Тест на коллективный снимок

 Людмила ИВАНОВА
 Геннадий ПОЛЯКОВ

Планировалось, что в Туле, больше того – в центре города, в совсем новой гостинице неподалеку от кремлевского сада – будут останавливаться дагестанские борцы, питерские поэты, московские художники и всякие «бурановские бабушки». Но жизнь смешала карты, и первыми постояльцами трехэтажного отеля стали вынужденные переселенцы из Украины.

Из шахты –
в «Штамп»
– Вы журналисты? Вас кто-то уполномочил разговаривать с нашими жильцами? – встревожилась администратор Юлия, увидев во дворе репортеров, которые брали интервью у бывших граждан Страны Советов, до недавнего времени живших под сине-желтым флагом.
С подобным отношением к себе мы встретились впервые, хотя «Тульские известия» пишут о прибывающих с Украины с завидным постоянством. Впрочем, тревога работницы гостиницы была вполне оправданной: на лице у нас не написано, с добром или со злом пришли мы к переселенцам.
Сами же украинцы общались с нами без боязни – пройдя через ужас бомбежек и обстрелов, а потом оказавшись под крылом российских спасателей, сотрудников паспортно-визовой службы и медиков, наотвечавшись на вопросы работодателей, простых туляков, они спешили поделиться с нами своими впечатлениями о житье-бытье. Ну а мы, в силу профессии, ждали сенсации.
– Я с женой и детьми приехал из Донецкой области. Когда добрались до российской границы, сотрудники МЧС не спрашивали, кого куда везти, – сажали в автобусы и отправляли подальше от вой­ны, – рассказал молодой человек по имени Юрий. – Признаться честно, Тульскую землю как  пристанище мы не рассматривали. Как только пришли в себя, рванули в Кемеровскую: я ведь шахтер, думал, на работу там устроюсь. Но местный климат детям не подошел, вот и вернулись в Тулу. Конечно, жалко, что здесь моя специальность уже не нужна. Я работал на известной шахте «Комсомолец Донбасса», на глубине 817 метров комбайном уголь добывал...
О событиях восьмимесячной давности он рассказывает уже вполне спокойно, хотя тогда встревожился не на шутку:
– 19 июня к проходной на бронетранспортерах подъехали солдаты в масках, сказали, чтобы все покинули рабочие места. Нас во второй смене было две с половиной тысячи человек – мы гурьбой стали подниматься в клетях, быстро помылись. Потом нас построили и показуху устроили: шахту расстреляли из больших пулеметов, банкоматы бэтээрами повырывали, а нам только зарплату начислили... Я как до дома добрался, сразу жене сказал, что надо уезжать.
У Юрия двое детей – сыну 2,5 года, дочке 7 лет. Сейчас он устраивается на машиностроительный завод «Штамп», а жена сидит с ребятишками. В комнате, где проживает семья, размещаются 14 человек, но Юрия это не смущает:
– Жаловаться просто грех – и кормят хорошо, и помыться-постирать всегда можно. В помещении тепло, на улицах – спокойно...

Война – войной,
а жизнь продолжается
Следующая наша собеседница – Наталья Викторовна из Краматорска, живет в гостинице с сентября.
– Мои родители давно умерли, мужа нет, приехала с сыном – он только 9-й класс окончил, аттестат получил. Мальчику 16 лет, учится в школе, получил новые книжки, медиков прошел быстро. Есть ли проблемы? Не поверите: нет! Были проблемы с сердцем у сына, так ему в Туле полное обследование провели. Мы на Украине о таком даже и не мечтали, у нас просто не хватило бы денег.
Наталья Викторовна рассказала, что в гостиницу приходили чиновники из администрации города, из паспортного стола, все разъяснили. Теперь главная задача – найти работу. Сама она по профессии полиграфист, но по специальности устроиться уже не получится: после развала СССР в Краматорске типографий не осталось, и женщине пришлось трудиться то в баре, то в магазине, и квалификация потерялась.
– В Туле пока с официальным трудоустройством ничего не получается, но подработка у меня уже есть. Подруга вот устроилась страховым агентом. У нас вообще почти все какое-то занятие нашли. Выкручиваемся, короче, без денег не сидим. Сколько там война продлится – неизвестно, а второй жизни не будет...

Без сенсации
Пока мы разговаривали с переселенцами, подъехал руководитель пункта временного размещения Дмитрий Фуртичев. Ему, конечно, сообщили о визите газетчиков, и он, как любой человек, не привыкший к повышенному вниманию, уже ждал от нас разноса и компромата – а чего еще ждать от журналистов? Но мы попросили Фуртичева... сфотографироваться с жильцами. А для себя решили так: пойдут на это украинцы – значит, уважают его, нет – значит, не оправдал доверия.
По газетной странице уже видно, что история с коллективным снимком закончилась вполне счастливо. Оно и неудивительно: Дмитрий Альбертович знает о бедах и радостях каждого из 60 переселенцев. На двери гостиницы указан его телефон, и каждый желающий может позвонить руководителю ПВР в любое время дня и ночи. А еще Фуртичев устраивает для них экскурсии, водит в парки и музеи, собирается отвезти в Ясную Поляну. Впрочем, никакой сенсации в этом нет – как и любой россиянин, Дмитрий Альбертович просто хочет жить в мире и спокойствии и как может помогает тем, у кого их отняли.
– А вы только хорошее будете писать или плохое тоже? – спросила одна из жительниц гостиницы, когда мы уже собирались в редакцию. – Я, к примеру, в комнате с детьми живу, а некоторые любят окна открывать и сквозняки устраивать.
– Только хорошее, – ответили мы и распрощались с постояльцами гостиницы. Потому что проветривание помещения – дело нужное, но уж эту проблему украинцы способны решить самостоятельно. Без УФМС, МЧС и журналистов.