Чистил туалеты, копал помойные ямы, учился в школе диверсантов

Мы, опираясь на материалы пресс-службы Управления ФСБ России по Тульской области, продолжаем рассказ о выпускниках Орловской школы диверсантов, летом 1942-го заброшенных по воздуху в наш регион, – в частности, в Арсеньевский район. Среди них был Михаил Чинш, о котором мы писали в прошлой публикации. 9 июля 1942 г. он в беседе со следователем контрразведывательного отдела областного УНВД вспоминал: наступление на Орловском направлении красноармейцы начали 11 мая 1942 года, два раза наши бойцы поднимались в атаку, но – совершенно безуспешно (каждый раз немцы вели сильный обстрел из минометов и пулеметов). В итоге воины Красной Армии вынуждены были отступить на исходный рубеж.

«Моего товарища убило, а я был контужен»

«На исходном рубеже к атаке мы пробыли до 18 часов, за это время ни одно отделение, а также и наше отделение никем не пополнялось, – сетовал Чинш. – К вечеру немецкие войска усилили натиск на наши подразделения, находящиеся в обороне. Через своего товарища я узнал, что наши подразделения собираются переходить на следующий рубеж, вернее, отходить назад. В это время, когда только он сообщил мне, что необходимо собираться к отступлению, в это время около нас взорвалась мина. Моего товарища убило, а я был контужен и потерял сознание (Чинш о гибели сослуживца узнал, находясь уже в немецких окопах; около Чинша сидели неизвестные ему советские бойцы, у которых он и поинтересовался, не знают ли они, где его товарищ, находившийся возле Чинша в обороне; бойцы ответили, что тот убит, а Чинша принесли в эти окопы без сознания. – Прим. ред.)». Конечно же, сотрудник госбезопасности тут же уточнил у Чинша: кроме красноармейцев, стоящих в окопах с Чиншем, там же были и солдаты вермахта? Тот ответил утвердительно.

…Изредка возникала сильная перестрелка. Но в основном бой уже утих. Первые дни после контузии Чинш вообще ничего не слышал. Он оказался в немецких лагерях, там был завербован врагом, и фашисты послали контуженного военнопленного в германский госпиталь, там Чинш провел восемь дней. Слух врачи ему восстановили. Кстати, Чинш уверял, что сам он никого не просил отправлять его на лечение – это была инициатива гитлеровцев, соответствующее предложение сделал некий майор, о котором расскажем ниже.

План Орловского лагеря военнопленных, где готовили диверсантов (из материалов УФСБ России по Тульской области)

Это был граф Тун

«Немецкие лагеря находились в г. Орле в бывшей Орловской тюрьме, – продолжил Михаил Степанович. – Здесь я пробыл 5 дней, где использовался на разных черных работах: ходили чистить мусорные ямы, уборные, копали помойные ямы. Всю эту работу мы выполняли у немцев, которые располагались в городе Орле. В лагерях я вызывался два раза немцами на допрос. Интересовались они, заминированы ли железнодорожные мосты частями Красной Армии, а также и большие простые мосты. Кроме того, интересовались, какие соединения готовятся Красной Армией к наступательным боям. На заданные вопросы я ответил им, что таких сведений рядовой боец не знает, поэтому чего-либо дать вам не могу, т.к. в действительности этого я не знаю. 16 мая после окончания работы мы возвращались в лагерь. Во дворе в это время стояли майор в форме РККА и немецкий капитан – как впоследствии стало мне известно, это был граф Тун. Кроме них двоих, стояли унтер-офицер и переводчик. Мы проходили по двору и по одному входили в корпус. Майор, смотря на каждого из нас, отзывал в сторону. Так он отобрал 13 человек, в число их попал и я».

Орел: от подрывного дела до прыжков с парашютом

– Скажите, откуда вам стало известно, что это были капитан с майором, а не кто-либо другой по чину? – спросил Чинша следователь.

– Когда я был в школе (диверсантов. – Прим. ред.), слышал, как майор, обращаясь к нему, говорил «капитан».

Итак, гитлеровцы отобрали 13 человек, последние остались во дворе, остальные военнопленные зашли в корпус. Тех 13 по одному стали вызывать в отдельное помещение – там были майор, капитан, унтер-офицер, переводчик, которые стали спрашивать, желает ли приглашенный поступить в школу диверсантов? Правда, о назначении этой школы не говорили. Но – обещали «обеспечить всем необходимым для жилья, оказать соответствующую помощь моей семье, если я дам согласие работать на них. Я не отказался, тут же дал согласие. Дав согласие учиться в этой школе, я им написал подписку, в которой выразил свое согласие. Никакой подписки готовой не было, я тут же писал после того, когда дал согласие работать, ее я писал под диктовку майора. Майор хорошо разговаривал по-русски. В школу привлекал майор, остальные также здесь сидели и через переводчика интересовались, не трушу ли я. Если трушу, то лучше пусть откажется. Это они передавали через переводчика».

– Переводчик чисто говорил по-русски или чувствовалось по разговору, что он немец, но научился владеть русским языком? – и такой вот вопрос задал Чиншу следователь.

– Этого я не могу сказать, был ли он немец или нет, но он разговаривал хорошо по-русски.

– Вы когда прибыли из госпиталя в школу диверсантов, то учеба в школе уже была?

– Учеба началась на второй день после того, когда они нас всех 13 пропустили через себя и оформили на учебу, так что я пропустил всего лишь дней семь учебы. Улица, на которой стояла школа, мне неизвестна. Знаю только, что здание располагалось около городской водокачки. Основной корпус, где занималось большинство учащихся, – двухэтажное здание. Наша группа, 10 человек, располагалась и занималась в одноэтажном деревянном домике.

– В группу, в которой вы занимались, входили все те 10 человек, которые были им, майором, отобраны, когда вы шли с работы?

– Да, 10 человек, которые были отобраны майором, они были в этой группе, 3 человека я не знаю, куда были направлены, ибо я пришел в школу тогда, когда они прозанимались уже 7 дней.

Командировочное удостоверение на имя Михаила Чинша (из материалов УФСБ России по Тульской области)

ДОСЬЕ

Распорядок Орловской школы диверсантов в 1942 г.

Подъем 6:00-6:30

Зарядка 6:30-7:00

Туалет 7:00-7:30

Завтрак 7:30-8:30

Занятия 9:30-12:00

Обед 13:00-14:00

Далее свободное время до ужина

Ужин 19:00

Отбой 22:00

В школе курсантов обучали подрывному делу (преподавал фельдфебель), парашютным прыжкам с самолета (обучал авиатор унтер-офицер), навыкам снимать посты (когда требовалось подорвать мост или железнодорожный путь, а эти объекты охранялись). Преподаватели русским языком не владели, поэтому все обучение велось через переводчика. Все вопросы преподавателям задавали через него, обращаться нужно было «господин переводчик». «Часть занятий происходила в помещении, где мы находились, другой раз выходили в сад и занимались в саду. Практических занятий по подрывному делу не было, больше слушали теорию. С парашютом прыгали с самолетов, возили нас по одиночке на аэродром, чаще под утро, где проделаем 1-2 прыжка и возвращался в школу, мной всего было проделано 8 прыжков с самолета».

Со слов Чинша, он несколько раз встречал майора и капитана, которые отбирали его в школу диверсантов, во дворе этой самой школы, но с ними он не разговаривал. Что те делали в школе – военнопленный-курсант не знал.

– Вы говорили, что позднее вы узнали, что капитана звали граф Тун. Откуда это вам стало известно? – задал следователь очередной вопрос.

– Это мне стало известно уже перед отправкой – когда мы закончили учебу и нас перед тем, как отправить в Тульскую область, майор и капитан зазвали к себе в кабинет, где они с нами беседовали на тему, какие будут выданы нам документы, как нужно с ними обращаться и какая предстоит перед нами задача с предстоящим вылетом, кроме этого, он также проинструктировал, как нужно будет нам отвечать, если кто-либо после выполнения задачи будет возвращаться и при переходе линии фронта будет задержан, то на вопрос, откуда следуете, мы должны были отвечать: «Идем с задания, были посланы из группы графа Туна, бывшего расстрелянного Тухачевского» (сложно понять, причем тут Тун и Тухачевский. – Прим. ред.). На этом допрос Михаила Чинша был окончен.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ