебе, конечно, посочувствуют, но и навяжут решение вопроса, исходя из собственного жизненного опыта: «Мой муж тоже Козерог, а они все козлы. Не мучайся, разводись, я только когда развелась, вздохнула…»
Неудовлетворенные кухонным «гештальтом», обе подруги отправляются на групповые тренинги, на курсы «Как стать стервой» или занятия по личностному росту. Предложений таких услуг много – на любой вкус и кошелек. Но предложение рождает не только спрос, и это нужно очень хорошо себе представлять.
Групповые занятия с клиентами психологи слишком часто организуют в погоне за большими деньгами: одно дело, когда ты копаешься с клиентом индивидуально, и совсем другое, если сразу загоняешь в зал человек 20–30. Почувствуй разницу.
Изначально курсы личностного роста были вполне невинной затеей, но, поскольку денежная составляющая определяет, постепенно многие группы стали подозрительно напоминать тоталитарные секты. Главная задача – чтобы человек не покинул группу, а это значит, ему не надо давать опомниться. И эффективней всего использовать техники, вызывающие измененное сознание. В 90-х широкое распространение получило холотропное дыхание. Собирались огромные аудитории «дыхальщиков», и все входили в некое подобие транса. Когда смот­ришь записи этих странных занятий, становится просто страшно – у людей отсутствующий взгляд, кто-то изображает истерическую дугу, кто-то плетется сам не зная куда, как сомнамбула…
– Для того чтобы открыть свои ресурсы, вырасти личностно, сознание изменять не надо, – говорит Юлия Густова. – Есть масса людей, которым такие техники просто противопоказаны. Я бы даже сказала, что таким образом, каковым это практикуется, они противопоказаны абсолютно всем. В аудитории все «дыхальщики» – случайные люди, никакой диагностики не проводилось, ведущий действа почти наверняка психопат. И результатом может быть только разрушение последнего душевного комфорта, истерики, депрессии, манифестация психических заболеваний. Если реклама зовет вас на какую-нибудь коллективную медитацию, бегите прочь.
К сожалению, сегодня тренинги типа «как стать стервой», «как расталкивать локтями» носят не индивидуальный, а разлитый характер. Телевидение в многочисленных ток-шоу навязывает нам такие поведенческие образцы, что остается за голову хвататься. По твердому убеждению Густовой, человек, невольно проводящий серьезную ревизию привычных установок и традиционных ценностей, просто не может быть счастлив. Напротив, от душевного покоя он ох как далек. И значит, все больше нуждается в помощи про­фес­сио­наль­ного психолога.

Сарафанное радио
Так как же встретить этого самого специалиста, который поможет, а не навредит?
Кроме как на сарафанное радио, надеяться не на что. В таком городе, как наш, оно очень даже эффективно: через «семь рукопожатий» ты всегда найдешь специалиста, который примет твою проблему на грудь. Точно так же мы ходим к врачам, сначала опросив знакомых. Отзывы о специалисте крайне важны, но только не те, что он сам пишет про себя под разными никами в интернете. Сарафанное радио – русская провинциальная традиция, от которой не стоит отказываться.