Гендиректор ТАТД Олег Михайлов: У нас будет уникальный театр

В наступающем январе исполнится год, как на пост генерального директора Тульского академического театра драмы был назначен заслуженный работник культуры РФ Олег Михайлов — человек, почти сорок лет проработавший в Камерном музыкальном театре имени Б. А. Покровского, в том числе директором, и в течение нескольких лет руководивший Московским художественным академическим театром имени М. Горького. С 2022 года он возглавляет Тульский театр юного зрителя.

Сегодня Олег Михайлов в гостях у «Тульских известий», и говорить мы будем о творческом пути мастера, об успехах, достигнутых тульскими театрами, и о перспективах Тульского театра драмы.

 — Олег Станиславович, как и когда в вашу жизнь вошёл театр?

 — Окончив школу, я поступил в Ленинградское высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе (сейчас это Санкт-Петербургский военно-морской институт) на факультет штурмана подводного плавания. Стремление к военной службе, думаю, передалось мне от дедушки — боевого офицера, гордости нашей семьи. Он прошёл и Халхин-Гол, и финскую войну, и Великую Отечественную. Это благодаря ему я получил такое строгое, почти военное воспитание. Но, в связи с некоторыми личными обстоятельствами, мне пришлось распрощаться с мечтой о службе на подводной лодке. Я вернулся домой, в Москву, и попробовал поступить в Московское высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана — Бауманский университет. Но здесь тоже как-то не сложилось. А в детские годы я очень много и, наверное, неплохо рисовал и потому решил устроиться на работу — туда, где моё умение могло пригодиться. Пришёл в Театр Бориса Покровского.

 — И вас так сразу приняли?

 — Да. На собеседование я попал к тогдашнему директору театра Марку Зиновьевичу Фрейдину. Он дал мне задание, я выполнил. Марк Зиновьевич на меня посмотрел и говорит: «годится». И меня оформили художником-декоратором.

 — Увидел он вас, разглядел. А вот это «годится» — вы окончили художественную школу?

 — Нет, я ходил учиться рисованию в районный Дворец культуры для молодёжи. Там была изостудия, в которой я несколько лет с удовольствием и занимался. Но в семье у нас никто не рисовал. Ни папа-инженер, ни мама-педагог.

 — Помните свой первый спектакль, к которому делали декорации?

 — «Бедная Лиза» по Николаю Карамзину. Кстати, художником по костюмам к этой постановке был тогда юный студент школы-студии МХАТ Александр Боровский, известный сегодня театральный художник. А всего за время работы художником-декоратором я оформил шесть спектаклей. Потом пришёл новый директор — Лев Моисеевич Оссовский, замечательный дирижёр, прекрасный человек — и попросил меня заняться техническими вопросами: то, что ты сейчас делаешь, сказал он, всегда успеешь сделать, а вот это надо выполнить срочно.

 — Один директор разглядел в вас декоратора, другой — администратора. И никто из них не ошибся. Вы сразу согласились с предложением, означавшим резкую перемену обязанностей?

 — У меня уже появилась семья. Новая должность предполагала повышение зарплаты, поэтому я согласился.

 — За почти сорок лет службы в Театре Бориса Покровского вы многое успели: работали художником-декоратором, заведующим художественно-постановочной частью, заместителем директора и, наконец, директором театра. Спектакли вам ставить приходилось?

 — Приходилось. Театр музыкальный, и это были оперные постановки: «Бедная Лиза» Леонида Десятникова, о которой уже упоминал, «Дворянское гнездо» Владимира Ребикова. А «Сильву» Имре Кальмана я ставил с Борисом Александровичем.

 — На одном месте проработать 37 лет — это очень много.

 — Целая жизнь. Конечно, иногда в таких случаях говорят: невелика, мол, в том заслуга. Но я скажу так: важно не сколько работать, а — с кем. Мне посчастливилось, простите за некоторый пафос, служить искусству вместе с великими современниками. Я ставил спектакли не только с Борисом Покровским — с Сергеем Юткевичем, Геннадием Рождественским. Работал с Альфредом Шнитке, Юрием Башметом, Мстиславом Ростроповичем, Галиной Вишневской, художником Валерием Левенталем. Я ещё не всех назвал. Только благодаря театру можно было «пересечься» с такими людьми.

 — Не секрет — об этом много пишут и говорят — у большого художника зачастую «капризный» характер. Вы такое наблюдали?

 — Конечно. Бывало, Борис Александрович приходил — «люстры шатались», как он, кстати, сам говорил. Но в то же время — мы видели результат работы этого «характера». Мы смотрели спектакль, и у нас перехватывало дыхание, лились слёзы. И мы всё «прощали» и забывали все «обиды».

 — Но у вас другая манера руководства коллективом.

 — Да, я стараюсь сдерживаться. Даже когда мне что-то очень не нравится. Просто я считаю, что любовью, добротой можно сделать гораздо больше. Спектакль-то я делаю не один — с людьми. На все наши слова, действия мы получаем ответную реакцию. Отвлекусь. Борис Александрович рассказал мне однажды такой случай. Поступив в ГИТИС, он подружился с другим студентом — Георгием Товстоноговым. Оба молодые, красивые, горячие. И вот, рассказывает, идут они по коридору ГИТИСа, а навстречу им — какой-то педагог. Вы кто, спрашивает? Мы студенты режиссёрского факультета, один — отделения драматического театра, другой — музыкального. Преподаватель — а запишитесь-ка быстренько ко мне, я педагог по сценической речи. Они отвечают, мол, мы же не артисты. Ничего, говорит преподаватель, — будем ставить режиссёрский голос, чтобы вас было слышно из любого места зрительного зала. И у одного, и у второго режиссёрский голос был такой!.. Так что тут дело не в «капризности», а в — большом эмоциональном напряжении: если что-то не получалось, нужно было сделать так, чтобы получилось.

 — Что особенно отличительным было для вас в Театре Покровского?

 — Для справки замечу, что Камерный музыкальный театр, созданный Борисом Александровичем в 1972 году, получил собственное помещение лишь в 1974-м, да и то это был полуподвал-бомбоубежище в старом сталинском доме. Открытие театра состоялось шикарным спектаклем «Нос» Дмитрия Шостаковича по одноимённой повести Николая Гоголя. Одна из особенностей театра, на мой взгляд, — а я начал работать с Покровским в 1980 году — это его существование с какой-то Божьей помощью. Потому что всё было словно вопреки: всегда нам приходилось не просто что-то преодолевать, чтобы поставить спектакль, а — прикладывать к этому огромные усилия. Второе, на что обратил бы ваше внимание: спектакли ставил Борис Александрович — фантастические. Билеты раскупались за одну ночь. Репертуар на месяц — за считаные дни. Мы часто вынуждены были ремонтировать кассовые двери, потому что билеты приобретались грандиозным штурмом этих дверей. Популярность была невероятная.

 — В 2018 году, вы к тому времени уже уволились, Театр Покровского присоединили к Большому театру. Это стало для многих неприятным событием: Камерный прекращал самостоятельное существование.

 — Да. И Геннадий Николаевич Рождественский, ставший после ухода из жизни Бориса Александровича музыкальным руководителем нашего театра, глубоко переживал произошедшее. Он написал мне большое письмо, очень дорогое для меня, со словами благодарности за совместную работу. В том же году Геннадия Николаевича не стало.

 — Через некоторое время после ухода из театра вас пригласили работать в Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына.

 — Наталья Дмитриевна Солженицына, как говорится, воспользовалась моментом: к 100-летию Александра Исаевича должны были открыть его мемориальную квартиру, и она попросила меня этим заняться. Я согласился.

 — Руководство музеем и театром — разные, конечно, вещи.

 — Земля и небо. В музее — как в библиотеке. Тишина. Я чувствовал себя птицей в клетке. В театре совершенно иная атмосфера, моя — живая, с другими темпами, другой энергетикой. Это просто другая жизнь.

 — Потом вы несколько лет были директором МХАТа имени М. Горького, и вот теперь руководите театрами в Туле.

 — Работаю с двумя замечательными коллективами — ТЮЗом и академическим театром драмы. ТЮЗ меня пригласила возглавить в 2022 году министр культуры Тульской области Татьяна Вячеславовна Рыбкина, а с января 2024 года я был назначен директором ещё и драматического театра.

 — Справляетесь?

 — Надо справляться. Меня очень радует, что люди хотят работать. И работать хорошо. В прошлом сезоне в драмтеатре были выпущены три премьеры, и в этом уже пять, две из них покажем в декабре — бенефис народной артистки России Натальи Савченко «Вальс в облаках» и спектакль для детей «Колдовство по пятницам». В апреле, надеемся, состоится премьера «Тартюфа» Мольера.

 — Артист для вас по-прежнему главное лицо в театре, как вы когда-то сказали?

 — Я в этом плане следую примеру Бориса Александровича Покровского — примеру его отношения к артистам. Он считал, что главный в театре человек — именно актёр, с его тоже, скажем, не всегда простым характером. Артиста надо любить, ему надо помогать, надо создавать условия и для его деятельности, и для жизни вообще. Первое, что я сделал в тульском драмтеатре, — наладил работу буфета. Теперь все обедают здесь: помимо буфета для зрителей, у нас работает внутренний буфет. Разносолов нет, но за умеренную плату можно полноценно пообедать, просто перекусить. Готовят всё тут же, нигде ничего не разогревают, и выпечка своя. Это очень важно. Если человек видит, что о нём заботятся, что его ценят, у него появляется совершенно другая мотивация к работе.

 — Вы говорили, что театр не должен быть коммерческим, но — должен зарабатывать. Поясните, пожалуйста.

 — Ну а почему не зарабатывать? Из наших заработков складывается наш внебюджет, а это премии, дополнительное оборудование, это помощь артистам. Некоммерческий спектакль и коммерческий в одном пересекаются обязательно — и тот, и другой должен быть, простите, хорошим продуктом — добротной во всех смыслах постановкой. Вот мы выпустили «Пиковую даму», премьерный показ был в октябре. Режиссёр этого спектакля Зураб Нанобашвили, заслуженный артист России, приехал к нам ставить грузинскую комедию. Но я предложил «Пиковую даму». Он согласился и даже сам написал инсценировку. А ещё я попросил его обязательно включить в спектакль музыку Шнитке. Я уже говорил, что был знаком с этим великим композитором — в 1991 году мы в театре Покровского ставили его оперу «Жизнь с идиотом». У Шнитке очень театральная музыка, очень, я бы сказал, умная и глубокая; с ней можно выпускать любые спектакли. И вот мы даём «Пиковую даму» уже восьмой раз — аншлаги. У нас перекупщики стали появляться. В мае — это прошлый сезон — поставили «Обыкновенное чудо». Спектакль должен был идти в Новомосковске, но там маленькая сцена — выпустили здесь. Потрясающее воздушное действо с прекрасными декорациями. Публика приняла постановку с восторгом. В сентябре показали «Собаку на сене» — и тоже прекрасные отклики. Какие это спектакли — коммерческие или нет?..

 — Есть ли в ваших планах постановка произведений Чехова, Горького? Вы говорили, что вам это очень интересно.

 — В следующем сезоне должны поставить «Клима Самгина» Горького и «Дядю Ваню» Чехова. С режиссёрами уже договорились. Будут и другие премьеры — всё не расскажу. А к Новому году сделаем «Ночь перед Рождеством» по Николаю Гоголю.

 — Художественный руководитель в драмтеатре появился?

 — Вадим Иосифович Данцигер. Он как режиссёр выпустил более 50 спектаклей в Москве, Санкт-Петербурге, других городах страны. У труппы должен быть творческий руководитель, с которым она может говорить на одном языке. Я директор. У меня экономическое образование.

 — Вы как-то сказали, что техническое оборудование театра сильно устарело…

 — Не просто устарело. Здание театра было построено в 1970 году. Износ оборудования на сегодня — почти 100%. Пройдёт ещё немного времени, и работать будет просто опасно. Но здесь имеется и другой момент. Это здание строилось как конгресс-холл. Зал был рассчитан на 700 мест (сейчас у нас — 770), и добавлялось при необходимости ещё 600. Но это, повторю, был именно конгресс-холл — совершенно не имеющий отношения к театру. Сейчас мы составляем проект реконструкции здания, плотно занимаемся планировкой помещений и видим, что, по сегодняшним техническим нормативам, оно было построено неправильно изначально. Хотя в то время считалось просто уникальным проектом — его создатели были удостоены Государственной премии. И оно действительно очень интересное.

 — Реконструкция приурочена к юбилею театра? В 2027 году ему исполнится 250 лет.

 — Дата очень знаменательная: старше нашего театра только Ярославский. Но к 2027 году реконструировать здание, к сожалению, не успеем. Строительные работы начнутся в 2026 году. Открытие запланировано на декабрь 2028 года. У нас будет уникальный театр, своего рода театральный комплекс. Появится полноценная оркестровая яма, а это значит, что мы сможем привозить оперные спектакли. Будет построена ещё одна сцена — автономная, на 250-300 мест. У нас будут современные гримёрные, современное техническое оборудование. Это будет просто сказка. Таких театров ещё нет. На месте нынешнего малого зала будет репетиционный зал. К решению задачи подключились губернатор, правительство России, федеральное и региональное министерства культуры.

 — Где вы в это время будете работать?

 — Пока не знаем. Помыкаемся, но это того стоит.

 — Вы не производите впечатление человека, который пожалел, что взялся за руководство региональными театрами.

 — А я и не жалею. Так вопрос вообще не стоит. Во-первых, я умею делать своё дело. Во-вторых, оно приносит мне радость. В-третьих, после неприятных событий во МХАТе имени М. Горького я из театра ушёл, но мне хотелось работать, хотелось быть полезным. Я чувствовал в себе этот потенциал. А если говорить конкретно о Туле, то мой дедушка по папиной линии работал главным инженером на тульском молокозаводе. Поэтому звонок министра культуры области Татьяны Вячеславовны Рыбкиной, пригласившей меня в 2022 году возглавить Тульский театр юного зрителя, я воспринял как некий сигнал. Мы в театре многое уже сделали, начали играть серьёзные роли, ставить пьесы серьёзных драматургов. Я всегда считал, что ТЮЗ — это не детский театр. Это в первую очередь театр для молодёжи. Да, детские спектакли там должны быть, но они должны быть серьёзной «литературой». Первый спектакль мы поставили по Ивану Шмелёву — «Моя любовь». Приехал мой приятель Виталий Салтыков — известный театральный и кинорежиссёр с консерваторским вокальным образованием — и все артисты в этой постановке даже запели. Совместно с Домом русского зарубежья, приславшим нам материалы об Иване Шмелёве, была подготовлена ещё и выставка. Так что жалеть не о чем.

 — В ТЮЗе в октябре состоялась премьера спектакля по повести Льва Толстого «Казаки». Специалисты прекрасно отзываются о постановке.

 — Я давно хотел перенести эту повесть на сцену, и спектакль действительно получился. Режиссёром стал Сергей Потапов, а замечательный балетмейстер Зураб Агузаров поставил все танцы — и казацкие, и чеченские.

 — Наверное, повезёте «Казаков» в Москву?

 — Повезём.

 — Слушая вас, чувствуешь, что вы работаете в рамках уже сформированной, выверенной театральной идеологии. Или не так?

 — Когда я писал концепцию работы театра как претендент на занятие должности директора драмтеатра, особо отметил именно эту мысль: у нас обязательно должна быть культурная политика по выстраиванию театрального репертуара. Такая стратегия, на мой взгляд, просто необходима. Это означает, что мы должны брать ребёнка в ноль — начинать с кукольного театра — и вести — через ТЮЗ — до драматического. В Туле это легко сделать: все три театра — рядом. Из одного выросли — пошли в другой. Разве это не здорово?

 — Вы говорите о театральной и зрительской преемственности.

 — Именно. Это часть той самой концепции. Молодёжь надо заинтересовывать. А чтобы заинтересовать, театр должен стать неким «модным» местом. А модное место должно быть современным. Реализация всех этих проектов, конечно, требует денег. Но что их не требует? Особенно если мы говорим о настоящем искусстве. И у нас это возможно. Лет через десять в наш театр будут ездить из Москвы.