Премьера
Ищи, в чем ошибся
Ирина Мельханова
Елена Кузнецова
Непростой спектакль со сложной судьбой – «Отец Сергий» вышел на подмостки тульского драматического.
Тысяча страстей
Одноименная повесть Льва Толстого, над которой тот работал около восьми лет, так и не была опубликована при жизни писателя, а после выхода вызвала немало споров и до сих пор имеет неоднозначную оценку в православной среде.
Покушается ли литературный образ Сергия на незыблемость православных догматов или, наоборот, укрепляет в истинной вере? С кем и о чем говорил автор, создавший, по мнению ряда критиков, «антижитие»? Какую роль отвел своему герою – святому отцу, далекому от святости?
…Блестящий молодой офицер гвардии, равно успешный на службе и у женщин, гордый красавец, князь Степан Касатский будоражит свет необъяснимым поступком.
Впереди – огромные и горячо желанные перспективы: взаимная любовь Касатского должна увенчаться его свадьбой с фрейлиной императрицы, графиней Мэри Коротковой, что не только подарит князю семейное счастье, но и откроет путь в высший свет, куда он так стремится…
И вдруг герой в одночасье рвет помолвку, выходит в отставку, отказывается от имения и уходит в монастырь.
Только покоя обрести не может.
Не смирение, а гордыня влечет Степана в храм. Разочарование в избраннице, оказавшейся далекой от идеалов князя, принято им как тяжкое оскорбление. Снести нет сил, проще отринуть мир. Принят постриг под именем отца Сергия…
Отчего же нет покоя? Отчего радости нет?
«Надо быть всегда радостным. Если радость кончается, ищи, в чем ошибся», - эта строка из последнего сочинения Льва Толстого «Путь жизни» рефреном пройдет через весь спектакль. Как и история о зеленой палочке – второй план многослойной постановки об отце Сергии. Вот бы найти эту чудесную палочку и узнать секрет всеобщего счастья! Ведь каждый человек непременно должен быть счастлив…
Только где же, где она – эта ошибка, что никак не пускает?
Сергий знает своих врагов в лицо: тщеславие и похоть из прежней жизни неотлучной тенью бредут за ним, раз за разом осознающим собственную слабость и неспособность к истинной вере.
Бежит ли он от своих пороков в монастырь – получает перевод в столичный приход, где нет укрытия ни от светских барышень, ни от карьерных искушений.
Удаляется ли затворником в келью – бесстыдная соблазнительница является и сюда.
Калечит ли себя, противостоя греху – цепочка последующих событий возвеличивает его как чудотворца. Толпы паломников, всероссийская слава и вновь – женщины.
Морока, досада, соблазны, тщеславие, скука. И нет радости. А если нет, значит, ищи ошибку…
В зеркальном отражении
Эту ипостась Сергия – мятущегося, безуспешно силящегося жить для Бога – хотел воплотить на сцене бывший худрук Тульского академического театра драмы Дмитрий Краснов. Сам же занимался и постановкой драмы «Отец Сергий». Начал репетиции…
Скоропостижный уход Дмитрия Краснова мог стать для спектакля фатальным. Но в тульском драматическом нашли силы, чтобы дать постановке жизнь. Спустя полгода «Отца Сергия» поставил режиссер Алексей Доронин.
- Я не первый человек, которому предложили этот материал, - рассказывает Алексей. - А согласился потому, что мне все это близко, это и мои проблемы. Если быть предельно честным, этими проблемами мучаются вообще все мужчины, да и женщины, наверное. Это конфликт души, столкновение желаемого и неких нравственных установок – беда всего человечества. В этом конфликте животных, телесных потребностей человека с культурной средой, им же и созданной – причины многих бед. Войны, преступления, интриги… Поэтому мне кажется предельно правильным тот спектакль, где портрет человека дается через этот внутренний конфликт.
Безусловно, отец Сергий во многом – портрет самого Льва Толстого. Классик предельно, болезненно подробен в своих последних произведениях. Сами по себе простые и лаконичные, без «кружев» и сложносочиненных конструкций – они полны безапелляционным психологизмом. Все это настолько убедительно, что выглядит, как зеркало. И даже, если это зеркало «пузырится», как говорил Константин Победоносцев о «Крейцеровой сонате» – оно остается зеркалом.
- Даже если тебе очень неприятно воспринимать такую вещь, как «Отец Сергий», если все в тебе рвется, не желая признавать отражения – это все равно остается фактом, - продолжает Алексей Доронин. - Толстой сам из себя, можно сказать, клещами вытаскивал внутренности и наворачивал на кулак. Для того, чтобы жить, как жил он, и писать, как писал он, нужно обладать какой-то титанической смелостью. Подобное можно сказать и о Достоевском, но, если Федор Михайлович создавал душеспасительных героев, через которых себя «вытягивал», то Лев Николаевич до последнего шел, как в пропасть…
Сценография спектакля разрабатывалась еще при Дмитрии Краснове, и была в неприкосновенности сохранена Дорониным, для которого это – первая постановка, где не он сам выступает художником. Условность, аскетизм и символизм сценического решения новый режиссер дополнил решениями пластическими, и результатом остался доволен.
- Сложнее было провести верное распределение ролей, - объясняет Алексей Доронин. - Отца Сергия воплотили на сцене заслуженный артист России Виктор Ананьин и Антон Балабаев. И вот через них я смог предельно внятно воспроизвести звучание собственных струн. Касаясь такого текста, нужно обязательно что-то в нем найти свое. «Отец Сергий» малопривлекателен как постановочный материал, он интересен темой, человеческими установками, взглядом на природу вещей и внутреннюю борьбу. Текст сложный, но он позволил мне признаться в некоторых вещах самому себе. Поэтому, в определенной степени, «Отец Сергий» - это и портрет постановщика… Вещь, конечно, не для широкого зрителя. Многим придется пережить неприятный диалог с собой. И не важно, в рясу ты одет или в светский костюм – суть в том, какие вопросы ты себе задаешь. Думаю, на что-то мы ответим – тем людям, которые этих ответов ждут. Или зададим новые вопросы. Все зависит от того, с чем человек пришел, что у него за душой. С теми, кто отважится на серьезный разговор с самим собой, обязательно что-нибудь произойдет.
Елена Кузнецова
Непростой спектакль со сложной судьбой – «Отец Сергий» вышел на подмостки тульского драматического.
Тысяча страстей
Одноименная повесть Льва Толстого, над которой тот работал около восьми лет, так и не была опубликована при жизни писателя, а после выхода вызвала немало споров и до сих пор имеет неоднозначную оценку в православной среде.
Покушается ли литературный образ Сергия на незыблемость православных догматов или, наоборот, укрепляет в истинной вере? С кем и о чем говорил автор, создавший, по мнению ряда критиков, «антижитие»? Какую роль отвел своему герою – святому отцу, далекому от святости?
…Блестящий молодой офицер гвардии, равно успешный на службе и у женщин, гордый красавец, князь Степан Касатский будоражит свет необъяснимым поступком.
Впереди – огромные и горячо желанные перспективы: взаимная любовь Касатского должна увенчаться его свадьбой с фрейлиной императрицы, графиней Мэри Коротковой, что не только подарит князю семейное счастье, но и откроет путь в высший свет, куда он так стремится…
И вдруг герой в одночасье рвет помолвку, выходит в отставку, отказывается от имения и уходит в монастырь.
Только покоя обрести не может.
Не смирение, а гордыня влечет Степана в храм. Разочарование в избраннице, оказавшейся далекой от идеалов князя, принято им как тяжкое оскорбление. Снести нет сил, проще отринуть мир. Принят постриг под именем отца Сергия…
Отчего же нет покоя? Отчего радости нет?
«Надо быть всегда радостным. Если радость кончается, ищи, в чем ошибся», - эта строка из последнего сочинения Льва Толстого «Путь жизни» рефреном пройдет через весь спектакль. Как и история о зеленой палочке – второй план многослойной постановки об отце Сергии. Вот бы найти эту чудесную палочку и узнать секрет всеобщего счастья! Ведь каждый человек непременно должен быть счастлив…
Только где же, где она – эта ошибка, что никак не пускает?
Сергий знает своих врагов в лицо: тщеславие и похоть из прежней жизни неотлучной тенью бредут за ним, раз за разом осознающим собственную слабость и неспособность к истинной вере.
Бежит ли он от своих пороков в монастырь – получает перевод в столичный приход, где нет укрытия ни от светских барышень, ни от карьерных искушений.
Удаляется ли затворником в келью – бесстыдная соблазнительница является и сюда.
Калечит ли себя, противостоя греху – цепочка последующих событий возвеличивает его как чудотворца. Толпы паломников, всероссийская слава и вновь – женщины.
Морока, досада, соблазны, тщеславие, скука. И нет радости. А если нет, значит, ищи ошибку…
В зеркальном отражении
Эту ипостась Сергия – мятущегося, безуспешно силящегося жить для Бога – хотел воплотить на сцене бывший худрук Тульского академического театра драмы Дмитрий Краснов. Сам же занимался и постановкой драмы «Отец Сергий». Начал репетиции…
Скоропостижный уход Дмитрия Краснова мог стать для спектакля фатальным. Но в тульском драматическом нашли силы, чтобы дать постановке жизнь. Спустя полгода «Отца Сергия» поставил режиссер Алексей Доронин.
- Я не первый человек, которому предложили этот материал, - рассказывает Алексей. - А согласился потому, что мне все это близко, это и мои проблемы. Если быть предельно честным, этими проблемами мучаются вообще все мужчины, да и женщины, наверное. Это конфликт души, столкновение желаемого и неких нравственных установок – беда всего человечества. В этом конфликте животных, телесных потребностей человека с культурной средой, им же и созданной – причины многих бед. Войны, преступления, интриги… Поэтому мне кажется предельно правильным тот спектакль, где портрет человека дается через этот внутренний конфликт.
Безусловно, отец Сергий во многом – портрет самого Льва Толстого. Классик предельно, болезненно подробен в своих последних произведениях. Сами по себе простые и лаконичные, без «кружев» и сложносочиненных конструкций – они полны безапелляционным психологизмом. Все это настолько убедительно, что выглядит, как зеркало. И даже, если это зеркало «пузырится», как говорил Константин Победоносцев о «Крейцеровой сонате» – оно остается зеркалом.
- Даже если тебе очень неприятно воспринимать такую вещь, как «Отец Сергий», если все в тебе рвется, не желая признавать отражения – это все равно остается фактом, - продолжает Алексей Доронин. - Толстой сам из себя, можно сказать, клещами вытаскивал внутренности и наворачивал на кулак. Для того, чтобы жить, как жил он, и писать, как писал он, нужно обладать какой-то титанической смелостью. Подобное можно сказать и о Достоевском, но, если Федор Михайлович создавал душеспасительных героев, через которых себя «вытягивал», то Лев Николаевич до последнего шел, как в пропасть…
Сценография спектакля разрабатывалась еще при Дмитрии Краснове, и была в неприкосновенности сохранена Дорониным, для которого это – первая постановка, где не он сам выступает художником. Условность, аскетизм и символизм сценического решения новый режиссер дополнил решениями пластическими, и результатом остался доволен.
- Сложнее было провести верное распределение ролей, - объясняет Алексей Доронин. - Отца Сергия воплотили на сцене заслуженный артист России Виктор Ананьин и Антон Балабаев. И вот через них я смог предельно внятно воспроизвести звучание собственных струн. Касаясь такого текста, нужно обязательно что-то в нем найти свое. «Отец Сергий» малопривлекателен как постановочный материал, он интересен темой, человеческими установками, взглядом на природу вещей и внутреннюю борьбу. Текст сложный, но он позволил мне признаться в некоторых вещах самому себе. Поэтому, в определенной степени, «Отец Сергий» - это и портрет постановщика… Вещь, конечно, не для широкого зрителя. Многим придется пережить неприятный диалог с собой. И не важно, в рясу ты одет или в светский костюм – суть в том, какие вопросы ты себе задаешь. Думаю, на что-то мы ответим – тем людям, которые этих ответов ждут. Или зададим новые вопросы. Все зависит от того, с чем человек пришел, что у него за душой. С теми, кто отважится на серьезный разговор с самим собой, обязательно что-нибудь произойдет.
