Тертышники – Германия: маршрут фашистских холуев Вороны и Босича

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ совместно с архивом Управления ФСБ России по Тульской области

Фото: Сергей КИРЕЕВ – реконструкция событий времен Великой Отечественной войны 

Как в селе Тертышники Носовского района Черниговской области во время немецко-фашистской оккупации была создана местная полиция? Ответ на этот вопрос мы нашли в недавно рассекреченных материалах архива Управления ФСБ России по Тульской области, касающихся деятельности коллаборациониста Ивана Босича: о нем мы говорили в предыдущей публикации.

Портреты коллаборационистов

О сельской полиции сотрудникам госбезопасности 23 апреля 1947 года подробно рассказал свидетель Иван Саввич Кротко, 1912 года рождения, уроженец и житель с. Тертышники, до августа 1942-го трудившийся в общине на рядовых работах, а затем до прихода Красной Армии (до октября 1943 г.) – староста этой самой общины.

«Сельская полиция в нашем селе была организована в октябре 1941 года, вскоре после оккупации нашей местности немцами. Организацией полиции занимался староста села Сябер Дмитрий Иванович (арестован органами МГБ), причем запись в полицию или, вернее, набор проходил совершенно на добровольных началах, – объяснял Кротко. – По своему усмотрению Сябер подбирал кандидатов на службу в полицию, а затем беседовал с каждым в отдельности».

Итак, в Тертышниках при немцах существовала некая община под руководством старосты Кротко, а еще был староста села – Сябер (имелся у Сябера и старостат). Волоком в полицию никого не тянули, но и брали туда, как минимум предварительно опросив кандидата. Кстати, и Кротко мог попасть в полицию, сам Сябер однажды вызвал Ивана Саввича в старостат и предложил поступить в полицию. Правда, Кротко тогда же и отказался. Чего не скажешь о других земляках Кротко… На допросе весной 1947 года он назвал десять фамилий. Кто же эти люди, добровольно поступившие в сельскую полицию в октябре 1941 года или чуть позже?

Петр Леонтьевич Гейко, родившийся в Тертышниках и не вступавший в ВКП(б), служил старшим полицейским села два года: по октябрь 1943-го, т.е. по день изгнания оккупантов. Впоследствии был арестован органами МГБ и осужден.

Роман Петрович Ворона тоже был местный, 1906 года рождения, и тоже не спешил в компартию, а, может, и не собирались его принимать туда, поскольку Ворона происходил из семьи кулаков; считался грамотным; с 1941 по 1943 служил рядовым полицейским. «Будучи полицейским в селе Тертышники, колхоз «Шлях Ильича» (как видите, понятие колхоз существовало и при немцах. – Прим. авт.), был активным немецким пособником. В частности, мне известно, что он в составе всей сельской полиции неоднократно выезжал на борьбу с партизанами. Например, летом 1942 года все полицейские нашего села, в том числе и Ворона, ездили на борьбу с партизанами, затем осенью 1942 года они также в полном составе снова ездили на партизан, – вспоминал свидетель Кротко. – Это мне известно из того, что сборы полицейских проходили в нашем колхозе при старостате и я в обоих указанных случаях находился вместе с ними и слышал их разговоры о том, что они едут на партизан. Кроме этого, возвращаясь обратно в село, мне лично приходилось разговаривать со старшим полицейским Гейко, Босичем, Котляревским, которые рассказывали, что они ездили на борьбу с партизанами». В 1943-м, когда немцев погнали с Украины, коллаборационист Ворона вместе с оккупантами бежал в Германию, и с той поры Кротко не знал, где обосновался Ворона.

Третьим в списке проходил Иван Кондратьевич Босич, «возраст лет 35, уроженец с. Тертышники Носовского района Черниговской области, в период оккупации с 1941 по 1943 работал в с. Тертышники рядовым полицейским, в 1943 году бежал вместе с немцами».

Припомнил Кротко и приезжих, кто связался с гитлеровцами: Михаил Ефимович Жигун, которому было примерно 32-33 года, проживал в Тертышниках с 1933 по 1943 год, а родом он был, со слов Кротко, из с. Коломейцевка Лосиновского района Черниговской области (сейчас это, похоже, село Коломийцевка Носовского района Черниговской области). Жигун служил рядовым полицейским в 1941-1943, бежал с немцами.

Яков Филиппович Котляревский родился в 1919-м, из Тертышников, грамотный, беспартийный. В полицию был принят в 1942-м. Долго думал, вступать или нет? Или гитлеровцы не сразу согласились взять Котляревского в полицию? Как бы то ни было, и этот пособник в 1943-м рванул куда-то вместе со своими хозяевами. За немцами подался в 1943 году и 45-летний пособник Тимофей Максимович Лапко, уроженец Тертышников, грамотный, беспартийный: Лапко служил в полиции в 1941-1943. Находился в рядах полиции и земляк Лапко по фамилии Рудь. Лет 26. Грамотный. Служил с 1941 по 1943, а потом бежал с немцами.

Про еще одного полицая Кротко сказал немного: некий Данилко, арестованный органами МГБ в 1946 году. А еще служил некий Борис (имя? фамилия?), примерно 35 лет, который уже в 1943 году был арестован сотрудниками Министерства государственной безопасности и осужден. Тогда же, в 1943-м, органы МГБ арестовали и осудили некоего Пузини (он же Пузина), которому было лет 35. Иван Кротко о преступной деятельности полицейских Вороны, Лапко, Рудя, Бориса и Пузины (Пузини) ничего рассказать чекистам не мог, потому что указанные пособники служили в других колхозах, расположенных от Тертышников в 4 км.

Расстрелянное село

Свидетель Иван Кротко, повествуя о деяниях сельской полиции Тертышников, уточнил: летом 1942 года пособники ездили для борьбы против партизан в Казарские (Козарские) леса Носовского района Черниговской области, вступили в бой, однако партизаны разбили полицаев и последние разбежались. В тот раз в контрпартизанской операции была задействована не только полиция Тертышников, но и их «коллеги» из Лосиновского и Бобровицкого районов Черниговской области. Кротко лично видел, что летом и осенью 1942 года для участия в контрпартизанских операциях выезжали Гейко, Босич, Ворона, Жигун, Котляревский, Данилко, Лапко, Рудь, Борис, Пузина (Пузини), «но какое их конкретное участие было в борьбе с партизанами, я сказать не могу, так как с ними вместе я не был».

Кротко привел подобности трагедии, о которой у нас и сегодня мало кто знает. В марте 1943 года по приказу германских властей было полностью уничтожено село Казары (Козары) в Носовском районе. Вместе с жителями (около 5000 человек): людей расстреливали, а постройки сжигали… «В уничтожении Казар (Козар) принимали участие не только немцы, но и полицейские Носовского, Бобровицкого и Лосиновского районов Черниговской области, в том числе и полиция с. Тертышники, – продолжал  Кротко. – Примерно дня через три после сожжения Казар (Козар) я, будучи в Носовке (город в Нежинском районе Черниговской области. – Прим. авт.), на базаре встретился с Босичем. В беседе со мной он рассказывал подробности сожжения Казар (Козар), заявил, что ночью в день уничтожения Казар (Козар) мы, т.е. полицейские, вместе с немцами окружили село и никого оттуда не выпускали, за исключением лиц, имевших пропуска на право выезда из села. Началом для уничтожения села был установлен сигнал – выстрел из орудия. Утром часов в 10 мы услышали выстрел и тут же стали поджигать село, а людей расстреливать. Таким образом все село было сожжено, а население расстреляно. Я тогда спрашивал Босича, кто из наших (т.е. из с. Тертышники) полицейских был там, на что мне Босич ответил, что были все». Принимал ли сам Босич и другие полицаи из Тертышников участие в расстреле мирных граждан? Этого Кротко не знал, поскольку, как он сам признался чекистам, во время того разговора в Носовке он постеснялся спросить об этом у Босича. Зато Иван Кротко знал про Босича, Жигуна и прочих пособников кое-что другое. Осенью 1942-го полицейский Босич по приказу старосты с. Тертышники Сябера арестовал Григория Артемовича Кириленко и Трофима Федотовича Бондаренко, под оружием отправил арестантов в полицию Носовки. А летом 1942 г. полицаи Босич, Жигун, Гейко пришли к Кротко домой и отобрали телку. В тот же день эти коллаборационисты конфисковали скот и у других селян: живности лишились Гаврила Васильевич Семенец, Татьяна Антипенко, Александр Нечепоренко и другие граждане. На этом начальник Носовского РО МГБ по Черниговской области капитан Бурыкин завершил допрос важного свидетеля.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.