Контрпартизанские операции Ивана Босича

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ совместно с архивом Управления ФСБ России по Тульской области

Фото: Сергей КИРЕЕВ – реконструкция событий времен Великой Отечественной войны

Полицейский сельуправы с 1941 по 1943 год. Еще недавно этот человек являлся представителем оккупационной власти. Имел определенные полномочия. Мог пустить в ход оружие. Дело было в Носовском районе Черниговской области. А когда гитлеровцев там разбили, то коллаборационисты побежали вместе с немцами. Иные пытались залечь на дно, раствориться среди соотечественников, найти новую работу, сменить место жительство, а то и фамилию. Всеми этими коллаборационистами, верно служившими нацистам, серьезно занимались сотрудники госбезопасности, разыскивая военных преступников по всему Советскому Союзу. И находили. В Тульской области тоже.

Иван Босич при немцах нес дежурство в помещении сельской управы. Следил за общественным порядком среди жителей своего села Тертышники. Высылал местных жителей на разные работы: например, на ремонт дорог, мостов, а зимой на очистку дорог от снега. За неуплату налогов, за невыполнение тех или иных распоряжений, спускаемых немецкими властями, Босич проштрафившихся граждан арестовывал и доставлял в сельуправу. Впрочем, находились и другие поводы для ареста, о чем поговорим ниже. А если кто-то не платил налоги – у тех граждан пособник отбирал скот. Впрочем, порой и повода не было, но все равно скот изымали, о чем тоже поговорим: в этом деле полицейскому Босичу помогал староста Дмитрий Сябер. Так, живности лишились Савва Кириленко, Гавриил Семенец. У них пособники изъяли по телке – скот коллаборационисты сдали в Носовский район на базу. «У вышеуказанных мною граждан скот был отобран просто ни за что, – откровенничал Иван Босич на допросе в начале июня 1947 года, – а по злости старосты села Сябера». Примерно летом 1943 года Босич и следователь районной полиции Корниенко в присутствии старосты Сябера отобрали кабана у односельчанина Антона Крыленко –  кабан предназначался «для снабжения немецкой армии». В ту же пору Босич, начальник отделения полиции Гейко, полицейские Жигун, Михаил Крыжалко (?) и староста Сябер отобрали кабана у односельчанина Якова Демченко. Повод? Демченко не выполнил план мясопоставки, установленный немецкими властями. И еще эпизод: Босич уже и не помнил в 1947 году, за какую провинность перед отступлением немцев из местности, где жил, он вместе с Гейко, полицейским Яковом Котляревским и Сябером по распоряжению старосты отобрал кабана у односельчанки Марии Емельяновны Кондрашевской: «Куда этого кабана староста Сябер с начальником полиции Гейко дели, я не помню». «Помимо указанного мною выше, у многих других граждан нашего села скот отбирался нашими полицейскими и старостой Сябером, но без моего участия», – то ли оправдывался Босич, то ли решил: «Признаваться – так уж во всем, даже в том, когда лично вроде как скот и не тащил».

Однажды Босич лично арестовал Григория Кириленко. Вина последнего заключалась в том, что он среди односельчан торговал ружейным маслом. При аресте Кириленко Босич полез на чердак дома, где жил его земляк, и обнаружил там два жбана с маслом весом около трех пудов. Босич сдал находку в районную полицию.

Было еще дело: Босич арестовал односельчанина Трофима Федотовича (Федоровича?) Бондаренко. Вооруженный полицейский доставил мужчину в полицию. Причина? Бондаренко не хотел освобождать занимаемый им дом, не хотел возвращать его хозяину, которого звали Емельян Сергеевич Брус. Бруса еще при советской власти раскулачили при организации колхозов. Что характерно: с Бондаренко, обоими Кириленко и Семенцом Босич находился в нормальных отношениях, не ссорился с ними, никаких личных счетов, однако в военное время вел себя, как самый настоящий гитлеровец.

Еще случай: Босич задержал и арестовал подозрительного гражданина, проходившего по селу Тертышники; Босич, угрожая оружием, доставил незнакомца в Носовскую районную полицию, а о дальнейшей судьбе арестованного полицейскому ничего не было известно.

Летом 1942 года Босич в составе Носовского полицейского отделения дважды или трижды выезжал в леса своего района «на облаву партизан» (потом уточнил, что таких выездов было два). Первый раз в составе 15-20 полицейских Носовской районной полиции во главе с начальником полиции Иваном Мазуром. Эта группа была вооружена винтовками, автоматами и одним пулеметом (у Босича была винтовка). Полицейские направились в с. Вербовое Носовского района, так как там в лесах, окружающих село, скрывались партизаны, которые ночью взорвали бывшую кирпичную школу, а в ней немецкое командование собиралось разместить штаб армии. В Вербовое полицейские прибыли утром, а партизаны после диверсии успели скрыться. Коллаборационисты тщательно обыскивали населенный пункт, но народных мстителей нигде не обнаружили, «вследствие чего мы, не принимая никаких боевых действий, вынуждены были вернуться в центр своего района». Вскоре после этого эпизода Босич в составе районной полиции и подразделений РОА (власовцы) – всего человек 100 – выехал в с. Лесовые Хутора Носовского района. Кто-то передвигался на лошадях, запряженных в повозки. Кто-то катил на велосипедах. Группа была вооружена винтовками и автоматами (Босич все так же владел винтовкой) и выступила на борьбу с партизанами. «По прибытии в данную деревню мы были встречены огнем партизан, в силу такого обстоятельства по партизанам открыла ураганный огонь наша группа. Пользуясь превосходством, партизаны нами были из Лесовых Хуторов выбиты, в результате данного боя нами был ранен партизан-житель Лесовых Хуторов Макаренко и взят в плен. Кроме этого, отбито нами было у партизан две лошади с повозками, стоявшие у дома жительницы Лесовых Хуторов Романец Домны, вследствие чего Романец Домна нами была арестована и вместе с Макаренко доставлена в центр нашего района. О дальнейшей судьбе Романец и Макаренко мне неизвестно», – а тут уж Босич сам себе подписывал приговор.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.