Не басни Ивана Крылова

Итак, в нашей прошлой публикации об агрономе Владимире Кельвесе и его знакомых мы сказали, что Николая Васильевича Борзенкова - вначале оккупации чернского полицейского, а затем землеустроителя германской сельхозкомендатуры - знала Анна Звездинская. Кто же это?

Белая повязка, проволока и стекло

ДОСЬЕ

Анна Борисовна Звездинская. Родилась в 1881 году в городе Орле. Проживала в Черни. В ВКП(б) не состояла. Работала фельдшером Чернской больницы. Взаимоотношения у этой женщины с Н.В. Борзенковым сложились нормальные, ссор или личных счетов женщина с ним не имела, она знала его как односельчанина. В период оккупации Чернского района проживала в Черни.

17 марта 1942 года Анна Борисовна в разговоре с сотрудником госбезопасности сообщила: как-то в ноябре 1941-го она пошла в дом Руднева - оказать медицинскую помощь раненому мальчику. А после этого отправилась домой. И около своей квартиры повстречала Н.В. Борзенкова. Он шел по Ленинской улице. "На рукаве у него была белая повязка (на них было написано Im Dienst der deutschen Wermacht (вспомогательная полиция на службе вермахта), Polizei или же полицейские носили просто белую повязку без каких-либо надписей. - Прим. ред.), - вспоминала Звездинская. - Поравнявшись со мной, Борзенков велел мне убрать валявшиеся на улице проволоку и стекло. Я тут же выполнила его указание".

Неужели Борзенков так радел за чистоту в Черни, так искренне переживал за здоровье земляков - как бы кто не споткнулся о проволоку, ай-ай-ай? Или все-таки выслуживался перед врагом? Как бы, мол, немцы не поранились о стекляшки или не повредили бы свою технику, те же велосипеды или мотоциклы? Или вдруг лошадь поранится, споткнется, а всадник-немец себе лоб расшибет? Или хотелось выглядеть в глазах оккупантов тоже педантичным любителем чистоты и порядка? Мол, я свой, такой же, как и вы? Чуть позже в нашем рассказе о коллаборационистах и тех, кто их выводил на чистую воду, мы попытаемся дать ответы на эти вопросы...

"Эти люди могли меня предать"

Однако мы пока вернемся к Владимиру Кельвесу. 17 апреля 1942 года. В этот день Владимира Густавовича ждал весьма серьезный разговор с сотрудником госбезопасности. Последний сказал Кельвесу: вам предъявлено обвинение в том, что вы в период оккупации Чернского района поступили на службу к немецким оккупационным властям на должность райагронома; по заданию этих самых властей организовали фашистскую сельхозкомендатуру, "созданную в целях ограбления населения и снабжения немецкой армии"; подобрали штат инструкторов; стали руководителем сельскохозяйственной комендатуры; писали приказы и распоряжения, "направленные на установление фашистского режима на данной территории и на оказание помощи в снабжении фашистским захватчикам, проводя в жизнь эти приказы через имевшийся штат инструкторов"; вызывали председателей колхозов и советов на регистрацию в комендатуру, где проводили среди них контрреволюционную агитацию. Кельвес согласился: да, почти все так, работал у фашистов районным агрономом сельхозкомендатуры, принимал на службу инструкторов этой комендатуры, писал приказы по заданию германских оккупационных властей и рассылал через инструкторов по сельсоветам, вызывал председателей сельсоветов и колхозов на регистрацию в комендатуру, "где не более двух раз зачитывал по указанию немцев антисоветскую листовку "Обращение".

В организации же сельхозкомендатуры Владимир Кельвес виновным себя не признал.

- Вы давали указания председателям колхозов об организации молотьбы хлеба? - задали вопрос Кельвесу 17.04.1942 г.

- Да, такие указания я давал, - сказал Кельвес, - но в то же время я старался тормозить обмолот хлеба, не давал колхозам частей к молотильным машинам, хотя они и были.

- Колхозы молотили хлеб?

- Да, некоторые колхозы хлеб молотили, главным образом для раздачи колхозникам.

- А вы всем колхозам давали указания в отношении обмолота хлеба?

- Да, большинство колхозов указание в отношении обмолота хлеба получило.

А потом сотрудник госбезопасности поинтересовался, посылал ли Кельвес инструкторов с приказом германских оккупационных властей о конфискации всего скота, зерна, транспорта? Владимир Густавович кивнул: да, с таким приказом он посылал инструкторов сельхозкомендатуры по сельсоветам. "Этот приказ был подписан сельхозкомендантом, но этот приказ колхозы не выполнили за исключением отдельных колхозов, - пояснил Кельвес. - В связи с этим немецкие оккупационные власти вынуждены были издать второй приказ за подписью военного коменданта. Этот второй приказ был вручен мне для исполнения, но я с ним ушел в колхоз "Свобода" Дьяковского сельсовета и уничтожил его, таким образом второй приказ не был разослан".

Логично было бы после этого задать вопрос, а почему же Кельвес не уничтожил первый приказ. И такой вопрос действительно прозвучал. Бывший райагроном заявил: "Я этим хотел показать населению, что несут фашистские власти с собой". Вместе с тем Кельвес давал указания инструкторам - после вручения приказа явиться в сельхозкомендатуру и доложить о выполнении этого самого приказа...

- Почему же вы в собственноручных показаниях говорите, что саботировали выполнение приказа немецких оккупационных властей о конфискации всего скота, зерна и транспорта? - уточнили у Кельвеса.

Напомним, Кельвес 30.12.1941 г. в собственноручных показаниях сообщил, что он лично «с целью сорвать молотьбу» всячески тормозил ее ход: давал коменданту неверные сведения о наличии молотильных машин, а колхозам отказывал в выдаче запчастей и горючего, «в чем мне большую помощь оказывал переводчик комендатуры».

Комендант всех председателей колхозов и сельсоветов вызывал для регистрации – «здесь я (Кельвес. – Прим. ред.) многим надежным председателям колхозов разъяснял настоящее положение и предупреждал быть осторожными с молотьбой хлебов, а также чтобы прятали по возможности скот и имеющийся хлеб».

Примерно 14 декабря 1941-го комендант издал приказ о конфискации всего скота, имевшегося у населения, говорилось в собственноручных показаниях Кельвеса; с этим приказом Кельвес послал инструкторов в колхозы, наказав им предупредить население прятать скот, "и за это время скота поступило очень мало".

- Саботировал я выполнение этого приказа тем, что предупреждал инструкторов в отдельности каждого, чтобы они сказали председателям сельсоветов при вручении приказов о хозяйственном подходе в выполнении этого приказа, то есть этим я хотел сказать им, чтобы они тормозили выполнение приказа, - как-то неубедительно, на наш взгляд, пояснил Кельвес 17.04.1942 и добавил, что предупреждал об этом Гришина, Крылова, Кутепова, почти всех инструкторов, за исключением Федора Ивановича Сошникова и Копкова (фамилия написана неразб.), "которым я не верил, так как эти люди могли меня предать". Правда, П.Ф. Кутепов и И.И. Крылов утверждали, что Кельвес заставлял (!) инструкторов сельхозкомендатуры выполнить приказ немецких оккупационных властей и не говорил им, чтобы они, Кутепов и Крылов, предупреждали председателей сельсоветов о том, чтобы они, председатели, этот приказ не выполняли. Кельвес прокомментировал: не настаиваю, что я им (Кутепову и Крылову) говорил, чтобы они предупреждали председателей сельсоветов о невыполнении приказа немецких властей, но отдельных инструкторов предупреждал. Итак, прозвучала новая фамилия - Крылов. Ее, между прочим, называл и Алексей Зайцев, это было 6 марта 1942 года. Он, Зайцев, тогда сказал сотруднику госбезопасности о том, что с ним в Чернской сельхозкомендатуре работали уже неоднократно упомянутый Кельвес и Иван Иванович Крылов. Так кто же это был - Крылов?

ДОСЬЕ

Иван Иванович Крылов. Родился в 1905 году в Черни, проживал там же. Отец был кузнецом. Мать домохозяйка. Образование низшее. Беспартийный. В Красной Армии не служил. Имел паспорт, выданный в 1938 году. С 1931 по 1937 год работал в машинно-тракторной станции заведующим мастерской. С 1937 по 1941 год работал в Тульском областном союзе потребительских обществ (ТОСПО). Состоял в браке (жена была домохозяйка), воспитывал 4 детей. В период оккупации Чернского района с 25 октября по 8 ноября 1941 года находился в Черни, выполнял отдельные поручения представителей вермахта (например, снабжал их водой). 8 ноября 1941 года поступил на работу в Чернскую сельскохозяйственную комендатуру и работал там до 25 декабря, то есть до изгнания гитлеровцев.

Огурцы для вермахта

"С 8 ноября 1941 года по 21 ноября 1941 г. караулил огурцы вдвоем с Лариным Дмитрием Гавриловичем, которые находились в поселке Чернь (очевидно, речь идет о каком-то складе. - Прим. ред.), - рассказывал о себе Крылов сотруднику госбезопасности 27 февраля 1942 года. - Назначен был бургомистром Никольским (вероятно, ошибка; бургомистром Черни был Слаутинский (или Славутинский). - Прим. ред.). На эту работу я охотно согласился, так как я знал хорошо, что эти огурцы предназначены для германской армии, а поскольку поступил работать в сельскохозяйственную комендатуру германской армии, я старался любое задание выполнить. С 21 ноября меня перевели работать в штат сельхозкомендатуры по распоряжению замбургомистра Никольского и райагронома Кельвеса. Мне поручили отвезти приказы в Велье-Никольский и Крестовский сельсоветы, в которых было указано, что эти сельсоветы обязаны подвозить горючее и дрова для германской армии. Мною это поручение было выполнено. После чего я поехал в Старухинский сельсовет с приказом о выгонке обобществленного и личного крестьянского скота. Сбор скота был назначен в поселке Чернь. Я вручил приказ председателю сельсовета под расписку, наутро весь скот согнали со дворов и направили в Чернь.

Но ввиду того, что германская армия отступала и дорога была забита автомашинами, что затрудняло прогон скота, я и председатель колхоза "Калиновка" уехали на лошадях в Чернь сообщить в сельхозкомендатуру о том, чтобы дали в помощь немецких солдат гнать скот. Но навстречу нам ехали немецкие солдаты, которые отобрали у нас лошадей. После чего я пришел в Чернь, а председатель сельсовета возвратился домой. Я доложил Кельвесу о том, что скот завтра пригонят".

Иван Крылов подчеркнул: он сознательно изъявил желание работать в сельскохозяйственной комендатуре. "Своими услугами германской армии я хотел спасти свою жизнь". Он хорошо понимал, что его действия "противоречат системе Советского Союза, этим самым наносил ущерб Советскому Союзу", "мои действия были направлены на помощь германской армии", "я способствовал германской армии в захватнических действиях", "мои действия были направлены против советской власти", "своими действиями я изменил Родине, я стал работать на стороне врага Советского Союза, то есть работал на стороне германской армии и способствовал классовому врагу Советского Союза". Вот такой разговор вышел у Крылова с сотрудником госбезопасности 27.02.1942 г. А 6 марта того же года он продолжился. В этот раз Иван Иванович поведал подробно о том, какие конкретно поручения он выполнял, будучи инструктором Чернской сельхозкомендатуры. Так, возил приказы в Велье-Никольский и Крестовский сельсоветы. В Велье-Никольском сельсовете этот приказ он вручил в ноябре 1941-го председателю колхоза Козлову - дело происходило в квартире последнего. В приказе говорилось: немедленно приступить к вывозке дров в Чернь для германской армии, в госпиталь, в сельхозкомендатуру и другие учреждения. А в Крестовском сельсовете Крылов вручил приказ также председателю колхоза - название Крылов успел забыть, но сказал, что это было в деревне Кресты. В приказе шла речь о назначении подвод в распоряжение немецкой армии для подвозки горючего, продовольствия. "А больше не помню, что было написано".

30 рейхсмарок

А теперь, уважаемые читатели, настало время показать вам уникальный в своем роде документ. В материалах, предоставленных нам пресс-службой Управления ФСБ России по Тульской области есть... приказ сельхозкомендатуры Черни от 15 декабря 1941 года!!! Да-да, рукописи действительно не горят - помните роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита"? Каким-то образом документ сохранился в огненное лихолетье, не был уничтожен, не пошел на растопку печи или на "козью ножку". Итак, вот содержание приказа (мы только частично исправили ошибки в нем, не меняя, разумеется, содержания).

ПРИКАЗ №

Сельхоз. Комендатуры г. Черни 15/XII-41 г.

На основании Приказа Командования Германской Армии весь имеющийся в районе скот - как коровы, телята ("А то вдруг хитрые селяне вздумают не отдавать нам телят: мол, речь же только о коровах идет, а раз так, то телят можно и приберечь", рассуждали наверняка именно так оккупанты и их пособники, а потому-то и ввернули в приказ и телят. - Прим. ред.), овцы, лошади, а также зерно, находящееся в колхозах и совхозах, считаются конфискованными.

Всем председателям сельсоветов, колхозов и всем гражданам, проживающим на территории Чернского района,

ПРИКАЗЫВАЮ:

В суточный срок доставить в г. Чернь на заготпункт всех коров, телят, овец, лошадей, сани, зерно, как находящихся в пользовании колхозов, совхозов, так и в единоличных хозяйствах колхозников, рабочих и служащих.

В случае недоставки скота в указанный срок или скрытия скота - расстрел.

Комендант (подпись на немецком языке)

На обратной стороне приказа стоят дата (17 декабря 1941 года) и чья-то подпись. Интересно и то, на чем он отпечатан. Это бланк - еще довоенный, изготовленный на полиграфической фабрике в Харькове в 1940 году. Это форма №55, утвержденная Центросоюзом (распоряжение №248 от 10.12.1940 г.), - приемная квитанция сдатчика (им мог быть колхоз, колхозник, единоличник и т.д.) кожсырья. У кого что было в войну под рукой из бумаги, тот то и использовал для составления документации. Так до нас дошел бланк, который тоже представляет определенный интерес для краеведов.

Между тем упомянутый нами выше Крылов, как он сам признался 6 марта 1942 года, отвозил один приказ и в Старухинский сельсовет, это было в ноябре 1941-го. Конкретно - в колхоз "Калиновка". Этот приказ был вручен председателю колхоза (фамилию Крылов не знал) в его квартире в присутствии бригадира и ряда колхозников, которых Крылов не знал. "Отвезенный мною в Старухинский сельсовет приказ был такого содержания: немедленно отогнать, то есть сдать весь колхозный и лично колхозников скот: лошадей, коров, овец, свиней (? неразб.), а также было указано о сдаче хлеба - направить в поселок Чернь, число точно не помню", - рассказывал Крылов.

А сколько же получал за службу в сельхозкомендатуре Крылов? Кельвес заплатил Ивану Ивановичу в конце ноября 1941-го 30 марок. Так и хочется сказать 30 серебренников, верно? Кельвес сказал Крылову: "Получите деньги за свою работу". "Марки я получал по общему списку, за что расписался о получении".

Крылов добавил, что ему было выдано заверенное печатью удостоверение от 08.11.1941 г. о том, что он работает в сельхозкомендатуре Черни инструктором. Его коллегами являлись Петр Федорович Кутепов и Григорий Иванович Касатиков.

- Что вас понудило пойти работать в сельхозкомендатуру оккупационных властей? - спросил сотрудник госбезопасности Крылова.

- Я подчинился приказу, который был издан по комендатуре г. Чернь, и бургомистру Никольскому (правильно Слаутинскому (Славутинскому). - Прим. ред.), - прозвучало в ответ.

8 марта 1942-го Крылову предъявили обвинение в том, что в период оккупации Черни Иван Иванович работал в местной сельхозкомендатуре инструктором, имел тесную связь с высшими чинами немецкой армии, активно помогал в снабжении вермахта, отбирал коров, мобилизовал по сельсоветам подводы для вражеской армии, для доставки ("подвозки") боеприпасов, горючего, дров. А за эти услуги обвиняемый получал рейхсмарки от немецких властей. "Виновным я себя признаю, - сказал Крылов. - Я действительно работал в сельхозкомендатуре инструктором и выполнял приказы немецкого командования. Возил приказы по сельсоветам и разъяснял их колхозникам. В том, что отбирал коров, виновным себя не признаю. Я только возил приказы, то есть способствовал выполнению приказов по сбору скота сельхозкомендатуры немецких властей".

Интересно, что свою, скажем так, зарплату Крылов потратить не успел. По крайней мере, так он сам заявил сотруднику госбезопасности 8 марта 1942 года. По словам Ивана Ивановича, те самые 30 марок были уничтожены, "когда дом мой горел"." Марки все сгорели". А когда у него спросили, почему он не ушел с частями РККА осенью 1941-го, а остался жить в Черни, тот сказал: потому что семья не эвакуировалась до прихода немцев. Вот и решил остаться вместе со своей семьей. Впрочем, жил он в оккупацию не только с семьей - "компанию" ей на квартире Крыловых составили рядовой и офицерский состав вермахта, "а также один офицер и генерал, фамилии которых не знаю".

19 марта 1942 года. В этот день разговор сотрудника госбезопасности с Крыловым начался на тему отношения последнего к воинской службе. "Я военнообязанный, - сообщил о себе Иван Иванович. - Примерно в середине октября 1941 года я получил повестку о явке в Чернский райвоенкомат, куда и явился вовремя. В райвоенкомате я выполнял отдельные поручения военкома, главным образом по разноске пакетов по сельсоветам, но в РККА я направлен не был, не знаю, по каким причинам. Таким образом я проработал до вступления немецких войск в Чернь и остался на оккупированной территории". Ну, хоть не дезертир и не, как бы сейчас сказали, уклонист. Не попал в армию, не обзавелся боевыми товарищами - зато завел кучу знакомств в сельхозкомендатуре! Крылов долго перечислял тех, с кем он работал в период оккупации. Александр Петрович Ремизов - инструктор, развозил приказы по сельсоветам, имел свою лошадь, но где Ремизов ею обзавелся, этого Крылов не знал. Федор Иванович Сошников - в прошлом мельник, имел свою водяную мельницу, был сослан на 10 лет ("но за что, не знаю"), при немцах работал инструктором, "причем поступил на службу первым", также имел свою лошадь, развозил приказы по сельсоветам. Подчуфаров - инструктор. (начало фамилии неразб.)еранцев Дмитрий Иванович - бывший служитель культа (поп), инструктор. Кельвес Владимир Густавович - руководитель сельхозкомендатуры. Зайцев Алексей Степанович - контролер по мельницам, ездил на мельницы, заставлял заведующих мельницами сдавать гарнцевый сбор ("хлеб") немецкой армии. Иван Николаевич Голополосов - "прошлого не знаю, по неточным сведениям, крупный садовник (?), в городе Мценске у него отобранный дом", заготовитель скота, заготавливал его для немецкой армии. Петр Кутепов - инструктор, развозил приказы по сельсоветам на своей лошади. Василий Васильевич Мызников - инструктор. Были и другие работники, но Крылов сказал, что всех не помнит. "Все эти лица, в том числе, и я, во главе с Кельвесом работали на пользу немецкой армии, - признался Иван Крылов. - Мы не только развозили приказы немецких оккупационных властей, но и контролировали их выполнение колхозами. В декабре 1941 года во время отступления немцев я получил приказ (о конфискации всего скота и зерна и эвакуации его в немецкий тыл. - Прим. ред.) от Кельвеса, последний мне сказал, чтобы с этим приказом ехал в деревню Калиновка и объявил ее колхозникам, что я и сделал. Такой приказ получили все названные мною инструкторы сельхозкомендатуры. В связи с тем, что колхозники саботировали выполнение этого приказа, Кельвес посылал некоторых инструкторов, например, Сошникова Ф.И., вторично с этим приказом".

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

На фото: фрагмент приказа сельхозкомендатуры Черни от 15.12.1941 г.

Благодарим пресс-службу УФСБ России по Тульской области за предоставленные материалы