Водитель для щекинского бургомистра и его команды, или Пора ехать, а, точнее, бежать

Бывший щекинский бургомистр Кувшинов после бегства из города – напомним, покинул Дмитрий Павлович г. Щекино 14 декабря 1941 года вместе с отступавшими от Тулы частями вермахта – оказался в Белоруссии. Конкретно – в Барановичах. Об этом малоизвестном для общественности периоде его жизни говорится в рассекреченных материалах архива Управления ФСБ России по Тульской области. Кстати, там, в Барановичах, Кувшинова арестовали советские спецслужбы… А прибыл он туда из города Карачева, что на Брянщине, – с тыловыми хозяйственными частями немецкой армии, отходившими под ударами Красной Армии. И в Барановичах германский ставленник прожил с 29 сентября 1943 года по 30 декабря 1944-го.

Отходили машины, танки и ставленники

«Уходя в тыл к немцам с их отступающими воинскими частями, я оберегал себя как активного немецкого ставленника от всяких репрессий, которые могли последовать со стороны органов советской власти в первую же минуту при вступлении частей Красной Армии в Щекинский район, – не скрывал Кувшинов на допросе мотивы своего бегства. – 12 декабря 1941 года в пятницу по городу Щекино мною и другими работниками было замечено сильное передвижение немецких войск, главным образом автотранспорта с живой силой, который двигался в сторону Орла, в связи с чем у меня возникло подозрение на то, что немцы из Щекинского района отступают. Зная о том, что при вступлении частей Красной Армии в нашу местность все немецкие ставленники, хотя и бывшие советские граждане, оказывавшие в той или другой степени немцам помощь, будут подвергаться репрессиям со стороны органов советской власти, я решил обратиться и узнать о своей дальнейшей судьбе у немцев, в частности, с этим вопросом я обратился в комендатуру города к Кольге, коменданта Паура не было на месте, который мне сказал: «Никакого отступления наших войск нет и не может быть». Получив такой ответ, я ушел от Кольги и стал продолжать работу в городской управе».

Конечно же, Кольга лукавил. Или же был твердолобым нацистом, который верил в победу гитлеровцев даже тогда, когда их гнали наши пехотинцы, танкисты, артиллеристы от стен Тулы через Косую Гору, Ясную Поляну, Воробьевку и другие населенные пункты? Как бы то ни было, и утром следующего дня, 13.12.1941 г., Кувшинов видел в городе все то же самое, что и накануне: фашисты явно отходят, но никак не рвутся вперед на Тулу и Москву. Забеспокоился, разумеется, пуще прежнего. И отважился вторично обратиться в комендатуру к немцам: взял с собой переводчицу Щекинской горуправы С-у-С-ву и пошел с ней опять-таки к Кольге. У Кольги Кувшинов поинтересовался: что же в итоге предпринимать им, помощникам оккупационных властей? Кольга выслушал и…порекомендовал «продолжать работу согласно прежде полученного от них (немцев) указания». А 14 декабря Кувшинов несмотря на оптимистичные уверения гитлеровцев, что, мол, без паники, как он сам говорил, имел уже неопровержимые доказательства того, что оккупанты из Щекинского района бегут! Ведь в направлении Орла, «помимо различного военного транспорта, движутся и танки». Кувшинов пошел к еще одному коллаборационисту Тр-ко (это был заместитель бургомистра г. Щекино). Оба они явились к Пауру – в комендатуре Паур находился вместе с Кольгой.

– Что же делать? – встревожился бургомистр.

– Прекратите всякую работу и можно собираться к отъезду, – удивили Кувшинова ответом Кольга и Паур.

«Не теряя зря время и видя любезный разговор Паура со мной, я тут же обратился к нему с просьбой оказать содействие в транспорте за неимением такового в управе, – вспоминал Кувшинов в разговоре с чекистами. – Паур в этом случае пошел на уступки, связался по телефону с комендантом сельскохозяйственной комендатуры, который часа через 2-3 предоставил грузовую 3-тонную автомашину с водителем ее, одновременно для сопровождения автомашины предоставил унтер-офицера».

Как коллаборационисты из Щекино до Орла три дня добирались

Примерно в полдень 14 декабря 1941 года Кувшинов вместе со своей семьей (женой, сыном, 3 дочками) погрузился в указанную выше машину. И она выехала за пределы города. В этом же грузовичке поместились Тр-ко и его семья, переводчица городской управы С-а-С-ва с мужем и 3 детьми, полицейский Б-к с семьей, начальник финансового отдела горуправы Вл-ов и его жена, управляющий шахтами Шел-ин. Всего в той машине из города уносились в глубокий немецкий тыл 28 человек! «У нас у всех немецких ставленников была одна задача – это уехать подальше от Красной Армии и не попасть в руки представителей советских властей, но к этому необходимо добавить и то, что когда я получал автомашину для эвакуации из Щекинского района, то Паур и Кольга мне сказали, что, мол, они отступают (все-таки фашисты признали этот факт перед своими холуями. – Прим. ред.) не дальше как до города Орла, следовательно и наша остановка должна быть там», – заявил Кувшинов на допросе 15-16 июня 1945 года. Машина из Щекино с коллаборационистами и их семьями прикатила в Орел 17 декабря 1941 года.

Расстрелянный староста деревни Косое

В нашем редакционном проекте о положении дел на территории Щекинского района в 1941 году мы регулярно рассказываем и о ставленниках немцев в глубинке – о старшинах и старостах. Их после освобождения района от фашистов активно разыскивали чекисты и привлекали к ответственности.

29 декабря 1941-го Управлением НКВД по Тульской области был задержан и затем арестован по обвинению в измене Родине уроженец и житель деревни Косое Георгий Александрович Ку-в, 1909 года рождения. Он был старостой указанной деревни, «выполнял указания оккупационных властей», «виновным себя на следствии признал». 28 декабря 1941 г. на допросе Ку-в сообщил чекистам, что «по предложению Щекинского городской управы и немецкой военщины 15 ноября 1941 года общим собранием деревни Косое я был избран старостой деревни и проработал до 15 декабря. За время моего нахождения в административных органах немецкой военщины лично мною выполнены следующие требования немецкой армии. Изъяты в колхозе 4 лошади с упряжью и выделены были 4 возчика, которых направил в распоряжение Щекинского городской управы». Эти люди и лошади в Косое на момент задержания Ку-ва не вернулись… Вернулись позднее? Или погибли?

Кроме того, староста Ку-в взял мешок картофеля, 6 выделанных овчин, несколько литров молока – и все это направил для управы. Бесплатно, конечно же. «Скот и продукты немецкие солдаты изымали самовольно как из колхоза, так и у граждан нашего селения, – признавал ставленник. – Противодействовать я им был не в силах». 10 декабря 1941 года старосту Ку-ва вызвали на совещание в горуправу, там присутствовали все старосты района. «Немецкое командование поставило перед нами вопрос – убрать колхозные хлеба и сдать им (немцам), других подобных совещаний не было».

Какова же судьба старосты? Ку-в был «расстрелян за измену Родине» – по постановлению Особого Совещания при НКВД СССР от 15 апреля 1942 года.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

На фото: Дмитрий Кувшинов

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ совместно с архивом Управления ФСБ России по Тульской области