Время Рувики и визуализации

Сергей ГУСЕВ

Российский аналог Википедии – Рувики, истоки английской русофобии и как сделать преподавание истории интереснее. Об этом мы поговорили с доцентом кафедры профессионального образования и менедж­мента ИПК и ППРО ТО, доцентом кафедры истории государства и права ТулГУ Павлом Королевым.

Русофобия – иррациональная идеология

– Павел Андреевич, вы не так давно стали победителем конкурса Российского военно-исторического общества за лучшее историческое исследование. Расскажите об этой работе.

– Всего было девять победителей по всей России. Я написал доклад по теме «Образ России в английских источниках XVI – XIX веков: к истокам русофобии», исследовав работы десяти авторов того периода. Он совсем недавно опубликован на портале РВИО, с ним можно ознакомиться.

– Какие выводы сделали?

– Изначально причины русофобии были в бытовых моментах. Но они характерны для европейцев того периода, которые считали все остальные народы не совсем полноценными людьми. Также и нас воспринимали. Потом, когда русские пережили Смутное время и начали расширяться, в нашем образе добавляются непредсказуемость, агрессивность, жестокость. В восемнадцатом веке, в екатерининскую эпоху, у них начинает появляется новый взгляд на русских как на вероломных людей, с которыми нельзя заключать никаких договоренностей. В девятнадцатом веке формируется современный образ русофобии – огромная империя, порабощающая народы, стремящаяся к экспансии, имеющая бесконечный ресурс. Остановить Россию можно только сообща; во главе, конечно, с Британией. В прошлом году 28 декабря у нас вышла новая стратегия противодействия экстремизму. Впервые в понятие экстремизма включили русофобию. В настоящее время обсуждается дополнение УК РФ статьей 136.1 Русофобия. Я рассмотрел эту проблему с точки зрения исторического контекста и современного ее понимания.

– Работы каких авторов изу­чали?

– В шестнадцатом веке это капитан, руководитель экспедиции Ричард Ченслор. Дипломат Джайлс Флетчер, который пытался в России получить торговые преференции. Не получилось, и он отзывался плохо о России. Затем личный врач царя Алексея Михайловича Сэмюэл Коллинз. Потом Томас Мильтон, который никогда в России не был, но переписал Ченслора и Флетчера. Два дипломата восемнадцатого века. Один, Петровской эпохи, Чарльз Уитворт; но тот еще более-менее. Во всяком случае отмечал, что бывшие шведские подданные, которые жили под Воронежем, говорили, что им лучше в России, чем в Швеции. Второй – дипломат екатерининского времени Джемс Гаррис. Он пытался заключить военно-политический союз с Англией против Северо-Американских Соединенных Штатов. Ничего у него не получилось, и тоже отзывался крайне
негативно и о России, и о дворе, и о Екатерине.

– А в девятнадцатом веке, в период Крымской войны, можно предположить, что тема русофобии приобрела особое звучание...

– Британские литераторы Эванс и Макнейм – уже профессиональные русофобы, они вырисовывают классический образ России как огромной империи, которая поглощает народы. Киплинг, например, писал, что пока русские не называют себя самыми восточными из западных народов, они нормальные. Но как только начинают считать себя европейцами, с ними невозможно общаться. При этом военный атташе при Александре I Вильсон, сопровождавший наши войска в наполеоновских кампаниях, даже отзывался о русском казачестве в восхищенных тонах. Хотя англичане всегда одинаково отвратительно относились к русской армии. Называли ее толпой, передвигающейся хаотически, избегающей тяжелых сражений. Когда Вильсон хвалит казаков, все равно говорит о том, что воюют они хаотично, поэтому несут большие потери при отступлении.

– Их выводы подкреплялись какими-то конкретными фактами?

– Русофобия – это иррациональная идеология. Она базируется не на объективности, а на политических мотивах – обосновать, например, свое право на какую-то территорию, на власть. Есть экономические мотивы – обосновать свое право на ресурсы. А вообще с шестнадцатого века у англичан православие вызывало резкое неприятие. Они считали, что мы идолопоклонники, невежественные и суеверные. Мильтон, например, который ссылался на Флетчера и Ченслора, заявлял, что Василий Шуйский так боялся переворота, что обращался к лапландским колдунам и те ему сказали: берегись человека по имени Михаил. И он трех Михаилов извел, но правил после него все равно Михаил Романов. Еще одна популярная тема – пьянство, она идет через все столетия, начиная с Ченслора, заканчивая Киплингом. Я думаю, европейские народы пили не меньше – это особенность культуры европейской цивилизации. Просто это конъюнктура. Когда выгодно, они делали акцент на пьянстве.

Справедливости ради скажу, что были редкие моменты, когда русскими восхищались. Например, когда нужно было дипломатические союзы защищать. Когда Гаррис прибыл к екатерининскому двору, он восхищался, какие здесь все воспитанные, какой этикет. Говорил, что такого галантного обращения нигде не видел. Но когда покидал Россию с провальной миссией, писал, какие здесь отвратные нравы. Удивлялся, как эта страна управляется– здесь никто ничего не делает, везде лень.

– Как-то, получается, ничего не меняется с годами. Нарративы все те же.

– Во-первых, русофобия – она сугубо конъюнктурная. Когда британцам было нужно, они этот дискурс откладывали в сторону и заключали с нами военный союз. Мы были почти во всех антинаполеоновских коалициях. Потом Первая мировая, Вторая мировая. Как только мы решали их проблемы с огромными экономическими, человеческими потерями, тут же опять становились плохими. Это было и тогда, это есть и сейчас.

В восемнадцатом веке Флетчер говорил о том, что русские женщины крайне некрасивы. Они злоупотребляют румянами, белилами, от которых кожа портится еще больше. А по факту сейчас есть противоположный стереотип, что русские женщины — это мягкая сила, которая делает Россию более привлекательной. Бывает, что и не получалось у них.

Как стать автором на Рувики

– С недавнего времени вы один из тех, кто в Тульской области продвигает проект Рувики, то есть российской Википедии.

– Пока это слишком громкое заявление. Приказ по университету о том, что я участвую в этом проекте, подписан буквально только что. Сейчас ведется двухнедельный интенсив, в рамках которого нам рассказывают об этом проекте. Объясняют, как статью написать, на какой перечень тем обратить внимание.

– Но какую-то первую информацию вы уже можете рассказать?

– Из-за того что некоторые статьи Википедии не отвечают требованиям нашего законодательства, было принято решение создать свой, аналогичный ресурс. Можно сказать, клон, только не противоречащий нашему правовому пространству. Моя задача быть связующим звеном между университетом и студентами, которые войдут в этот проект, с заказчиками проекта. Если у студентов возникают какие-то вопросы, я должен их консультировать.

– Википедия тоже ведь не одномоментно появилась. Я помню время, когда ее не было, но зато имелась всеобъемлющая Большая советская энциклопедия, которую готовили целые научные институты.

– Ну вот и сейчас есть задача, чтобы студенты использовали энциклопедии, другие ресурсы и писали свои статьи. Объем работы предстоит очень большой. Тем более что есть своя специфика по редактированию, по форматированию этих статей, размещению фотографий. Считается, что студенты, которые будут привлекаться к такой работе, должны писать работы объемом от трехсот слов.

– А что взамен? Как будете мотивировать?

– Разработчики говорили, что участие в этой работе будет аргументом для повышенной стипендии, например. Можно будет отчитаться за нее как за научно-исследовательскую деятельность.

– С чего будете начинать? Есть какие-то приоритеты?

– Нам предложили писать либо о Героях Советского Союза, либо об объектах культурного наследия РФ. Героев Советского Союза у нас всего 11 тысяч. Задача к 9 Мая довести количество статей хотя бы до 5–6 тысяч. При этом оригинальность статьи должна быть 60 процентов.

Считаю, что те, кто писал статьи для Википедии, без проблем напишут и на Рувики. Просто у Википедии есть задел двадцать лет и огромная аудитория.

– А кто может быть автором?

– Кто угодно. Любая статья отправляется куратору, он ее читает. Потом смотрит фотографии, если все хорошо, выкладывает в свободный доступ.

– То есть примерно так же, как в Википедии?

– Только надо зарегистрироваться. Можно даже страницу автора иметь на Рувики, и любая статья будет за тобой закреплена. Вопросы с течением времени ведь возникают, авторство должно прослеживаться. Иначе как понять, откуда берется информация.

Постоянно надо удивлять

– Все это хорошо, вот только сколько среди современных студентов тех, кто способен реально вести такую деятельность?

– Тех, с кем можно работать, у кого есть уровень базовой эрудиции, к сожалению, действительно не так много. Я веду курсы по истории России. На семинарах стараюсь задавать вопросы попроще, чтобы был шанс ответить на вопрос. Спрашивать что-то серьезное, как правило, не имеет смысла. Отвечает человек, например, о русско-персидской войне, говорит, что мы присоединили Баку. Спрашиваю: Баку в какой сейчас стране? Не может ответить. Присоединили в русско-турецкую кампанию Бессарабию, Кишинев. Сейчас это какая страна? Не знают. На третьем курсе задаю вопрос: когда в России случилась революция? Студентка говорит: не знаю.

– Этому ведь есть причины...

– Они не видят смысла это знать. Зачем, если в жизни не пригодится. Когда говоришь, что ты будешь более интересным собеседником или по-другому станешь на мир смотреть, это очень абстрактно. Надо что-то материальное, что можно потрогать, увидеть, услышать. А знания, образы, ценности  – это все нематериальное, эфемерно. До духовных потребностей далеко не у каждого доходит.

– То есть мы опять вернулись к теме Рувики – как стимулировать желание получать знания? Есть такие механизмы? Что может заинтересовать нынешних студентов?

– В моей практике я стараюсь давать необычную информацию, которую в школьной программе точно не расскажут. Например, личные взаимоотношения Александра I и Наполеона; что Наполеон к его сестрам сватался. Стараюсь информацию подавать не академически сухо, а более повседневно. Чтобы это походило на разговор из нашей жизни. То есть я два приема использую: «интересный факт» и «приблизить тему». Как будто это перед нами все происходит. Мне кажется, это вызывает отклик у студентов.

Можно интересный вопрос в аудиторию бросить. Например, мы недавно проходили общественную жизнь России первой четверти девятнадцатого века, романтизм, когда наблюдалась романтизация этничности, стали придумывать имена, которые подражали древнеславянским традициям. Спрашиваю: имя Светлана какой писатель придумал? Начинают думать, кто бы мог быть.

– И многие вспомнили Жуковского?

– Обычно Пушкина говорят. Полонез Огинского «Прощание с Родиной» я ставил, когда разбирали раздел Речи Посполитой. Включил на минутку – хотя бы мелодию теперь знают.

– А какова роль внешнего воздействия? Кино, например.

– Есть очень хороший фильм «Слуга государев». Там минут пять Полтавского сражения. В целом похоже на правду, за исключением того, что Петр лично, конечно, не ходил в атаку. Тоже посмотрели, взбодрились. Так что надо использовать все – видео, аудио, шутки могут быть, исторические притчи. Сейчас в кино обычно берут зрелищностью, спецэффектами, но пусть даже так. Я не люблю, когда придумывают ненужные линии или когда пытаются нашу современную мораль перебросить на триста-четыреста лет назад. Люди тогда жили совсем другими ориентирами.

– То есть время визуализации теперь наступило даже в учебном процессе?

– Да. Постоянно надо чем-то удивлять. Просто девяносто минут лекции – это не работает. Надо ломать шаблон, чтобы заинтересовать и привлечь внимание современных молодых людей.