Сам ты русский

Традиционная культура – не музейный экспонат, как думают многие, а неотъемлемая часть жизни и самоидентификации людей. В этом президент гильдии межэтнической журналистики Маргарита Лянге убеждена. Она нередко бывает в Туле и всякий раз не упускает случая поднять этот вопрос.

Роман ПЕТРОВ 

Елена КУЗНЕЦОВА, Андрей ЛЫЖЕНКОВ

Мы есть!

Лянге настаивает: конечно, русский мир – это все постсоветское пространство, но о традициях, кухне, устоях братских народов мы представление получили, зато про себя и свой веками формировавшийся уклад жизни не так и много знаем.

– С началом СВО у нас стало намного больше вопросов: кто мы? Что в нас есть такого, что мы бы хотели сохранить в себе, а не растворить это в глобальном поле? И вопросы эти нужно задавать как с точки зрения народа, так и с точки зрения государства. Необходима дискуссия, в которой речь будет идти о нашей повседневной жизни, наших пищевых традициях и традициях общения, традициях проводить свободное время и воспитывать детей… – философствует Маргарита Арвитовна. – Многие вещи утеряны, но, когда люди о них задумываются, все быстро возвращается.

Взять хотя бы приметы, пословицы и поговорки, обряды… Все они на слуху, но что откуда пошло? Почему так говорят или делают? Выяснить это не очень и сложно. Главное – популяризировать тему.

– Рассказывать русским о русских и их традициях – дело непростое. Гораздо легче говорить об экзотике. Но если молчать о себе, тогда у местного населения будет прогрессировать чувство ущербности. На этом с огромным удовольствием играют экстремисты. Нужно научиться говорить о себе нормально и так восстанавливать чувство справедливости – ключевое понятие русской культуры. Это из-за него возникают конфликты, непринятие. Ведь получается: все вокруг крутые, и только русские никакие, – продолжает рассуждать Лянге, замечая, что в нынешних реалиях все же есть серьезные перемены к лучшему. И даже конференции, посвященные актуальности русских традиций в контексте ре­гио­наль­ной идентичности теперь стали проходить в Центральной России. – Был серьезный перекос в на­цио­наль­ной политике. Сейчас мы возвращаемся к истокам. Хотя далеко от них и не уходили. Ведь даже если вам кажется, что вы не живете в традициях, это не так.

Как традиция подскажет

Глава гильдии межэтнической журналистики замечает, что мы, часто того не понимая, поступаем в границах на­цио­наль­ного уклада. Один из любимых ее примеров – взять что-то, уходя из гостей, «на дорожку».

– Вам дают пирожок, но разве по дороге до дома вы умрете от голода? Нет, конечно. Тут речь идет о таком понятии, как «своя доля», которая всем положена, – это некое благо для каждого. Вот им и делятся. Более того, «пирог на дорожку» имеет еще и охранную функцию. Считалось, что, выходя из гостей, человек перестает быть под покровительством этого дома и с ним могут случиться всякие неприятности. Пирог этот – оберег. Мы же об этом совсем забыли, но по-прежнему не отказываемся взять какое-либо лакомство «из гостей», – улыбается Лянге, которая говорит, что традицию эту у нас, русских, переняли и татары, и башкиры, и другие народы.

– Согласитесь, пирожок на дорожку – ритуал интересный, достойный, потому и был принят другими народами. В нем много и самобытного, и того, чем можно гордиться; тут можно говорить об уважении и самоуважении, чего в последнее время нам не хватало, что было даже утеряно. Мы-то считали, что нужно смотреть «за угол» или за море, а на себя и рукой махнули – мол, нет у нас ничего интересного. И для русских регионов это была типичная ситуация, – продолжает она, спрашивая: почему бы не писать о коренных русских традициях коллегам-журналистам. Примеров-то, и даже по-настоящему неожиданных, обескураживающих, множество.

Дресс-код для драки

Вот что мы знаем о драке? В исконном ее значении. Современному человеку удивительно, но драка – это праздник! Драться, конечно, нехорошо, но… такова традиция. Да и драка драке рознь.

Смысл ее был в том, чтобы помериться силами, показать свою удаль, выпустить пар. Повод всегда найдется: кто-то кому-то в помощи отказал, другой взял больше, чем положено, а третий, наоборот, недоплатил… Так вот выпускать накопившийся пар можно было исключительно на торжествах, например на престольных праздниках соседних деревень. И тут свой церемониал соблюдался, или, если хотите – регламент, который и определенный дресс-код предполагал.

Во-первых, прежде чем кулаками махать, следовало все, что наболело, огласить, поставить на вид обидчику. Особо творческие натуры даже стихосложением занимались – могли частушку-претензию исполнить. Обязательный фетиш забавы «стенка на стенку» – белые рубахи. Не для красоты, а все ради безопасности «празднующих».

Тут ведь нужно сказать, что, несмотря на широту русской души – а может быть, именно по этой причине, – драться в полную силу у наших предков считалось моветоном. Ограничивали себя богатыри земли Русской, своих не калечили. А на белом-то кровь видна сразу, так что если она проступала на рубахе, то драку тут же прекращали. Ну и если человек на землю упал, его никто не добивал. Лежачего – это еще наши далекие-далекие предки знали – не бьют.

– Упал – значит вышел из игры. А если битье продолжается, когда человек, лежа на земле, закрывается, при этом его добивают чем могут, это уже не драка, а зверство, – поясняет собеседница, замечая, что в русской драке много запретов, связанных с благородством. Ограничения эти сродни профилактике – призваны предупреждать серьезные проблемы, чтобы никто не получал опасных ранений, не погибал. Задача-то стояла силу показать, а не попереубивать друг друга.

– Были очень четкие правила. Если человек бьет лежачего или нарушает какие-то другие условия, да ему руки после никто не подаст. Он изгоем будет! Если парень в драке не мог остановиться, за такого ни одна девушка замуж не шла, потому что ее родня попросту была категорически против: коль мужчина собой не владеет, так и в семье в перспективе непонятно что будет, – продолжает Маргарита Арвитовна.

К слову, о девушках: они тоже могли остановить бой. Если молодка видела, что кому-то из ее родственников приходится худо, ей достаточно было броситься в толпу дерущихся мужчин. Девушек, что тоже испокон веков на Руси известно каждому, бить нельзя, потому рукоприкладство тут же и заканчивали.

И кстати, если речь зашла о драках, воинах и богатырях, которых все мы себе представляем глазами художника Васнецова, то только один лишь картинный Алеша Попович максимально и приближен к реальным богатырям.

Не были защитники Отечества «косой сажени в плечах», да и в доспехи сильно не рядились. Чтобы противостоять внезапным набегам, нашим предкам приходилось быть не только сильными и ловкими, но и быстрыми, гибкими и легкими. Потому «костюм» отечественного воина: кольчуга чуть ниже бедер и шлем, закрывающий лоб, с бармицей – круговой металлической сеткой. А уж если про крестьян говорить, так те в случае вражеского набега хватались голыми руками за лук и топор. По-другому и не получилось бы, иначе как целиться и стрелять из лука?

Посланники Бога

Доспехи русских богатырей – не единственное неверное представление потомков о своих предках. Если поглубже копнуть, то и слово «гость» диаметрально противоположное значение изначально имело. «Чужак» – так следует переводить с латинского hostis. Дальше можно было бы и раскрутить филологический клубочек, договорившись до «неприятеля» и даже «врага», но делать этого не стоит. По крайней мере русским, поскольку, как поясняет Лянге, в глубинной отечественной традиции чужестранца воспринимать следует как посланника Бога.

– Пришел гость – ему самое лучшее. А почему не детям, не себе? Да потому, что в нашей культуре ничего не происходит без Бога и, если человек на твоем пороге, значит, его Бог послал и по умолчанию его не воспринимают врагом. Так что не со штыками встречать нужно странника, а с пирогами, – продолжает Лянге, подчеркивая, что это в другой системе координат, западноевропейской, чужака ранжируют как низшее существо. И в тамошнем восприятии перед человеком пришлым, а значит, по определению, второго сорта, не стоит и закрома открывать, на стол яства метать.

– Это для нас естественно, что все люди равны. А когда мы с другой системой координат встречаемся, то не верим, что так может быть, и принимаем такую модель поведения за случайность. Нет. Не случайность это вовсе, а следствие того, что существует другая точка зрения на мир, – делает ремарку Маргарита Арвитовна и продолжает: – Все самое лучшее гостю – это же в традиции и северян, и кавказцев, и азиатов. В эвакуацию времен Великой Отечественной войны миллионы русских людей отправились в Среднюю Азию. И очень много есть свидетельств того, что в Узбекистане, например, местные жители, принимая эвакуированных, укладывали их спать на постели, в то время как сами ложились на полу. С точки зрения западной культуры, согласитесь, это сумасшествие. А для нас – норма, потому что и мы так поступаем, принимая гостей.

Не с кондачка

Впрочем, все, что касается традиций и быта, возникло не с кондачка. Слово это – кстати, означающее легкомыслие – произошло, по мнению Владимира Даля, от «скандак», «скандачок» – одного из «приемов выступки народной мужской пляски: пяткой в землю, а носком вверх».

Иными словами, во всем был свой смысл, который, разгляди мы его сегодня, мог бы помочь разрешить многие бытовые проблемы – в первую очередь научиться общаться. В этом уверена психолог Инна Мишурная, которая считает, что современная жизнь формирует клиповое сознание. Коммуникации уходят в виртуальную среду, число контактов у людей растет, при этом заметно теряется качество взаимодействия.

– Формальные фразы по телефону, в соцсетях; даже живое общение становится формальным – это суррогат любви, внимания и искренности. Традиционный семейный ужин уже воспринимается как роскошь. А ведь этот ритуал необходим, поскольку позволяет, например, самым младшим членам семьи приобрести опыт социализации, продуктивного взаимодействия с людьми разных поколений. Я уже не говорю о том, что ребенок должен быть полноценно включен в процесс: помогать накрывать на стол. Так формируются навыки заботы о близких, прививается уважение к возрасту, к традиционной структуре семьи, где старший мужчина – глава рода. В коллективной семейной трапезе заключен код, который ребенок бессознательно перенимает и так получает представление о поведенческих, нравственных и моральных аспектах социальной жизни. Это то, что объединяет, – поясняет Мишурная и предлагает порассуждать о такой забытой традиции, как родительское благословение. Ведь на Руси – что языческой, что христианской – без него дети шагу не ступали.

Забытое благословение

Отказ от благословения в современном мире психолог называет непостижимым фактом.

– Это действительно феномен! К родительскому благословению относятся как к формальности. Нередко родители постфактум узнают об уже принятых каких-то решениях своих чад. Но ведь жизненный опыт мам и пап направлен на продолжение и укрепление семьи, ее ценностей. Вместе с тем благословение – это оценка перспектив. Если речь идет, например, о браке, то родители смотрят: каковы смыслы, цели, мотивы и стратегии намечающейся пары, здоровы ли будут их потенциальные внуки. Проще говоря, у наших предков рождению новой семьи предшествовала серьезная аналитическая работа. И это модель устойчивого развития с прогнозируемым результатом, жесткими правилами, иерархией ценностей, приоритетов и смыслов. Благословение подразумевает под собой ответственность самой высокой пробы, – рассуждает Инна Ивановна.

По ее мнению, родительское благословение, как бы это ни казалось странным, есть суть нашего отечества, поскольку на его основе веками формировалось такое ключевое понятие, как ответственность – перед собой, близкими, семьей и обществом.

– И получается, что возрождение традиций – один из важнейших современных вопросов, а отнюдь не анахронизм, как многие думают, – заключает Мишурная.

– Мы должны как можно больше говорить про уклад, традиции… Все это позволит видеть разбег жизни. У людей мироощущение совсем другое возникнет, – вторит психологу глава гильдии межэтнической журналистики.

Иными словами, Лянге призывает коллег больше говорить об интересных фактах, доносить чистую информацию, а не надуманную; что называется, припадать к истокам.

Занять нишу

Информационное поле должно быть засеяно достоверными сведениями, иначе на нем начнут расти сорняки, подменяющие исконные понятия и представления. Про тот же праздник Ивана Купалы каких только небылиц не написано, обвиняющих русских чуть ли не в распутстве.

– Когда на Ивана Купалу в воду заходили женщины и девушки детородного возраста, они совершали ритуал обмена энергиями с природой. Люди отдавали свою энергию природе и брали от нее, тем самым сливались с ней. Это главное в этом действе, а кто и что там дальше придумывал – я даже не берусь судить. Мне кажется, что каждый видит то, что хочет, – иронизирует Маргарита Лянге.

– Но откуда эти истории про дикие нравы русских?

– Много разговоров шло от западных путешественников, которые приезжали к нам и не понимали нас. Все чужое в их представлениях – плохое. В их источниках и появились какие-то домыслы, которые потом, сохранившись, стали трансформироваться, обрастать надуманными подробностями... Нужно помнить, что любой взгляд – это искажение, ведь люди смотрят через призму своих способностей, образования, принципов, воспитания, жизненного опыта... И что уж говорить про взгляд чужой, чуждый нашей культуре. А мы прежде много доверяли зарубежным источникам, не своим. Это проблема самоуважения, наверное. Так зачем смотреть через западные очки, в которых видно и видится только негативное.

– Это единственная питательная среда для информационных сорняков?

– Не только. На фоне незнания, невежества, в условиях популяризации блогерства, когда люди попросту хотят хайпа, можно придумать и шведские семьи у русских, и любую другую чушь, которая вызовет испуг либо иную яркую негативную эмоцию.

Тяжело писать материалы о чем-то положительном, добром. Вот убили-расчленили, авария-трагедия – ты сообщил об этом в интернете, и число просмотров бьет рекорды. А попробуй сделать статью про традиции, чтобы ее читали! Тут нужно очень много труда приложить. Так что и в этом я тоже вижу причину.

– Значит, нужна альтернатива?

– Безусловно! Можно сколько угодно ругаться, что в интернете засилье чуши. Она там крепнет, прорастает, и так дальше будет, если не заходить на это поле с достоверной информацией, не занять эту нишу. Я бы такую работу назвала благородной конкуренцией.