Расстрельный приговор: не просто кузнец, или Кто работал на немцев в Черни в 1941-м?

Читатели из Черни после выхода проекта о коллаборационисте Владимире Кельвесе и тульских чекистах, которые еще в военное время привлекали к ответственности его вместе с командой подручных, попросили редакцию возобновить публикацию сведений о положении дел в их районе в 1941 году в период оккупации.

Пресс-служба Управления ФСБ России по Тульской области предоставила по нашей просьбе уникальные материалы о тех давних событиях, которые наверняка заинтересуют сегодня не только жителей Чернского района, но и всех, кому дорога богатая история края. Любопытная деталь: сегодня перед нами документ от 15 марта 1942 года, в котором Чернь упоминается не как поселок (как сейчас), а как город. Что же это за документ? Изучим протокол допроса, составленный сотрудником Орловского Управления НКВД младшим лейтенантом госбезопасности Г. Допрашивал он в тот день в качестве свидетеля Илью Кузнецова.

ДОСЬЕ
Илья Николаевич Кузнецов. Родился в 1899 году. Уроженец деревни Костомарово Жерловского сельсовета Чернского района Тульской области. По социальному происхождению из крестьян-бедняков. Считался малограмотным. После освобождения Чернского района от фашистов был арестован и содержался под стражей в Черни.

В Черни-то чекист Г. и побеседовал с Кузнецовым. Представителя советских спецслужб интересовало: знает ли Илья Николаевич некоего Кутепова Петра Федоровича, и если да, то в каком качестве? Арестованный не скрывал: да, Кутепова знал – как работника сельскохозяйственной комендатуры немцев. Напомним, существовала в оккупированной Черни такая структура, где подвизалось немало пособников. Когда немцы захватили Чернь и Чернский район, то Кутепов (со слов Кузнецова) стал работать уполномоченным от этой самой сельхозкомендатуры. Откуда же Кузнецов узнал, что Кутепов работал у немцев? Когда фашисты оккупировали Чернский район, сам Кузнецов заделался старостой Жерловского сельсовета и д. Жерлово. Примерно в начале декабря 1941 года к Кузнецову в Жерлово приехал Кутепов – гость привез приказ из Черни немецкого коменданта сельскохозяйственной комендатуры. В этом приказе говорилось: всем председателям сельсовета и колхозов немедленно явиться в Чернь в распоряжение сельскохозяйственной комендатуры для прохождения регистрации. В случае неявки в сельхозкомендатуру и укрывательство – расстрел.

Каким был тот визит Кутепова в подробностях? По прибытии в Жерлово Кутепов через посыльного вызвал к себе Кузнецова и председателя колхоза «Страна Советов» Афанасия Ивановича Лукина. И еще лично Кутепов ездил к председателю колхоза «Красный ударник» Ивану Федоровичу СуровОму. «Когда мы приходили к Кутепову, он объявлял нам под расписку на приказе немецкого коменданта. Кутепов предупредил нас, что в случае неявки нас в комендатуру он доложит коменданту, что мы находимся дома, что приказ нам объявлен, и в случае неявки мы будем подвергнуты наказанию – расстрелу. Приказ немецких властей нам зачитал сам Кутепов Петр и, уезжая в Чернь, приказ увез с собой. Под силой угрозы Кутепова и привезенного им приказа мы вынуждены были явиться в сельхозкомендатуру, где нас опросили, кем мы работаем и в каких колхозах. Больше я гражданина Кутепова не видел», – пояснил Кузнецов.

В поле зрения чекистов после освобождения Чернского района от гитлеровцев попал и Петр Афанасьевич Смирнов – 8 мая 1942 года он был арестован сотрудниками областного УНКВД и привлечен к уголовной ответственности по ст. 58-1 «а» УК РСФСР от 1926 года. О нем известно, что родился в 1894 г. в деревне Назарово Чернского района. В ВКП(б) не вступал. Проживал до ареста в д. Стекольная Слобода. Трудился кузнецом в колхозе. Основанием для ареста послужили показания свидетелей Е. Д. Комарова, Д. Д. Годунова и В. П. Орловой, сообщивших: Смирнов в период оккупации добровольно поступил к немцам на службу старшиной, активно помогал врагу, снабжая вермахт продуктами и обеспечивая гужевым транспортом. Получая приказы из сельхозкомендатуры, Смирнов размножал их и объявлял старостам деревень. Речь в них шла об изъятии у чернских крестьян коров и овец (фигурант уголовного дела лично участвовал в изъятии скота у селян, причем в первую очередь у семей коммунистов); о мобилизации лошадей с повозками и людей – в обоз немецкой армии.

На предварительном следствии Смирнов виновным признал себя полностью – и добавил, что помимо конфискации живности у колхозников (предназначавшейся, разумеется, немцам), присутствовал на инструктаже в сельхозкомендатуре. Возглавлявший ее В. Г. Кельвес «дал указание о работе старост и старшин и вручил им удостоверения личности. Кельвес дал распоряжение доставить в Чернь земельно-шнуровые книги колхозов» – что Смирнов и выполнил, собрав указанные книги в 5 колхозах. Смирнов сообщил чекистам, что к нему как к старшине приезжали 2 представителя сельхозкомендатуры с приказами. «Один в отношении конфискации всего скота у населения, а второй в части мясозаготовок»; фамилии этих представителей Смирнов не назвал – забыл или не знал вовсе.

12 августа 1942 года постановлением Особого Совещания при НКВД СССР Смирнов был приговорен к высшей мере наказания. Его расстреляли.