«Мы сидели в окопе, боеприпасы закончились. На расстоянии 15 метров от нас располагались окопы немцев. И вот они бросают в нас гранаты. На счет «раз» – выдернул чеку, «два» – бросили, «три» – мы их ловили и бросали назад немцам. На счет «четыре» – граната взрывалась у них в окопе. Не успел поймать, значит убит»…
Дневник… Первые ассоциации с этим словом возникают какие-то
несерьезные, что ли, легковесные. Ну какой он, дневник? Школьный – уже забыт, а вспомнишь – улыбнешься. Все больше воображение рисует жеманных барышень из позапрошлого века, в минуты раздумья мечтательно устремивших взор к небу, за секретером размышлявших, как изящнее доверить все самое сокровенное бумаге, да, может быть, экзальтированных поэтесс, склонившихся над рукописными тетрадями…
Этот год для Михаила Свинтицкого юбилейный – в ноябре ему должно исполниться сто лет.
Век жизни вместил множество событий. Кто бы мог подумать, что простой белорусский паренек, сын кузнеца, пройдет всю войну, будет не раз тяжело ранен, а потом с красным дипломом окончит вуз, славно потрудится в Африке и примет участие в строительстве значимых для Тулы объектов – драмтеатра, здания правительства, областной больницы, диагностического центра, множества промышленных и жилых зданий.
Наличные на фронте – они были у каждого военнослужащего Красной армии. Ведь своевременное обеспечение воинских частей деньгами способствовало «выполнению мероприятий командования по поддержанию высокой боеспособности воинских частей и высокого политико-морального состояния воинов Вооруженных сил СССР»1. Впрочем, денежное довольствие в регулярной армии – дело обыденное, а вот то, что и партизаны или их семьи получали деньги, – не самый известный факт.