Сквозь пыль веков

В этом году – 30 лет Тульской археологической экспедиции. 30 лет тому назад на место битвы устремились энтузиасты – археологи, историки, геофизики, студенты. Их пьянил дух открытий, жажда неизведанного. Они были первооткрывателями и романтиками. Листаем подборки черно-белых фотографий. Кто они – эти мальчишки и девчонки, и молодые люди с лопатами, планшетами, приборами? Среди них – геофизик Михаил Яковлевич Кац и историк Александр Владимирович Лаврентьев. Рассказать о своих впечатлениях той поры их попросили студенты кафедры журналистики ТулГУ.

«Непопулярная» профессия

– Михаил Яковлевич, расскажите, как вы попали в профессию. Она ведь считается достаточно непопулярной...

– Геофизика на самом деле популярная профессия. Тем более у меня проблемы с определением профессии не было, за меня всё решили. Отец был геологом, мама работала в геологоразведочном институте, там они и познакомились. Дома также постоянно бывали в гостях геологи, которые и поспособствовали выбору специальности. В более осознанном возрасте мне уже посоветовали геофизику. И в 1974 году я поступил на геологический факультет МГУ, после него приступил к самостоятельной работе.

– В чём заключается работа геофизика при раскопках?

– Работа геолога заключается в определении места, которое разведали археологи, выявления объекта раскопок. Наши исследования происходят в разное время, работа опережающая. Например, в мае мы выезжаем на Куликово поле на одно из сельских поселений, а копать там будут только в июле. Хоть наши работы разнятся по времени, но с нами всегда работает археолог, который отвечает на вопросы и объясняет необходимые детали. Мы строим карту и показываем место, где находится объект и где нужно будет копать. Когда я начинал свою деятельность, применение геофизики в археологии было экзотикой, да и сейчас не все это используют. В этом плане Тульская археологическая экспедиция была уникальная. Мы с самого начала участвовали в ее работе, и сейчас продолжаем сотрудничество

– Профессия археологического геофизика востребована в наше время?

– Большого спроса нет, только самые продвинутые археологи могут себе это позволить.

– Без профильного образования возможно состояться в профессии?

– Только на техническом уровне. Можно научиться ходить с прибором и выполнять съёмку по определённым правилам, но любой вопрос будет ставить тебя в тупик без теоретических знаний. Без образования далеко не продвинуться.

«За независимость Буркина-Фасо»!

– Случались ли во время экспедиций какие-то курьезы?

– Курьёзные случаи происходят обычно со студентами. Вот, например, работали мы в Казахстане в 1988 году в самый разгар сухого закона и всяческого дефицита. У нас было много студентов, в том числе из африканских республик. Как-то раз начальник экспедиции поехал в магазин и увидел на прилавке вино, не купить которое было просто преступлением. Вино он благополучно купил, но об этом узнала вся партия. Поэтому нужно было проставляться, но вот повода не было. И неожиданно начальник по радио услышал, что сегодня день независимости Буркина-Фасо. И как раз в этой экспедиции у нас был студент оттуда. За ужином начальник экспедиции торжественно выставил на стол две бутылки вина, встал и произнёс речь: «Дорогие друзья, сегодня день независимости Буркина-Фасо и я хочу поднять бокал за это событие и поздравить нашего студента из этой страны». Студент так растрогался, что всплакнул, бросился в объятия к начальнику и со слезами на глазах сказал: «Я не знал, что в России отмечается день независимости моей страны. Приеду на родину – всем расскажу, какая у вас замечательная страна!»

– Как вы разнообразили быт в экспедициях?

– На самом деле быт человека в коллективе не совсем изученная история. Полевой сезон может длиться полгода. По моим наблюдениям через два месяца у человека начинает ехать крыша. Поэтому быт надо разбавлять, устраивать выходные, постоянно ухо востро держать. В дни отдыха у нас обычно рыбалка, охота. Когда в отряде были студенты, они разводили вечером костры и играли песни под гитару, днём был футбол или волейбол. Еще быт разбавляли поездками в краеведческие музеи, к архитектурным памятникам поблизости.

– Какое самое значимое достижение за 30 лет Тульской археологической экспедиции?

– Обнаружение пушечных ядер, изготовленных на первых тульских заводах в 16 веке. Эти ядра экспонируются сейчас в музее «Тульские древности».

Как мы нашли клад

– Александр Владимирович, а вас какая история привела к истории?

– Все очень просто на самом деле. Во втором классе я попал в исторический музей на Красной площади. Там в первом зале висели бивни мамонта, через зал было скифское золото, еще через два древности Киевского государства. Там и сейчас все так же, любой желающий может посмотреть. До музея я ничего подобного не видел, у нас в доме книг не было. Это все произвело на меня сильное впечатление, поэтому я решил, что непременно стану историком. Так со второго класса ничего и не изменилось.

– Сфера ваших научных интересов?

– Русское средневековье и раннее новое время. Условно говоря, между 14 и 18 веками. Это очень продолжительный период, в нем есть разные и не похожие друг на друга явления и события, поэтому я занимаюсь то одним, то другим. Но, так или иначе, все происходит в этих временных рамках.

– Какой была ваша первая экспедиция?

– В седьмом классе я стал ходить в археологический кружок, который находился в Московском дворце пионеров. И вместе с ним поехал в свою первую экспедицию – это была Старая Рязань. Сама экспедиция была большая, а нас, школьников, было примерно человек двадцать. Проходило все очень интересно и неожиданно, экспедиция оставила после себя замечательные впечатления. В тот год нашли очередной клад. Рязань в принципе славится тем, что там нашли почти полтора десятка кладов, зарытых во время татаро-монгольского нашествия. И вот один из них нашли мы. На следующий год я с этим же кружком отправился на Селигер. Это уже, конечно, совершенно другие объекты, вообще все другое. В первом случае это древнерусский город, во втором – глубокая лесная периферия эпохи Бронзы. Еще через год я ездил в Крымскую экспедицию, которая копала греческие поселения. Но археологом я так и не стал.

– Многие археологи, попадая в свою первую экспедицию, проходят некое посвящение, было ли у вас такое?

– Нет, у меня ничего такого не было, все-таки я был еще школьник. В разных экспедициях вообще было по-разному. Где-то существовали такие традиции, где-то их не было. Но в старой Рязани ничего такого не существовало. Приехал, дали лопату в зубы, и иди копай. Вот и все посвящение.

Историк на раскопках – обычный землекоп

– Чем историк занимается во время экспедиции?

– Историк во время экспедиции, как и все, копает землю. Все, тут других ролей у него нет. Потому что археология и история-это две разные науки. Археолог во время раскопок руководит процессом, контролирует все. Историк на этом этапе просто некая рабсила, если он приехал в археологическую экспедицию. Я, например, стараюсь каждое лето ездить, но никакой наукой я там не занимаюсь. Моя работа находится непосредственно в городе при библиотеке или компьютере.

– Жизнь в экспедиции: что для вас самое сложное?

– Если дождливый сезон, то, конечно, сырую землю тяжело копать, купаться в речке холодно. А так никаких иных проблем и нет. Погода нужна хорошая, у нас в стране ничего важнее этого дела и нет. Причем абсолютно для всех, для археологов в том числе.

– Как вы попали на Куликово поле?

– Это была абсолютная случайность. В 1980 году на Куликовом поле начались археологические работы. Я в это время работал в историческом музее, и моим соседом на этаже был зачинатель археологии Куликова поля Михаил Иванович Гоняный. В 1984 году он позвал меня в экспедицию. Сказал, что все необходимое есть, можно поехать на Куликово поле в командировку. Я в то время как раз был свободен, так что это случайность чистой воды.

– Чем вам понравилось это место?

– Там очень красивые места, неожиданные пейзажи. Но не всегда есть очевидные причины, почему тебе нравится то, или иное место. Я вообще прямиком к исследованию Куликовской битвы не причастен. Книги у меня про регион и его историю в разные времена, про людей, которые там жили. Мой интерес лежит там. А история к самому полю и не прилагается, у нее своя собственная жизнь

Почему Дмитрий Донской мог не стать Великим князем Московским

– Планируете ли еще совместную деятельность с «Куликовым полем»?

– Да, я постоянно на самом деле это планирую. Вот, например, на территории Куликова поля, а как вы понимаете, это очень абстрактная территория, находился самый южный русский город 14 века. Это единственный город, расположенный на Дону. И вот сейчас я пытаюсь понять, где он находился, и сделать это без археологии практически невозможно. Потому что письменных свидетельств очень мало.

– Чем сейчас вы занимаетесь?

– Именно сейчас я пишу книгу про Великого князя Московского Семена Гордого. Это родной дядя князя Дмитрия Ивановича Донского, героя Куликовской битвы. И если бы не он, точнее не его гибель, то при нормальном раскладе Дмитрий Донской никогда бы не стал Великим князем Московским, так как он принадлежал ко второй ветви княжеского дома. Возможно, он бы и не был героем Куликовской битвы.