Как туляк стал курсантом немецкой разведшколы

Продолжение.
Начало в № 119, 123.

Сергей МИТРОФАНОВ

Наше издание продолжает знакомить читателей с уникальными материалами из архива Управления ФСБ России по Тульской области, в которых рассказывается о судьбе красноармейца Василия Богомазова, вставшего на путь измены Родине. Он сдался в конце 1941 года в плен немцам в районе Ржева и находился в лагере в городе Вязьма. Затем оттуда якобы сбежал. Вернулся в родные края, а потом 11 апреля 1942-го был задержан на станции Житово, поскольку не имел документов.

А был ли побег?
Советским контрразведчикам удалось выяснить, что рассказы про побег – это выдумки. Реально же красноармеец сообщил гитлеровцам во время допроса в лагере различные сведения, являющиеся государственной тайной. Кроме того, дал согласие перейти линию фронта и собирать сведения о расположении частей РККА, калужских и тульских аэродромов, танковых парков, складов боеприпасов и продовольствия, заводов. Богомазов уверял, что после общения с фашистами в лагерь его не отпустили, а оставили в комендатуре. И уже на следующий день он, «имея задание на проведение разведывательной работы в пользу немецкой разведки, совместно с немецким офицером на автомашине выехал из города Вязьма по направлению к Туле». По словам фигуранта уголовного дела, незадолго до нового, 1942 года его и перебросили на советскую территорию. Богомазов, правда, путался в показаниях: то его «отпустили в свободное плавание» в районе города Щекино, то у населенного пункта Дугна. На руки агент от новых хозяев получил пропуск – для благополучного прохождения через немецкие подразделения после выполнения задания.
Богомазов проговорился: «Из числа военнопленных отбирали людей с высшим образованием, владеющих иностранными языками, и куда-то направляли. Кроме того, шли разговоры о том, что в городе Вязьма существует какая-то школа разведчиков из числа военнослужащих, созданная немцами, но подробно об этой школе никто не знал». Как вскоре выяснили чекисты, агент абвера сам же и проходил в ней обучение! Ведь наши силовики понимали: если красноармеец согласился работать на гитлеровскую разведку, то должен же он был пройти в стане врага хотя бы минимальную спецподготовку. И тогда Василий стал, что называется, «колоться».

Во двор не выходить!
Как было дело? После допроса в лагере, вербовки и ночевки в комендатуре рано утром немцы повезли его на автомобиле в двухэтажный кирпичный дом в Вязьме. «Мы зашли в кабинет, где находились, видимо, ожидавший нас немецкий офицер и еще двое. Как я узнал позже, один из них являлся начальником школы разведчиков, другой – представителем штаба одной из немецких армий, расположенной в городе Вязьме. Мне предложили сесть. Представитель армии задал мне через переводчика несколько вопросов биографического характера, перейдя впоследствии к вопросу о моем сотрудничестве с немцами», – говорится в материалах областного УФСБ. Богомазову объяснили: он зачислен в школу, где будет вместе с другими гражданами изучать азы шпионской деятельности. И потом нашего земляка отвели в комнату, где собралось больше десятка курсантов школы.
Советских контрразведчиков интересовал распорядок дня германского «образовательного учреждения». Василий Федорович рассказал, что выходить во двор школы слушателям категорически запрещалось. В одной комнате на первом этаже люди спали на деревянных койках, а в другой им давали «уроки» шпионажа. Будили в семь утра. Через полчаса – завтрак: суп и 200 граммов хлеба. Занятия длились с 10 до 16 часов с перерывом на обед – кормили опять-таки супом, давали 150–200 граммов хлеба, а также кашу. В семь вечера слушателей ждал ужин (200 граммов хлеба и чай без сахара). «Во время занятий нам давались бумага и карандаши для записи лекций, однако после окончания занятий у нас отбиралось все и хранилось у преподавателя, вернее в канцелярии школы. Следует сказать, что распорядок дня поддерживался немецкими солдатами, и старосты среди нас не было», – пояснял допрашиваемый.

Слабая сторона абвера
Учились агенты абвера неделю. Лекции курсантам читал немецкий офицер – что интересно, в совершенстве владевший русским языком. Своим подопечным он объяснял, как собирать те или иные сведения, как соблюдать конспирацию…
Так что никакого побега из неволи на самом деле Богомазов не совершал. С его слов, после перехода линии фронта немецкий пропуск он порвал и направился в деревню Старая Колпна Щекинского района, где находилась жена. И остался там жить. Выполнять задания нацистских спецслужб не планировал и, соответственно, возвращаться в Вязьму тоже. Утром 11 апреля 1942 года Василий решил пойти за хлебом к отцу в деревню Ляпищево Плавского района, и по пути около деревни Житово его задержали.
В 2016 году издательство «Вече» выпустило любопытную документальную книгу «Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942», написанную доктором исторических наук, профессором Александром Плехановым и кандидатом исторических наук Андреем Плехановым. Вот что говорят авторы о таких, как Богомазов: «В первые месяцы особые отделы уделили больше внимания борьбе с массовой вербовкой и заброской к нам немецкой агентуры, преимущественно из числа военнослужащих – перебежчиков на сторону противника, находившихся в окружении или в плену. Основные задания, которые получала агентура абвера, сводились к сбору сведений о дислокации, численности и вооружении частей Красной армии. Слабой стороной абвера на советско-германском фронте была уверенность в скорой победе, отсюда – ставка на массовую вербовку и заброску агентуры, которая характеризовалась прежде всего упрощенностью метода вербовки, однотипностью заданий». О том, какой суровый приговор в итоге подписал себе Василий, сдавшийся в плен, выдавший врагу тайны и согласившийся сотрудничать с гитлеровцами, мы расскажем в одном из ближайших номеров.
Окончание следует.