Лошадь от гитлеровцев старшине Кузнецову, или Что связывает Чернь с Кемерово?

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ

Фото: Сергей КИРЕЕВ (реконструкция событий 1941 года в Тульской области)

Наше издание, опираясь на материалы пресс-службы Управления ФСБ России по Тульской области, продолжает рассказ о малоизвестных событиях, происходивших в 1941-1942 годах в Черни и ее окрестностях. Нас попросили читатели прояснить судьбу Ильи Кузнецова, которым заинтересовались чекисты после освобождения района от фашистов. И вот что удалось узнать об этом человеке.

ДОСЬЕ

Илья Николаевич Кузнецов. Родился в 1899 году в деревне Костомарово Чернского района Тульской области, проживал там же. По социальному происхождению из крестьян-бедняков. Малограмотный. Беспартийный. В феврале 1942 г. был арестован сотрудниками областного Управления НКВД и привлечен к уголовной ответственности по ст. 58 п. 3 УК РСФСР от 1926 года; содержался под стражей в Черни. До ареста работал председателем Жерловского сельсовета. Основанием для ареста стали показания свидетелей М. Г. Крылова, П. М. Кузнецова, А. Г. Крылова, И. Д. Костомарова, Е. И. Крыловой, Кузнецовой.

Свидетели сообщили, что в период немецко-фашистской оккупации Чернского района Кузнецов заделался старшиной деревень Жерловского сельсовета – со всеми вытекающими отсюда последствиями: мобилизовал гужевой транспорт для нужд немецкой армии, был проводником германских войск, за что в качестве вознаграждения получил от врага лошадь. Кузнецов на предварительном следствии виновным себя признал полностью. С его слов, старшиной его назначил комендант Чернской сельхозкомендатуры (правда, фамилию этого ставленника Кузнецов не назвал – видимо, не знал или запамятовал). Илья Николаевич во время оккупации явился в Чернь на регистрацию и инструктаж по приказанию другого немецкого пособника – Петра Кутепова, «который угрожал расправой со стороны немецких властей в случае неявки».

25 июня (по другим данным 25 июля) 1942 года Военный Трибунал войск НКВД Тульской области приговорил Кузнецова к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. А дальше стали происходить интересные вещи. 19 января 1943 года по протесту Верховного Суда СССР Военная Коллегия Верховного Суда СССР своим определением отменяет приговор – в связи с тем, что действия Кузнецова необходимо квалифицировать не по ст. 58 п. 3, а по ст. 58-1 «а» УК РСФСР. И дело осужденного возвратили на доследование со стадии предварительного следствия. «В процессе доследования преступная деятельность Кузнецова была полностью установлена, но 5 октября 1943 года определением Постоянной сессии Кемеровского областного суда по делам Сиблага НКВД было установлено, что Кузнецов страдает тяжелым неизлечимым недугом, вызвавшим полную потерю трудоспособности, и поэтому по решению этой сессии он был из-под стражи освобожден, а дело его сдано в архив 1-го спецотдела УНКВД по Тульской области на хранение». Вот такой неожиданный поворот! И нам пока неизвестно, что же случилось с Кузнецовым дальше: вернулся ли он в родные края? Сколько еще прожил?.. Видимо, ответы на эти вопросы еще предстоит поискать тульским историкам, музейщикам, краеведам.

А вот незавидная судьба еще одного жителя Чернского района, которым заинтересовались чекисты. За ним пришли в июне 1942-го, привлекли к уголовной ответственности по ст. 58 п. 1 «а» УК РСФСР от 1926 года. Петр Антонович Егоров родился в 1887 году в деревне Пишково, проживал там же, в ВКП(б) не вступал, считался малограмотным, трудился конюхом в колхозе. Когда район захватили немцы, Егоров стал старостой родной деревни и «оказывал активную помощь немцам в снабжении их армии продуктами, а также гужевым транспортом, о чем на предварительном следствии показали 6 свидетелей, его односельчан». Заметим, что пособники из Чернской сельхозкомендатуры Кельвес, Борзенков, Зайцев и другие, о которых мы рассказывали ранее, в материалах дела Егорова не проходят.

Обвиняемый на допросах признал свою вину. 26 августа 1942 года Петр Егоров был осужден – по постановлению Особого Совещания при НКВД СССР его приговорили к 5 годам исправительно-трудовых лагерей. А 2 февраля 1945 года он умер в местах заключения, «о чем в деле имеется извещение из Карагандинского ИТЛ от 12.02.1945 года».