Галина Мельникова: Всё пропускаю через сердце

Наталья ПАНЧЕНКО

Фото: Геннадий ПОЛЯКОВ

История народной тряпичной (текстильной) куклы, сопровождавшей человека от колыбели всю жизнь, служившей оберегом – хранителем души, помыслов и дел, берёт начало в глубокой древности. Мастер по изготовлению тряпичной куклы Галина Мельникова рассказала «Тульским известиям» об этом виде искусства – смыслах игрушки, её назначении, о том, что привлекло саму Галину в изготовлении народной куклы и насколько правомерно говорить о тульской тряпичной кукле как об отдельном представителе этого вида народного творчества.

– Галина Станиславовна, вы много лет занимаетесь изготовлением кукол. Что это для вас – зов души, потребность рук?

– Да, в сентябре я отмечу 25-летие своего увлечения, которое стало для меня и зовом души, и потребностью рук, и творческой необходимостью, всецело поглотившей меня и позволяющей делиться моим мировосприятием с другими людьми. Благодаря кукле я могу выразить абсолютно всё: восторг, удивление, радость, сомнение, грусть… Народная кукла – это огромный пласт нашей нематериальной культуры: тронешь один слой – за ним открывается другой, а там третий – до бесконечности. Это кладезь мудрости. Ребёнок родился, и мама, чтобы занять его, даёт ему куклу, которую сделала из того, что было под рукой, – завернула в тряпочку ложку. «Кукла» тёплая, мамой пахнет – доброй, нежной, несущей успокоение и радость. Бабушка сняла с головы платок, обернула им клубочек, три узелка завязала – снова игрушка ребёнку. Играй, внучек. Это всё – родное, глубинное, и передаётся оно из рода в род, из поколения в поколение. Здесь выражение и любви, и заботы, и даже надежды…

– Традиция изготовления игрушек из ткани поношенных вещей пошла отсюда?

– Отсюда. Раньше всё очень берегли, не выбрасывали, в том числе одежду: всегда на что-нибудь пригодится. Бывало, и на ленточки рвали, чтобы сплести половички. Причина бережливости понятна. Прежде чем что-то пошить, надо сначала посеять – например, лён. Потом обработать его, убрать… Затем спрясть нить, соткать из неё холсты, выбелить их, и только после этого – что-то сшить…

– Ваша бабушка занималась ткачеством, вышивала, вязала, в том числе кружево…

– И мама вязала – крючком. И шила очень хорошо – платья, халаты, шляпки. До поступления в Воронежский сельскохозяйственный институт она работала на швейной фабрике. Родители были студентами-пятикурсниками, когда у них появилась я, и бабушка с дедушкой, Галина Ефимовна и Василий Николаевич – папины родители, меня, двухнедельную, от них увезли. Мама с папой, получив по окончании института специальность агронома, с утра до ночи были в поле, не считая коротких зимних месяцев. Да и в это время работы хватало. И я до семи лет жила у бабушки с дедушкой в Белгородской области в селе Касёновка. Село это, кстати, когда-то основал наш предок, и жители села – друг другу родственники. Счастливое у меня было детство. В бабушкиной семье все были мастеровые. Дедушка, оставшись после войны без ноги, передвигаясь на костылях, даже дома помогал соседям ставить. Был необыкновенным мастером по дереву, по железу, сапоги подшивал, валенки валял… Бабушка, рукодельница, любила ещё песни петь и сказки рассказывать, которыми я заслушивалась.

– Пытались помогать бабушке рукодельничать?

– Ткать не разрешали: маленькая, но весь процесс – от натягивания нитки на основу до самого ткачества, конечно, видела. Станок ставился посреди комнаты, и всё происходило на моих глазах.

– Кукол мастерить научила бабушка?

– Бабушка. Первую текстильную (тряпичную) куклу показала мне именно она: связала две тряпочки – и кукла готова. Казалось бы, чего тут особенного: «просто» скручиваются кусочки ткани и связывается ниткой. Но в том-то и дело, что из «хаоса» лоскутков получается образ, всегда разный. Кстати, куколок в нашем селе делали в каждой семье, и каждая семья создавала их по-своему. Поэтому вовсе не удивительно, что и в каждой губернии были свои куклы, со своими особенностями. В то же время у меня были и куклы, купленные в магазине.

– Шили для них?

– Обшивала их, даже будучи ученицей 10-го класса. У меня это было любимым занятием. Мама шьёт – лоскутков остаётся много. Приходили мои подружки, летом на каникулы приезжали двоюродные сёстры, и мы все вместе шили куклам наряды. Пока папа однажды не прекратил это моё занятие. Запретил – и всё: взрослая, мол, уже.

– Вы хорошо рисовали и поступили в художественную школу…

– Имени В.Д. Поленова в Туле. Мы к тому времени уже сюда переехали. Рисую – сколько себя помню. И лепить любила – из пластилина, из глины. В юности мне очень хотелось учиться в Загорском художественном техникуме игрушки, но родители воспротивились, и я пошла по их стопам. Сдав школьные экзамены, поступила на заочное отделение сельскохозяйственного института и сразу начала работать в Тульском филиале научно-исследовательского и проектно-технологического института жидких удобрений. По окончании вуза получила специальность «агроном агрохимик-почвовед». Моя работа мне очень нравилась. Но в начале 1990-х годов Советский Союз распался, научная сельскохозяйственная деятельность пришла в упадок, меня вместе с другими сотрудниками уволили, и я пришла работать воспитателем в детском саду. А вскоре мне предложили должность заведующей библиотекой в селе Зайцево. В сентябре у меня ещё одна дата – 30 лет, как я здесь работаю.

– Что «возвратило» вас к текстильной игрушке?

– Я всегда чувствовала, что мне чего-то не хватает. Пыталась расписывать доски, плела макраме… В 1998 году в нашу районную библиотеку приехала проводить семинар по народной игрушке Ирина Владимировна Агаева. Она привезла большую коробку с куклами, достала их – и я поняла: это моё. Потом ещё раза два я побывала у Ирины Агаевой на мастер-классах и с тех пор с тряпичной куклой не расстаюсь. Примерно в это же время получилось организовать в библиотеке клуб по интересам для детей. Мы сначала рисовали, лепили, а потом стали заниматься исключительно изготовлением кукол – и девочки, и мальчики.

– Вы как-то сказали, что в Тульской области есть своя кукла…

– Да, к ней я отнесла бы, например, «Неразлучников». В таком красно-белом цвете эту парную куклу нигде в России больше не делают. Её родина – Одоевский уезд. «Неразлучники» – кукла свадебного обряда. Она состоит из двух фигурок – жениха и невесты, которые держатся «на одной руке». Рука – это палочка, обёрнутая красной тканью. Жених и невеста могут двигаться по ней – сближаться, отдаляться. Жених в шапке с перевязью, невеста – в платье белого цвета и фате. Когда в старые времена собирался свадебный поезд – несколько повозок, запряжённых лошадьми, – под дугой первой упряжки, которая везла жениха с невестой к венчанию, вешали эту куколку. А когда свадебные действия заканчивались, куклу убирали в сундук на хранение. Появлялись в семье детки –между «мамой» и «папой» размещали маленьких кукол. Сколько детей, столько куколок между «родителями».

– В чём смысл красного цвета куклы?

– Красный – красота, род, родина. Этот цвет всегда любили на Руси. В народном женском костюме существовало около 40 оттенков красного. Костюм женщины детородного возраста, только что вышедшей замуж, был самого яркого красного цвета. Чем старше женщина становилась, тем более он «тускнел».

– А белого, сочетания с белым?

– Одно из объяснений, согласно народной традиции, – белый цвет символизирует свет, чистоту и свободу. Белыми всегда были ангелы, в том числе рождественские.

– Тульская кукла отличается только цветом?

– У неё есть и конструктивные особенности. Возьмите «Тульскую барыню». Вы такую нигде больше не встретите. Её руки сделаны из «косичек» – переплетённых полосок ткани. Это и игровая, и обрядовая – свадебная – кукла. Игровую мы называем «Тульской барыней», а свадебную – «Большухой». «Большуху» невестка дарит на свадьбе свекрови, показывая, что признаёт главенство матери мужа и благодарна ей за то, что воспитала такого хорошего сына. Вроде игрушка, но в ней столько смыслов, даже в самой маленькой. Вот «Пеленашка». Кстати, есть «Пеленашка» тульский, есть калужский – они разные. Это маленькая куколка – младенчик, завёрнутый в пелёнки. У него обязательно должен быть красный поясок, символизирующий связь матери с ребёнком, – своего рода пуповина, которую, кстати, надо отгрызать: ножницами не пользовались. «Скручивали» «Пеленашку» до рождения малыша: он был «заместителем» ребёнка, который должен был появиться на свет. Делалось это для того, чтобы не сглазить новорождённого. А есть «Пеленашка» обрядовый – его клали во время свадьбы невесте на колени как пожелание детей.

– Какие ещё есть интересные куклы?

– Они все интересные. Есть у меня куклы в костюме жителей Белёвского, Суворовского районов. Есть северная кукла – из Вятки или Архангельска, называется она «Отдарок на подарок». Кукла простая, но с очень глубоким смыслом. Её ребёнок должен был научиться делать до трёх дет. А учила его этому бабушка. Пока малыш не сделает «Отдарок на подарок», за общий стол в семье его не посадят. Главное, чтобы крестик, отделяющий руки и голову, он завязывал хорошо. Как только ребёнок показывал умение сделать такую куклу, причём первую он дарил родителям со словами: «Маменька и папенька, спасибо, что вы меня на ноги поставили», у него появлялось место за общим семейным столом и его принимали в работники. Родители куклу хранили, а когда сын или дочь создавали свою семью, куклу им возвращали: «Мы тебя вырастили, мы старенькими становимся, ты о нас позаботься». Нитки для изготовления «Отдарка на подарок», как и для многих народных кукол, в том числе для тульской, – это традиция, о которой мы говорили, – тоже использовали красные.

– Есть мастера, которые привносят своё в любую народную традицию…

– Такая кукла называется авторской, но опирается она на те же традиции. Я такие куклы тоже делаю. Это, например, тульская куколка «Малышок-голышок». Почти все мои авторские куклы сделаны на её основе. Или кукла «Столбушка», когда ткань скатывается в скалочку, в столбик. И, между прочим, вроде одна техника изготовления кукол, а все они разные, со своим характером. И то, какой получится куколка, от многого зависит, но от настроения мастера, наверное, в первую очередь. Всё пропускаешь через себя, через своё сердце.

– Новые образы тоже появляются в зависимости от настроения мастера?

– Несомненно. Лет пять назад я создала серию работ, посвящённых нашим военным песням: «Катюша», «Синий платочек», «Журавли», «Тёмная ночь», «Враги сожгли родную хату, «Огонёк», «Смуглянка». Есть и другие серии – они тоже вызваны определёнными чувствами, связанными с какими-то событиями, встречами. Например, композиционная серия, посвящённая Льву Николаевичу Толстому. В Тульском кремле проходил фестиваль-конкурс традиционной народной культуры «Тульский заиграй», я в нём участвовала – кстати, не один раз – там и «родилась» эта композиция. Потом к ней добавились герои произведений Толстого – «Как мужик гусей делил», «Филипок», «Три медведя». В планах – изготовить куклу Наташи Ростовой, кружащейся в вальсе. Я уже изучала моду того времени, подобрала ткани для платья Наташи. Их «повторить» невозможно, но «намекнуть» на то, как выглядел наряд героини Льва Николаевича, – почему нет? А технология изготовления – та же. Есть серия кукол, посвящённых истории села Зайцево, которое стало для меня второй родиной и которому скоро исполнится 440 лет. На занятиях в библиотеке мы с детьми восстанавливаем периоды жизни нашего села, у нас даже музей появился. Я и в Государственный архив Тульской области ездила, чтобы найти материалы, касающиеся истории Зайцево. Их только мало сохранилось, к сожалению. Есть серия свадебных кукол, о них уже немного рассказала, каждая – со своим смыслом. Например, куклу «Славутница» ставили на свадебный стол, чтобы гости могли увидеть, что невеста может «славно» рукодельничать. А есть кукла «Красота» – бело-красная, тульская, тоже свадебная. Есть праздничные куклы – «календарные». Для каждого народного праздника – своя кукла. На занятиях рассказываю детям историю и праздников, и кукол.  

– Заниматься берёте всех детей?

– Всех, лишь бы они умели завязывать узлы. Поначалу, бывает, ребёнок отчаивается: ой, у меня не получается. Но я всегда говорю: это могут все, получится и у тебя. Самой младшей из детей сегодня – года 3-4. А занимаются они лет до 11-12, потом остаются единицы: появляются другие интересы. Кстати, куклу дети делают за час занятий. Тем она и хороша: из всех направлений народного творчества только в этом можно получить быстрый результат.

– Народная игрушка – это, по-вашему, искусство или промысел?

– К промыслу, думаю, её нельзя отнести. Хотя промысловые куклы, конечно, были – в том же Сергиевом Посаде, где их делали на продажу. Для меня народная кукла – это всё-таки искусство.